Удовлетворившись своим внешним видом, он натянул сапоги и отправился на палубу. Его окружала ночь. Начиная подниматься по трапу, он увидел Лэни, который неспешно сматывал бухту троса. Внимание помощника привлек игравший на воде лунный свет и, работая, Лэни смотрел на него, впав в полузабытье. Касрин подошел к другу, и некоторое время молча стоял у него за спиной. Только потом он заговорил:
— Привет.
Лэни вздрогнул и уронил бухточку.
— Боже, ну ты меня и напугал! — Он наклонился и, подняв трос, снова начал сматывать его в кольцо. — Так можно человека и за борт сбросить! — огрызнулся он. — И вообще, что ты делаешь на палубе? Я же сказал, что отстою эту вахту.
Касрин пожал плечами.
— Не спится.
— Боишься?
— Да. И будь у тебя хоть толика мозгов, тебе было бы страшно не меньше, чем мне.
— А кто сказал, что мне не страшно?
Касрин обвел взглядом палубу, замечая высокие мачты и полные ветра паруса. Было тихо — только волны не прекращали биться о корпус корабля. Темнота окутывала судно, и ее нарушал только свет луны.
— Казархун уже близко, — рассеянно проговорил Касрин. — И Никабар тоже.
— Да. — Первый помощник закончил свертывать трос и повесил бухту на крюк, вбитый в фальшборт. — Можно сказать — настолько близко, что его можно учуять.
— Забавно: я только что думал точно то же самое. Как ты думаешь, он мне поверит? Лэни вздохнул.
— Я честно не знаю, Блэр. Ты получил от Джелены ту карту, и мы подтвердим твои слова. Но раскусит ли тебя Никабар...
Он замолчал.
— Я понимаю, о чем ты. — Капитан «Владыки» посмотрел на волны. — Боже, как я его боюсь! — признался он. — И всегда боялся. Похоже, будто пытаешься добиться одобрения отца, который тебя колотит. И сколько бы раз он ни обхаживал тебя ремнем, тебе нужна только его любовь.
— Не дай ему тебя испугать, — решительно сказал Лэни. — Помни, кто он такой.
«Мой герой», — мрачно подумал Касрин. Но нет — это было очень давно.
— Он — мясник и безумец, — заявил капитан. — И я не позволю ему еще раз меня погубить.
На южной оконечности Нарской империи, на полуострове, окруженном пассатами и синими водами, стояла крепость Горготор, охранявшая княжество Казархун. Крепость, построенная много десятков лет тому назад и смотревшая на море, защищала важные пути торговли пряностями и рабами и охраняла не стареющие тропические земли. С каменных зубцов хорошо видны были цепочка островов и белые гребни прибоя. Воды уходили вдаль и были усеяны купеческими судами, занятыми имперской торговлей. И так было уже мною лет, поскольку Казархун был неизменным. Крупицы вечности были вмурованы в коричневые кирпичи и качающиеся на ветру пальмы. С момента прихода Аркуса к власти Казархун служил надежной опорой империи. Его пряности и фрукты кормили весь континент, а его крепость охраняла южную границу страны, как гигантский бронзовый великан, готовый раздавить нападающих.
Однако на Казархун никогда не нападали — и это не удивляло Данара Никабара. Княжество было завидной добычей, но крепость Горготор служила мощной защитой. Благодаря толстым стенами и сторожевым башням, наполненным воинами, крепость была почти неприступной. На всех зубчатых стенах стояли пушки — старомодные орудия, которые заряжались ядрами и порохом. Такие же предпочитали лиссцы. Назвать крепость Горготор уродливой было бы еще слишком мягко. Она была чудовищной на вид и, стоя на самом краю скалы, казалось, готова была вот-вот рухнуть в море. Однако крепость никогда не рухнет. Даже мощные огнеметы «Бесстрашного», стоявшего на якоре неподалеку от нее, не могли бы пробить ее стен. Крепость останется стоять вечно, оберегая юг империи.
Обо всем этом адмирал Никабар думал, шагая по зубчатой стене и направляясь на совещание. Теплое солнце Казархуна прикасалось к лицу, легкий ветерок ласкал кожу, нежный, как руки женщины. Для Никабара, который постоянно мерз из-за снадобья, Казархун был настоящим раем. Температура тут никогда не опускалась ниже приятного тепла, и ветра никогда не были слишком сильными. На ходу Никабар гадал, удастся ли ему когда-нибудь выйти в отставку и постоянно нежиться на солнце. Он на секунду приостановился и посмотрел на море. Неподалеку на якоре покачивался «Бесстрашный», окруженный дюжиной военных кораблей меньшего размера. На место сбора явились «Черный Город» и крейсер «Ангел Смерти». Они стояли по бокам гигантского дредноута и рядом с ним казались настоящими карликами. Огневая мощь этих двух кораблей вместе была наполовину меньше, чем у одного «Бесстрашного», и тем не менее, Никабару они казались не менее прекрасными. Когда-то, давным-давно, эта красота и заманила его в моряки. Казархун был местом живописным и сильным, и здесь его кровь бежала быстрее, а зрелище такого количества боевых кораблей прибавляла его походке энергичности. Он был адмиралом Черного флота — своего флота.
Однако флот оказался меньше, чем рассчитывал Никабар. Не пришли «Акула», «Устрашающий» и «Зловещий». Никабар решил, что они просто не смогли уйти. Отданный им приказ относительно места встречи был гибким: он понимал, что Лисс по-прежнему действует, так что нельзя было оставить весь Нар без защиты. Один раз он так сделал — и результат оказался катастрофическим. За время его изгнания на Кроуте Лисс укрепился, и потребовался целый год, чтобы отвоевать те воды, которые должны были принадлежать Нару. Никабар надеялся собрать у Казархуна, по меньшей мере, две дюжины кораблей. Как это ни печально, их оказалось вдвое меньше — недостаточно для того, чтобы сражаться с Лиссом. Плюс — недовольство. Никабар приплыл в Казархун больше недели назад, и подчиненные ему капитаны прибывали, полные подозрений. Они догадались о его намерениях — и, похоже, не поддерживали их. Они говорили, что он чересчур честолюбив, шептались о том, что снадобье исказило его разум. Никто не разделял его стремления покорить Лисс, и это разочаровывало Никабара. Сегодня он надеялся их переубедить.
«Они должны ко мне прислушаться», — говорил он себе, глядя на свою небольшую армаду. Он стоял очень высоко над морем, и воздух здесь пьянил. Нервная дрожь пробежала по телу адмирала, но он моментально ее подавил. Сейчас не время для беспокойства. Его ждут капитаны. По его приказу они собрались в зале советов. Никабар понимал, что ему нелегко будет их убедить, тем более что настоящего плана у него не было.
Кто— то шел ему навстречу. Никабар заметил этого человека краем глаза, но не обратил на него особого внимания, решив, что это один из солдат князя Галто. Князь великодушно отдал свою крепость под штаб Никабара, и его темнокожие войска были повсюду. Однако поздоровался с адмиралом вовсе не казархунец. Это оказался Бласко, капитан флагмана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
— Привет.
Лэни вздрогнул и уронил бухточку.
— Боже, ну ты меня и напугал! — Он наклонился и, подняв трос, снова начал сматывать его в кольцо. — Так можно человека и за борт сбросить! — огрызнулся он. — И вообще, что ты делаешь на палубе? Я же сказал, что отстою эту вахту.
Касрин пожал плечами.
— Не спится.
— Боишься?
— Да. И будь у тебя хоть толика мозгов, тебе было бы страшно не меньше, чем мне.
— А кто сказал, что мне не страшно?
Касрин обвел взглядом палубу, замечая высокие мачты и полные ветра паруса. Было тихо — только волны не прекращали биться о корпус корабля. Темнота окутывала судно, и ее нарушал только свет луны.
— Казархун уже близко, — рассеянно проговорил Касрин. — И Никабар тоже.
— Да. — Первый помощник закончил свертывать трос и повесил бухту на крюк, вбитый в фальшборт. — Можно сказать — настолько близко, что его можно учуять.
— Забавно: я только что думал точно то же самое. Как ты думаешь, он мне поверит? Лэни вздохнул.
— Я честно не знаю, Блэр. Ты получил от Джелены ту карту, и мы подтвердим твои слова. Но раскусит ли тебя Никабар...
Он замолчал.
— Я понимаю, о чем ты. — Капитан «Владыки» посмотрел на волны. — Боже, как я его боюсь! — признался он. — И всегда боялся. Похоже, будто пытаешься добиться одобрения отца, который тебя колотит. И сколько бы раз он ни обхаживал тебя ремнем, тебе нужна только его любовь.
— Не дай ему тебя испугать, — решительно сказал Лэни. — Помни, кто он такой.
«Мой герой», — мрачно подумал Касрин. Но нет — это было очень давно.
— Он — мясник и безумец, — заявил капитан. — И я не позволю ему еще раз меня погубить.
На южной оконечности Нарской империи, на полуострове, окруженном пассатами и синими водами, стояла крепость Горготор, охранявшая княжество Казархун. Крепость, построенная много десятков лет тому назад и смотревшая на море, защищала важные пути торговли пряностями и рабами и охраняла не стареющие тропические земли. С каменных зубцов хорошо видны были цепочка островов и белые гребни прибоя. Воды уходили вдаль и были усеяны купеческими судами, занятыми имперской торговлей. И так было уже мною лет, поскольку Казархун был неизменным. Крупицы вечности были вмурованы в коричневые кирпичи и качающиеся на ветру пальмы. С момента прихода Аркуса к власти Казархун служил надежной опорой империи. Его пряности и фрукты кормили весь континент, а его крепость охраняла южную границу страны, как гигантский бронзовый великан, готовый раздавить нападающих.
Однако на Казархун никогда не нападали — и это не удивляло Данара Никабара. Княжество было завидной добычей, но крепость Горготор служила мощной защитой. Благодаря толстым стенами и сторожевым башням, наполненным воинами, крепость была почти неприступной. На всех зубчатых стенах стояли пушки — старомодные орудия, которые заряжались ядрами и порохом. Такие же предпочитали лиссцы. Назвать крепость Горготор уродливой было бы еще слишком мягко. Она была чудовищной на вид и, стоя на самом краю скалы, казалось, готова была вот-вот рухнуть в море. Однако крепость никогда не рухнет. Даже мощные огнеметы «Бесстрашного», стоявшего на якоре неподалеку от нее, не могли бы пробить ее стен. Крепость останется стоять вечно, оберегая юг империи.
Обо всем этом адмирал Никабар думал, шагая по зубчатой стене и направляясь на совещание. Теплое солнце Казархуна прикасалось к лицу, легкий ветерок ласкал кожу, нежный, как руки женщины. Для Никабара, который постоянно мерз из-за снадобья, Казархун был настоящим раем. Температура тут никогда не опускалась ниже приятного тепла, и ветра никогда не были слишком сильными. На ходу Никабар гадал, удастся ли ему когда-нибудь выйти в отставку и постоянно нежиться на солнце. Он на секунду приостановился и посмотрел на море. Неподалеку на якоре покачивался «Бесстрашный», окруженный дюжиной военных кораблей меньшего размера. На место сбора явились «Черный Город» и крейсер «Ангел Смерти». Они стояли по бокам гигантского дредноута и рядом с ним казались настоящими карликами. Огневая мощь этих двух кораблей вместе была наполовину меньше, чем у одного «Бесстрашного», и тем не менее, Никабару они казались не менее прекрасными. Когда-то, давным-давно, эта красота и заманила его в моряки. Казархун был местом живописным и сильным, и здесь его кровь бежала быстрее, а зрелище такого количества боевых кораблей прибавляла его походке энергичности. Он был адмиралом Черного флота — своего флота.
Однако флот оказался меньше, чем рассчитывал Никабар. Не пришли «Акула», «Устрашающий» и «Зловещий». Никабар решил, что они просто не смогли уйти. Отданный им приказ относительно места встречи был гибким: он понимал, что Лисс по-прежнему действует, так что нельзя было оставить весь Нар без защиты. Один раз он так сделал — и результат оказался катастрофическим. За время его изгнания на Кроуте Лисс укрепился, и потребовался целый год, чтобы отвоевать те воды, которые должны были принадлежать Нару. Никабар надеялся собрать у Казархуна, по меньшей мере, две дюжины кораблей. Как это ни печально, их оказалось вдвое меньше — недостаточно для того, чтобы сражаться с Лиссом. Плюс — недовольство. Никабар приплыл в Казархун больше недели назад, и подчиненные ему капитаны прибывали, полные подозрений. Они догадались о его намерениях — и, похоже, не поддерживали их. Они говорили, что он чересчур честолюбив, шептались о том, что снадобье исказило его разум. Никто не разделял его стремления покорить Лисс, и это разочаровывало Никабара. Сегодня он надеялся их переубедить.
«Они должны ко мне прислушаться», — говорил он себе, глядя на свою небольшую армаду. Он стоял очень высоко над морем, и воздух здесь пьянил. Нервная дрожь пробежала по телу адмирала, но он моментально ее подавил. Сейчас не время для беспокойства. Его ждут капитаны. По его приказу они собрались в зале советов. Никабар понимал, что ему нелегко будет их убедить, тем более что настоящего плана у него не было.
Кто— то шел ему навстречу. Никабар заметил этого человека краем глаза, но не обратил на него особого внимания, решив, что это один из солдат князя Галто. Князь великодушно отдал свою крепость под штаб Никабара, и его темнокожие войска были повсюду. Однако поздоровался с адмиралом вовсе не казархунец. Это оказался Бласко, капитан флагмана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196