Он не стал рассказывать Бьяджио о проклятии, связанном с трийской магией — что ее можно использовать только во благо, а не для причинения вреда. Не упомянул он об этом и в разговорах с Алазарианом. Он не знал, насколько скоро у Алазариана проявятся симптомы — те же, что у Тарна.
— Я рад, что с парнишкой все в порядке, — сказал Бьяджио. — Это хорошая новость.
— Ну, все не так уж идеально, — признался Ричиус. — Он голыми руками убил Элрада Лета. А потом обнаружил, что вы убили его деда, не дав ему возможности вылечить старика.
— У меня не было выбора, — заявил Бьяджио, бросая прутик. — Старик был совершенно безумен. Он заслуживал смерти.
— Не сомневаюсь, — согласился Ричиус. — И при всем том, ваша забота об Алазариане меня удивляет. — Он пристально посмотрел на императора. — Разве он — не очередная ваша пешка?
— Вы меня обижаете, Шакал. Если хотите знать, я беспокоюсь об этом юноше. И я намерен за ним присматривать.
— Почему?
В глазах Бьяджио промелькнула былая злобность.
— Потому что он может оказаться самым опасным человеком в мире, вот почему.
Ричиус кивнул.
— Из-за своей магии.
— За ним надо будет наблюдать и, возможно, даже приручать. Он будет сильным, и мне не надо, чтобы в империи кто-нибудь снова бросил мне вызов.
— Я не позволю вам причинить ему зло, Бьяджио, — предостерег его Ричиус. — И Алазариану покровительствуют трийцы.
— Ха! — бросил Бьяджио, презрительно взмахнув рукой. — Я не намерен ему вредить. В конце концов — он ведь оказал мне услугу. Но я буду следить за ним, и я буду смотреть, как крепнет его магия. И вам советую поступить так же.
— Вы все еще не ответили на мой вопрос, император. Вы дадите мне править Арамуром?
— Мы с вами заключили сделку довольно давно, Шакал. Помните?
Ричиус прекрасно все помнил.
— Да. Вы не вмешиваетесь в мои дела, а я — в ваши.
— Вот именно.
— Ну, думаю, что это меня устроит, — объявил Ричиус. Он не сдержал улыбки. Сидевший на земле с поджатыми ногами Бьяджио был похож на мальчишку.
— Значит, это все? — спросил Ричиус. — Вы приехали сюда за этим?
— За этим. И еще — чтобы повидаться с Алазарианом. И если уж совсем честно — то сказать вам «спасибо».
— Вот этого слова я от вас услышать не ожидал.
— Избавьте меня от иронии, Шакал. И теперь скажите мне, как ваша жена и дочь?
— А при чем тут они?
— Они здоровы?
— Здоровы. Я уже послал за ними.
— Чудесно! Тогда, возможно, я еще их увижу. Я слишком долго путешествовал и надеялся, что вы на какое-то время приютите меня у вас дома.
— У меня дома? Вы хотите жить у меня?
— Да, некоторое время, — подтвердил Бьяджио. — Если это вас не слишком затруднит. Мне хотелось бы как следует отдохнуть, прежде чем отправиться обратно в Нар. В столице меня ждет, чертова уйма работы, и я хочу быть к ней готов.
Ричиус едва верил своим ушам. Он уставился на Бьяджио, поражаясь тому, как император преобразился.
— Государь император, — сказал он, — вы действительно изменились!
Эпилог
Алазариан опустился на колени, на берегу пруда, глядя на свое отражение. Он отложил удочку: ему не удалось поймать ни единой форели, и к тому же его страшно заинтересовало лицо, глядевшее на него из водной глади. Неподалеку от него у дерева на коленях стоял Пракстин-Тар. Обратив лицо в сторону далекого Фалиндара, военачальник тихо молился. Пракстин-Тар вставал на молитву четыре раза в день, и пребывание в Талистане не уменьшило его набожности.
Вернувшиеся в Талистан месяц назад Алазариан и Пракстин-Тар многое узнали друг о друге. Как и Алазариан, Пракстин-Тар был теперь одинок: Кринион и воины вернулись в Люсел-Лор. Даже Грач получил свободу и лошадь и смог уехать на юг, подальше от своего жестокого господина. Теперь Пракстин-Тар жил в добровольном изгнании: он остался знакомиться со странной империей и оберегать своего подопечного, которого недавно назначили регентом Талистана. Как это ни странно, Алазариан привязался к Пракстин-Тару, и сам Пракстин-Тар постепенно начал оттаивать. К тому же Алазариан учил трийский язык. Его многочисленные мысленные контакты с военачальником позволили ему воспринимать не только мысли: теперь он обладал знаниями и впитывал их с огромной скоростью. Сила Алазариана росла, и он это знал. Он иногда даже тревожился из-за этого, но только не в такой прекрасный день.
Сегодня он был в слишком хорошем настроении. Бьяджио объявил его регентом. И хотя император отказался приехать в Талистан, он обещал Алазариану поддержку. Пока Алазариану было этого достаточно. Он пользовался угрожающей тенью Бьяджио, как орудием, и страх перед императором позволил ему сохранить целостность Талистана. Пока никто не выразил протеста по поводу его регентства — и, скорее всего не выразит.
Пракстин— Тар закончил молитвы и, подойдя к Алазариану, вопросительно посмотрел на него.
— Что ты делаешь? — спросил он по трийски.
— Смотрю на свое отражение, — улыбнулся Алазариан. — Мне кажется, что, взрослея, я все больше похожу на трийца. А ты как думаешь?
— Я знаю тебя недавно.
— Конечно, — согласился Алазариан. — Но я ведь триец, правда?
— По крайней мере, наполовину. Да.
— Пракстин-Тар!
— Да?
— Ты здесь счастлив? Я хочу сказать: ты находишь то, что ищешь?
Этот вопрос не понравился военачальнику, и он со вздохом сказал:
— Почему ты задаешь такие вопросы? Нехорошо так лезть в чужую душу.
Алазариан оторвал взгляд от поверхности пруда.
— Дьяна Вэнтран сказала мне, что я вряд ли получу ответы, пока не стану старше. Она сказала, что мне не следует пытаться понять сущность моих способностей. Мне просто следует их принять и ждать, чтобы жизнь показала мне, какая у меня цель.
— Жена Кэлака — мудрая женщина.
— А ты? Как, по-твоему, когда ты получишь свои ответы? На лице военачальника появилась легкая улыбка.
— Я здесь потому, что жду, когда ты получишь свои, — сказал он. — Тогда, может быть, получу свои и я.
— Ты слишком уклончиво отвечаешь, Пракстин-Тар, — шутливо укорил его Алазариан. — И не слишком полезно.
Он снова перевел взгляд на свое светловолосое отражение. Когда-то он пообещал матери, что выяснит предназначение своего странного дара. Пока он не получил никаких ответов. Но он все еще молод, а совет Дьяны Вэнтран звучит убедительно. Несомненно, когда-нибудь он узнает правду.
А до той поры он будет просто радоваться жизни, куда бы она ни вела.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196