– А теперь скажи что-нибудь хорошее, – взмолилась Кензи, – ну, пожалуйста, что тебе стоит!
– Пришло еще тридцать отказов от участия.
– Так, что еще... хорошего?
– Сняты с продажи четыре лота.
– Какие? – устало спросила Кензи.
– 4-й, 113-й, 161-й и 201-й.
Ей не надо было рыться в каталогах. Якоб Йорданс, ориентировочная цена от двухсот до трехсот тысяч долларов; Лоренцо ди Никколо, от ста до ста пятидесяти; Хендрик Тербрюгген, от трехсот до пятисот; и наконец, Веронезе, та же цена.
Четыре жемчужины всего аукциона.
Кензи закрыла глаза. Да, завтра предстоит веселый денек.
К половине седьмого утра улицы уже засыпал слой снега толщиной в пять дюймов, и белый плотный покров и не собирался таять. По радио объявили о закрытии школ и аэропортов. Временно прекратили работу и некоторые уличные автостоянки.
«Вот если бы и аукцион можно было отменить так же просто», – тоскливо подумала Кензи.
Прибавив звук, она поплелась на кухню и заварила свой любимый кофе. Через несколько минут кофейник уже вовсю пыхтел.
На пороге появилась Зандра и, протирая глаза, принюхалась.
– Кофе? Ты чудо. А то на чай я уже и смотреть не могу. Хоть взбодрюсь немного. Хорошо спала?
– Как убитая. А ты?
– Как младенец. – Зандра сладко потянулась, зевнула и, подойдя к окну, выглянула наружу.
Занимался рассвет. От снега во внутреннем дворике исходило слабое загадочное мерцание, в воздухе кружились мириады невесомых снежинок.
– О Господи, все идет и идет.
– И не говори. Закрыты школы и аэропорты.
– А что с аукционом? – Зандра задернула штору и повернулась к Кензи.
– А что с ним сделается? Все как обычно, – вздохнула Кензи.
– Быть того не может!
– Еще как может. Знаешь, как говорят, матч состоится при любой погоде.
– Да, понимаю, но все-таки... – Зандра протянула руку к окну. – Даже в такой снегопад?
– Боюсь, что да. За все то время, что я работаю в «Бергли», торги не отменили ни разу.
В кухне что-то щелкнуло. Кофе готов.
Кензи вышла и тут же вернулась с двумя дымящимися чашками.
– Держи.
Зандра обхватила чашку обеими ладонями, подула и, осторожно глотнув, подняла голову.
– Право, дорогая, будь хоть капля здравого смысла у наших начальников, они перенесли бы торги. Как люди доберутся до «Бергли»?
Зазвонил телефон.
Кензи посмотрела на каминные часы – только без четверти семь.
– И кому это не спится? – пробурчала Зандра.
– Сейчас узнаем, – бросила Кензи. – Да?
– Кензи?
– Это ты, Арнольд? Только не говори, что застрял по пути и...
– Нет, нет, я на работе. Решил переночевать здесь, а то и впрямь не доберешься. Знаешь что, давайте-ка с Зандрой сюда, да поживее.
– А в чем дело?
– Дым коромыслом. Сама увидишь.
И он повесил трубку.
Кензи сдвинула брови. Что там случилось, Бог знает, но явно что-то серьезное. Арнольд не из тех, что попусту гонит волну.
– Одевайся, – бросила она Зандре. – На прически-макияжи времени нет. По дороге приведем себя в божеский вид.
Через пять минут они уже были на улице.
– Ничего себе! – воскликнула Зандра и растерянно огляделась.
Арнольд, взъерошенный, с расстегнутым воротником и засученными до локтя рукавами рубахи, яростно нажимал на телефонные кнопки.
– Одну минуту, мэм, сейчас с вами поговорят... – Он поднял голову и, увидев Кензи и Зандру, нетерпеливо махнул рукой – мол, чего ждете, садитесь на свои места.
Кензи вопросительно посмотрела на него и поспешно скинула пальто.
– Да, мэм, – продолжал говорить с кем-то по телефону Арнольд. – Да-да. Все понятно. – В изнеможении он закатил глаза. – Еще совсем чуть-чуть, буквально полминуты, и все. Честное...
Зазвонил еще один телефон.
– «Бергли», старые мастера, одну минуту, – одним духом выпалил Арнольд и, отложив трубку, глубоко вздохнул и откинулся на стуле. – У-ух, – шумно выдохнул он, – как же я рад, что вы появились так быстро!
– Лучше объясни, что тут происходит, – бросила Кензи.
– Да, видишь, телефоны надрываются. Словно с цепи сорвались. Заявки сыплются со всех сторон. О факсах уж и не говорю, вон, целая гора выросла.
Кензи скосила взгляд. Действительно, не только на столе, но и на полу валялись экземпляры заполненных заявок.
Она вновь повернулась к Арнольду.
– Выходит, говоря «кавардак», ты имел в виду, что на нас обрушилась лавина заявок?
– Вот именно.
«Ничего себе, – подумала Кензи, – интересно дело поворачивается». Она разом повеселела.
– Но с чего бы это вдруг? Ничего не понимаю.
– Думаешь, я понимаю? Могу лишь предположить, что те, кто сейчас не может вырваться из дома или гостиницы, или еще бог весть откуда, листают от нечего делать наши каталоги. Ну а дальше – все ясно.
Раздался очередной телефонный звонок.
– Вот черт! – Арнольд потянулся к трубке, но в последний момент отдернул руку. – Ладно, кто бы это ни был, пусть пообщается с автоответчиком.
– Это не выход. – Оценив ситуацию, Кензи решила взять дело в свои руки. – Слушайте-ка, ребятки. У тебя, Арнольд, вообще голоса не осталось, так что самое время немного помолчать.
– Отличная мысль!
– Ну так и забудь на время про телефоны, да и про факс тоже. Лучше заведи все эти заявки в компьютер, да поскорее. Но сначала позвони, пусть принесут кофе.
– Слушаюсь, босс.
– Так, а ты, Зандра, до половины десятого оставайся на телефонах. Я тоже. А потом возьмем в помощь трех первых попавшихся, кто придет на работу пораньше, и наплевать мне, из каких они отделов.
– Эй, – вспомнил вдруг Арнольд, – ответь-ка для начала по третьей линии, бедняга уже заждалась.
– Да, слушаю вас, – взялась за дело Зандра, – извините, что так долго заставила ждать. Спасибо, что не бросили трубку...
– Отдел старых мастеров, чем могу быть полезна? – это уже Кензи отвечала по шестой.
Обвал звонков продолжался еще часа два. Но теперь их было трое, и работали они, как хорошо отлаженный механизм.
В кабинете только и звучало:
– Лот 21, де Хамильтон, девять тысяч. Так и рассчитывали.
– Лот 160, Гуарди, четыре с половиной миллиона. Так и рассчитывали.
– 208, Хендрик Майер, двадцать тысяч. Чуть меньше.
– 74, Ринакер, двести пятьдесят тысяч. Больше.
Голова шла кругом. Ничего подобного Кензи раньше не испытывала. Впервые за последние три дня у нее возникла надежда, и даже больше, чем надежда.
Вот бы и дальше так, молча взмолилась она.
До девяти часов ее молитвы явно достигали ушей Господа.
Но потом произошел какой-то сбой.
– Кензи, боюсь, у нас большие неприятности, – раздался голос Зандры. – Ответь по седьмой.
Кензи прикрыла ладонью мембрану и спросила:
– А кто там?
– Бэмби.
– Да, вот уж от кого не жди хороших новостей. Ладно, – вздохнула она, – сейчас возьму трубку, вот только с клиентом договорю.
Бэмби нетерпеливо поглядывала в окно, за которым метались миллионы снежинок. В них утонул весь город, кроме двух возвышающихся неподалеку небоскребов, выглядевших сейчас какими-то скелетами-призраками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146