Бьяджио убрал самые крупные ветки и мусор и, устроившись под навесом из скал, начал рыться в суме. Сначала он извлек оттуда кресало, чтобы разжечь огонь. Повозившись, минут двадцать, он сумел развести костерок. Довольный результатом своих трудов, Бьяджио поднес ладони к огню. Ему никогда прежде не приходилось зажигать огонь без помощи слуг, и чувство гордости его удивило. Убедившись, что костерок не погаснет, он снова уселся и нашел у себя в суме продукты: сухари лиссцев, которые успели порядком ему надоесть. Однако там оказалось также немного сыра и несколько полосок вяленого мяса, которое вообще ничем не пахло. Бьяджио подозрительно понюхал мясо и решил, что оно, по-видимому, хорошо подходит для долгих путешествий. Одного кусочка оказалось достаточно, чтобы он понял, в чем дело. Мясо оказалось безвкусным и просоленным, словно его высушили много лет тому назад, чтобы сопровождать в потусторонний мир какого-то умершего короля. С отвращением, отложив мясо, Бьяджио осторожно попробовал сыр. К его огромной радости, сыр оказался лучше мяса — острым и удивительно свежим, как сыры Кроута.
— Вино, — проговорил он с усмешкой. — Только вина мне не хватает для того, чтобы устроить настоящий пир!
Но до винных погребов было очень и очень далеко — да и Джелена, скорее всего, продала все самые удачные его сорта. Так что Бьяджио удовлетворился сыром. Он медленно ел его и любовался звездами, которые укрыли мир. Дома, в столице Нара, только самым ярким звездам удавалось пробиться сквозь смог. Здесь, на Высокогорье, все было совсем иначе. Небо было усыпано звездами, словно куст — спелыми ягодами. Воздух здесь тоже был свежее, чистый и полный ароматов зелени. Бьяджио жадно вдыхал его.
«Лучше любого вина», — решил он.
Наевшись досыта и согревшись у огня, Бьяджио снова почувствовал груз усталости. Зная, что утром ему предстоит долгий переход пешком, он решил проспать до рассвета. Малтрак, который помог ему составить план этой экспедиции, говорил, что до Стоуншира идти придется далеко. Целый день пути, и перспектива провести еще ночь под открытым небом Бьяджио не привлекала. Он только надеялся, что в поселке найдутся удобные кровати и что человек, с которым у него назначена встреча, будет его там ждать.
На следующее утро Бьяджио проснулся отдохнувшим. Как только начало вставать солнце, он повернулся лицом на север и направился в Стоуншир. Дороги не было: через лес не шли даже тропы. Имея ориентиром только береговую линию, Бьяджио держался ближе к воде, рассчитывая, что скалистый берег выведет его к деревне. Малтрак дал ему очень точные указания. Маленький Рошанн велел своему господину следовать вдоль берега, пока на западе он не увидит две одинаковые синие вершины, соединенные природным мостом из камней. Другого такого в тех местах нет, заверил его Малтрак, так что никаких сомнений быть не должно. В том месте следовало повернуть на запад и выйти на дорогу к Стоунширу. Бьяджио нелегко было усвоить эти указания: он привык к тому, что его повсюду возит кучер. Однако на этот раз он был совершенно один — и, как это ни странно, ему хотелось что-то доказать себе самому. Отец всегда считал Бьяджио хлыщом, и даже Аркус сомневался в его способности быть настоящим мужчиной. Бьяджио до сих пор помнил смех, которым старый император встречал его жалобы на холод. Этим утром в Высокогорье было очень холодно.
Бьяджио шел и шел. И даже когда он совершенно измучился, он продолжал идти, не обращая внимания, что все мышцы ног заявляют протест. За первые четыре часа он сумел пройти немалое расстояние, оставив позади несколько миль холмистого берега и скал шагая вдоль берега, он время от времени посматривал на запад, дожидаясь, чтобы горы расступились, показав ему своих странных соединенных вместе братьев. Вскоре голову начало палить полуденное солнце, согревая Бьяджио своими лучами. Дикие цветы тянулись к небу, над головой парили чайки. Ноги у Бьяджио совсем разболелись, и он на минуту спустился к воде. Усевшись на камень, он стянул сапоги. Прежде безупречные ступни были изуродованы красными пятнами. Бьяджио растер их, постанывая от наслаждения, которое принесло ему собственное прикосновение. В Черном Городе его массировали рабы — красивые мужчины и женщины с рельефными мышцами и шелковыми руками. Бьяджио закрыл глаза, убеждая себя, будто ощущает запах благовонных масел и теплых надушенных тел. Но почти сразу же он снова открыл глаза и выругал себя за такие грезы.
— Надо делать дело, — сказал он.
Выпив воды из дорожных мехов, он собрал суму и снова двинулся в путь. Вокруг него местность становилась приветливее. Горы сглаживались, превращаясь в холмы, между ними стали появляться открытые пространства. Бьяджио улыбнулся. Несмотря на всю свою суровость, эти края были прекрасны. Они напомнили ему Арамур и некоторые районы Талистана. Конечно, здесь было не так красиво, как на Кроуте, но и эти места были по-своему хороши. Неудивительно, что принц Редберн никогда отсюда не уезжает.
Наконец Бьяджио дошел до того места, о котором говорил Малтрак. На западе холмы расступились, обнаружив вдали две удивительные горы, синие с белым. Они обладали странным природным строением, отражая свет так, словно их склоны были усеяны сапфирами. И самой характерной приметой был соединявший их мост — причудливое творение времени и погоды. Бьяджио остановился и залюбовался открывшейся перед ним картиной.
— Я добрался! — устало проговорил он, а потом вдруг рассмеялся. — Черт подери, я добрался!
На окраине деревни Бьяджио обнаружил дорогу, которая привела его прямо в Стоуншир. Деревня лежала в тени синих гор, прячась в их складках, а вокруг расстилались зеленые холмы и пастбища, наполненные скотом. Наконец снова появились люди: они ехали верхом и на повозках, поглощенные делами своей деревни. У всех была красноватая кожа жителей Высокогорья, румяные щеки и приветливые улыбки. Все, кто попадался на пути Бьяджио, смотрели на него с любопытством и вежливо прикасались к полям шляпы. Бьяджио так же вежливо отвечал на их приветствия. Впереди его ждал
Стоуншир — небольшая деревня, застроенная низкими деревянными домами и окруженная кирпичной стеной. По словам Малтрака, поселение лежало на территории Редберна, хотя сам принц жил довольно далеко. Из кирпичных труб домов поднимались столбы дыма, на улицах играли дети и собаки. На всех была клетчатая шерстяная одежда, характерная для клана Редберна. Цветастые наряды и их обладатели смотрелись отлично. Когда Бьяджио вошел в поселок, дети прекратили игры и стали на него глазеть. Император делал вид, что не замечает их любопытные взгляды. Он невыносимо устал, а солнце уже начало садиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
— Вино, — проговорил он с усмешкой. — Только вина мне не хватает для того, чтобы устроить настоящий пир!
Но до винных погребов было очень и очень далеко — да и Джелена, скорее всего, продала все самые удачные его сорта. Так что Бьяджио удовлетворился сыром. Он медленно ел его и любовался звездами, которые укрыли мир. Дома, в столице Нара, только самым ярким звездам удавалось пробиться сквозь смог. Здесь, на Высокогорье, все было совсем иначе. Небо было усыпано звездами, словно куст — спелыми ягодами. Воздух здесь тоже был свежее, чистый и полный ароматов зелени. Бьяджио жадно вдыхал его.
«Лучше любого вина», — решил он.
Наевшись досыта и согревшись у огня, Бьяджио снова почувствовал груз усталости. Зная, что утром ему предстоит долгий переход пешком, он решил проспать до рассвета. Малтрак, который помог ему составить план этой экспедиции, говорил, что до Стоуншира идти придется далеко. Целый день пути, и перспектива провести еще ночь под открытым небом Бьяджио не привлекала. Он только надеялся, что в поселке найдутся удобные кровати и что человек, с которым у него назначена встреча, будет его там ждать.
На следующее утро Бьяджио проснулся отдохнувшим. Как только начало вставать солнце, он повернулся лицом на север и направился в Стоуншир. Дороги не было: через лес не шли даже тропы. Имея ориентиром только береговую линию, Бьяджио держался ближе к воде, рассчитывая, что скалистый берег выведет его к деревне. Малтрак дал ему очень точные указания. Маленький Рошанн велел своему господину следовать вдоль берега, пока на западе он не увидит две одинаковые синие вершины, соединенные природным мостом из камней. Другого такого в тех местах нет, заверил его Малтрак, так что никаких сомнений быть не должно. В том месте следовало повернуть на запад и выйти на дорогу к Стоунширу. Бьяджио нелегко было усвоить эти указания: он привык к тому, что его повсюду возит кучер. Однако на этот раз он был совершенно один — и, как это ни странно, ему хотелось что-то доказать себе самому. Отец всегда считал Бьяджио хлыщом, и даже Аркус сомневался в его способности быть настоящим мужчиной. Бьяджио до сих пор помнил смех, которым старый император встречал его жалобы на холод. Этим утром в Высокогорье было очень холодно.
Бьяджио шел и шел. И даже когда он совершенно измучился, он продолжал идти, не обращая внимания, что все мышцы ног заявляют протест. За первые четыре часа он сумел пройти немалое расстояние, оставив позади несколько миль холмистого берега и скал шагая вдоль берега, он время от времени посматривал на запад, дожидаясь, чтобы горы расступились, показав ему своих странных соединенных вместе братьев. Вскоре голову начало палить полуденное солнце, согревая Бьяджио своими лучами. Дикие цветы тянулись к небу, над головой парили чайки. Ноги у Бьяджио совсем разболелись, и он на минуту спустился к воде. Усевшись на камень, он стянул сапоги. Прежде безупречные ступни были изуродованы красными пятнами. Бьяджио растер их, постанывая от наслаждения, которое принесло ему собственное прикосновение. В Черном Городе его массировали рабы — красивые мужчины и женщины с рельефными мышцами и шелковыми руками. Бьяджио закрыл глаза, убеждая себя, будто ощущает запах благовонных масел и теплых надушенных тел. Но почти сразу же он снова открыл глаза и выругал себя за такие грезы.
— Надо делать дело, — сказал он.
Выпив воды из дорожных мехов, он собрал суму и снова двинулся в путь. Вокруг него местность становилась приветливее. Горы сглаживались, превращаясь в холмы, между ними стали появляться открытые пространства. Бьяджио улыбнулся. Несмотря на всю свою суровость, эти края были прекрасны. Они напомнили ему Арамур и некоторые районы Талистана. Конечно, здесь было не так красиво, как на Кроуте, но и эти места были по-своему хороши. Неудивительно, что принц Редберн никогда отсюда не уезжает.
Наконец Бьяджио дошел до того места, о котором говорил Малтрак. На западе холмы расступились, обнаружив вдали две удивительные горы, синие с белым. Они обладали странным природным строением, отражая свет так, словно их склоны были усеяны сапфирами. И самой характерной приметой был соединявший их мост — причудливое творение времени и погоды. Бьяджио остановился и залюбовался открывшейся перед ним картиной.
— Я добрался! — устало проговорил он, а потом вдруг рассмеялся. — Черт подери, я добрался!
На окраине деревни Бьяджио обнаружил дорогу, которая привела его прямо в Стоуншир. Деревня лежала в тени синих гор, прячась в их складках, а вокруг расстилались зеленые холмы и пастбища, наполненные скотом. Наконец снова появились люди: они ехали верхом и на повозках, поглощенные делами своей деревни. У всех была красноватая кожа жителей Высокогорья, румяные щеки и приветливые улыбки. Все, кто попадался на пути Бьяджио, смотрели на него с любопытством и вежливо прикасались к полям шляпы. Бьяджио так же вежливо отвечал на их приветствия. Впереди его ждал
Стоуншир — небольшая деревня, застроенная низкими деревянными домами и окруженная кирпичной стеной. По словам Малтрака, поселение лежало на территории Редберна, хотя сам принц жил довольно далеко. Из кирпичных труб домов поднимались столбы дыма, на улицах играли дети и собаки. На всех была клетчатая шерстяная одежда, характерная для клана Редберна. Цветастые наряды и их обладатели смотрелись отлично. Когда Бьяджио вошел в поселок, дети прекратили игры и стали на него глазеть. Император делал вид, что не замечает их любопытные взгляды. Он невыносимо устал, а солнце уже начало садиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196