Только разреши мне попробовать. Ну, пожалуйста!
— Нет, — непреклонно повторила его мать. Ее лицо исказилось от боли. — Никогда этого не делай... рядом с отцом. Он не должен узнать, Алазариан. Никогда. Ты понял?
Алазариан не понимал. Он не мог понять, почему его мать умирает, или почему такая хорошая женщина терпела такого жестокого мужа, или как небо может спокойно видеть подобную несправедливость. Его жизнь превратилась в сплошные вопросы. И больше всего его мучил вопрос о его тайном даре. Глядя, как угасает мать, он отчаянно хотел ей помочь.
— Этот дар дан мне не случайно, мама, — возразил Алазариан, стараясь говорить тихо. — Ты всегда так мне говорила. Может быть, он дан мне именно для того, чтобы я мог тебя спасти.
Леди Калида покачала головой.
— Нет, это по-прежнему тайна. И я не хочу, чтобы ты меня спасал. — В ее памяти возникли последние годы, и глаза ее потухли. — Я рада смерти.
— Из-за него, — мрачно буркнул Алазариан.
Его мать молча кивнула. На лбу у нее остался шрам — там, где перстень Лета рассек ей кожу. Алазариану хотелось прикоснуться к шраму и заставить его исчезнуть. Ему хотелось исцелить ее исстрадавшееся тело так, как он сделал с козочкой, которая сломала ногу: тогда одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы кости срослись. И ему хотелось исцелить ее изломанную душу, но он понимал, что эта травма ему не по силам. Элрад Лет сделал эти рубцы слишком глубокими для любого целителя, даже обладающего магическим даром.
— А теперь слушай меня, — приказала леди Калида. — Не используй дар рядом с твоим отцом, слышишь?
— Он мне не отец! — возмутился Алазариан.
— Ты меня слушаешь? Рядом с ним — никогда. И рядом с дедом тоже. Если они узнают, тебе покоя не видать. Никогда. Когда вырастешь, ты избавишься от них. Узнай о своем настоящем отце и о том, кто ты, — и никогда не показывай им, что ты одарен. — Затраченные усилия утомили Калиду, но она не спускала с Алазариана стального взгляда, требуя его внимания. — Алазариан?
Алазариан кивнул:
— Я тебя слышал.
— Поклянись мне. — Она снова протянула руку, задержав ее у самого его лица. — Я не успокоюсь, пока ты этого не сделаешь.
Мать требовала от него невозможного, но он понимал, что больше здесь, в Арамуре, спасать нечего. Алазариан потерянно улыбнулся матери.
— Я клянусь тебе, — тихо проговорил он, — что не воспользуюсь даром рядом с отцом.
— И дедом, — снова предостерегла его Калида. — Он любит тебя, Алазариан, но доверять ему нельзя. Когда меня не будет, он станет другим.
Алазариан знал, что она права. Он уже заметил в своем деде странности. Тэссис Гэйл никогда не был человеком уравновешенным, а смерть сына пошатнула его рассудок. Теперь смерть дочери окончательно ввергнет его в безумие.
— Дед тебе говорил? — тихо спросил Алазариан. — Я должен ехать в столицу. Император вызывает отца, а с ним и меня. Мне страшно, мама.
Тонкие брови Калиды удивленно приподнялись.
— В Черный Город? Император велел тебе приехать?
— Кажется, да. Отец только что сказал мне. Нам предстоит предстать перед Протекторатом.
Даже на одре болезни леди Калида слышала о Протекторате. Трибунал императора прославился на весь Нар. Точнее говоря, прославился мрачной славой. Военные преступники со всей империи вызывались, чтобы предстать перед Бьяджио и его инквизитором, Дакелем. После смерти Аркуса Нар стал очень беспокойным местом.
— Насчет твоего отца я не удивляюсь, — сказала, наконец, Калида. — Он так расправляется с этими арамурцами... — Она на минуту задумалась. — Бьяджио — человек хитроумный. Ты его помнишь, Алазариан?
— Плохо, — честно признался юноша. Пока Аркус был жив, а Бьяджио оставался только главой Рошаннов, он время от времени приезжал в Талистан, в основном, чтобы проследить за событиями в Арамуре. В замке у деда для Бьяджио всегда была готова комната. Два гиганта были в то время друзьями — или, вернее, союзниками. Но времена изменились. — Я помню, что он странно выглядит, — вслух подумал Алазариан. — И помню его глаза.
Леди Калида улыбнулась. Глаза Бьяджио забыть было невозможно. Они были сапфирово-синими, неестественными, и в них горел огонь. Алазариан почти ничего не помнил о Бьяджио, но эти глаза он забыть не мог.
— Император хочет знать правду, — решила Калида. — И он думает, что узнает ее от тебя.
— Но я не знаю правды. Я не знаю, что я могу сказать императору.
Это не было ложью. Элрад Лет держал все свои действия в тайне, особенно от сына. А Калида была слишком больна, чтобы выяснить, что происходит. У нее оставался только вид из окна, да и тот ей не принадлежал. Он принадлежал Ричиусу Вэнтрану, где бы тот сейчас ни был.
— Не бойся, — мягко сказала сыну Калида. — Если ты будешь говорить правду, Протекторат ничего тебе сделать не сможет. А Черный Город, Алазариан... Ты никогда ничего подобного не видел. От него дух захватывает.
Алазариан присел на край постели, рассчитывая, что мать начнет интересный рассказ. Она была в столице Нара всего один раз, на коронации Ричиуса Вэнтрана, но это посещение оставило в ее памяти неизгладимый след. Мысли Калиды, пропитанные болеутоляющими снадобьями, скользнули в прошлое, выбирая красивые картинки.
— Он такой высокий, — вздохнула она. — А дворец императора похож на гору. Там столько народа, что порой по улицам невозможно проехать, но купить там можно все что угодно. Возьми с собой денег, Алазариан. Купи себе что-нибудь хорошее. — А потом Калида огорченно покачала головой: — Жаль, что ты уже не увидишь собора. Он был так прекрасен!
Собор Калида любила больше всего, и когда узнала о том, что он разрушен, она плакала. И при воспоминании об этом она снова чуть не расплакалась.
— Я захвачу с собой денег, — пообещал Алазариан. — И когда буду ходить по улицам, я буду думать о тебе.
— Да, — согласилась она. — Поезжай в столицу Нара. — Она вдруг так оживилась, что даже попробовала сесть. — Там есть библиотека и много ученых. Они помогут тебе разобраться с самим собой. Там есть книги обо всем на свете. Я уверена, что и про Люсел-Лор там тоже написано. — Ее голос снова понизился до шепота: — И о Джакирасе.
Алазариана потрясло то, что она произнесла это имя, и он поспешно оглянулся на дверь, проверяя, не услышали ли их. До этого Калида всего один раз назвала имя его отца, да и тогда они находились далеко от замка, от чужих ушей.
— Мама, тише. Лекарства отняли у тебя силы. Не надо больше разговаривать.
— Слушай меня, — настойчиво сказала мать. — Не бойся этой поездки, Алазариан. Воспользуйся ею. Узнай о себе и своем отце. Узнай, кто ты.
— Мама, пожалуйста...
— Я ведь не знала, понимаешь, — печально прошептала она и снова протянула к нему руку, отчаянно желая и боясь к нему прикоснуться. — Но в столице ты сможешь узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
— Нет, — непреклонно повторила его мать. Ее лицо исказилось от боли. — Никогда этого не делай... рядом с отцом. Он не должен узнать, Алазариан. Никогда. Ты понял?
Алазариан не понимал. Он не мог понять, почему его мать умирает, или почему такая хорошая женщина терпела такого жестокого мужа, или как небо может спокойно видеть подобную несправедливость. Его жизнь превратилась в сплошные вопросы. И больше всего его мучил вопрос о его тайном даре. Глядя, как угасает мать, он отчаянно хотел ей помочь.
— Этот дар дан мне не случайно, мама, — возразил Алазариан, стараясь говорить тихо. — Ты всегда так мне говорила. Может быть, он дан мне именно для того, чтобы я мог тебя спасти.
Леди Калида покачала головой.
— Нет, это по-прежнему тайна. И я не хочу, чтобы ты меня спасал. — В ее памяти возникли последние годы, и глаза ее потухли. — Я рада смерти.
— Из-за него, — мрачно буркнул Алазариан.
Его мать молча кивнула. На лбу у нее остался шрам — там, где перстень Лета рассек ей кожу. Алазариану хотелось прикоснуться к шраму и заставить его исчезнуть. Ему хотелось исцелить ее исстрадавшееся тело так, как он сделал с козочкой, которая сломала ногу: тогда одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы кости срослись. И ему хотелось исцелить ее изломанную душу, но он понимал, что эта травма ему не по силам. Элрад Лет сделал эти рубцы слишком глубокими для любого целителя, даже обладающего магическим даром.
— А теперь слушай меня, — приказала леди Калида. — Не используй дар рядом с твоим отцом, слышишь?
— Он мне не отец! — возмутился Алазариан.
— Ты меня слушаешь? Рядом с ним — никогда. И рядом с дедом тоже. Если они узнают, тебе покоя не видать. Никогда. Когда вырастешь, ты избавишься от них. Узнай о своем настоящем отце и о том, кто ты, — и никогда не показывай им, что ты одарен. — Затраченные усилия утомили Калиду, но она не спускала с Алазариана стального взгляда, требуя его внимания. — Алазариан?
Алазариан кивнул:
— Я тебя слышал.
— Поклянись мне. — Она снова протянула руку, задержав ее у самого его лица. — Я не успокоюсь, пока ты этого не сделаешь.
Мать требовала от него невозможного, но он понимал, что больше здесь, в Арамуре, спасать нечего. Алазариан потерянно улыбнулся матери.
— Я клянусь тебе, — тихо проговорил он, — что не воспользуюсь даром рядом с отцом.
— И дедом, — снова предостерегла его Калида. — Он любит тебя, Алазариан, но доверять ему нельзя. Когда меня не будет, он станет другим.
Алазариан знал, что она права. Он уже заметил в своем деде странности. Тэссис Гэйл никогда не был человеком уравновешенным, а смерть сына пошатнула его рассудок. Теперь смерть дочери окончательно ввергнет его в безумие.
— Дед тебе говорил? — тихо спросил Алазариан. — Я должен ехать в столицу. Император вызывает отца, а с ним и меня. Мне страшно, мама.
Тонкие брови Калиды удивленно приподнялись.
— В Черный Город? Император велел тебе приехать?
— Кажется, да. Отец только что сказал мне. Нам предстоит предстать перед Протекторатом.
Даже на одре болезни леди Калида слышала о Протекторате. Трибунал императора прославился на весь Нар. Точнее говоря, прославился мрачной славой. Военные преступники со всей империи вызывались, чтобы предстать перед Бьяджио и его инквизитором, Дакелем. После смерти Аркуса Нар стал очень беспокойным местом.
— Насчет твоего отца я не удивляюсь, — сказала, наконец, Калида. — Он так расправляется с этими арамурцами... — Она на минуту задумалась. — Бьяджио — человек хитроумный. Ты его помнишь, Алазариан?
— Плохо, — честно признался юноша. Пока Аркус был жив, а Бьяджио оставался только главой Рошаннов, он время от времени приезжал в Талистан, в основном, чтобы проследить за событиями в Арамуре. В замке у деда для Бьяджио всегда была готова комната. Два гиганта были в то время друзьями — или, вернее, союзниками. Но времена изменились. — Я помню, что он странно выглядит, — вслух подумал Алазариан. — И помню его глаза.
Леди Калида улыбнулась. Глаза Бьяджио забыть было невозможно. Они были сапфирово-синими, неестественными, и в них горел огонь. Алазариан почти ничего не помнил о Бьяджио, но эти глаза он забыть не мог.
— Император хочет знать правду, — решила Калида. — И он думает, что узнает ее от тебя.
— Но я не знаю правды. Я не знаю, что я могу сказать императору.
Это не было ложью. Элрад Лет держал все свои действия в тайне, особенно от сына. А Калида была слишком больна, чтобы выяснить, что происходит. У нее оставался только вид из окна, да и тот ей не принадлежал. Он принадлежал Ричиусу Вэнтрану, где бы тот сейчас ни был.
— Не бойся, — мягко сказала сыну Калида. — Если ты будешь говорить правду, Протекторат ничего тебе сделать не сможет. А Черный Город, Алазариан... Ты никогда ничего подобного не видел. От него дух захватывает.
Алазариан присел на край постели, рассчитывая, что мать начнет интересный рассказ. Она была в столице Нара всего один раз, на коронации Ричиуса Вэнтрана, но это посещение оставило в ее памяти неизгладимый след. Мысли Калиды, пропитанные болеутоляющими снадобьями, скользнули в прошлое, выбирая красивые картинки.
— Он такой высокий, — вздохнула она. — А дворец императора похож на гору. Там столько народа, что порой по улицам невозможно проехать, но купить там можно все что угодно. Возьми с собой денег, Алазариан. Купи себе что-нибудь хорошее. — А потом Калида огорченно покачала головой: — Жаль, что ты уже не увидишь собора. Он был так прекрасен!
Собор Калида любила больше всего, и когда узнала о том, что он разрушен, она плакала. И при воспоминании об этом она снова чуть не расплакалась.
— Я захвачу с собой денег, — пообещал Алазариан. — И когда буду ходить по улицам, я буду думать о тебе.
— Да, — согласилась она. — Поезжай в столицу Нара. — Она вдруг так оживилась, что даже попробовала сесть. — Там есть библиотека и много ученых. Они помогут тебе разобраться с самим собой. Там есть книги обо всем на свете. Я уверена, что и про Люсел-Лор там тоже написано. — Ее голос снова понизился до шепота: — И о Джакирасе.
Алазариана потрясло то, что она произнесла это имя, и он поспешно оглянулся на дверь, проверяя, не услышали ли их. До этого Калида всего один раз назвала имя его отца, да и тогда они находились далеко от замка, от чужих ушей.
— Мама, тише. Лекарства отняли у тебя силы. Не надо больше разговаривать.
— Слушай меня, — настойчиво сказала мать. — Не бойся этой поездки, Алазариан. Воспользуйся ею. Узнай о себе и своем отце. Узнай, кто ты.
— Мама, пожалуйста...
— Я ведь не знала, понимаешь, — печально прошептала она и снова протянула к нему руку, отчаянно желая и боясь к нему прикоснуться. — Но в столице ты сможешь узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196