– Второе. Ты способен работать и на сцене, и за кулисами. Появляясь на открытии выставки, ты не орешь всем своим видом: «Смотрите, легавый пришел!», а с другой стороны, при случае можешь сойти и за бандюка. Не многие это умеют.
– Довольно, шеф! – взмолился Чарли.
– Третье. У нас пилотный проект, и мы оба, ты, – Дичек прицелился в Чарли своим пальцем-сосиской, – и я, – он ударил себя кулаком в грудь, – знаем, что это крупный, а главное, любимый проект начальника полиции.
– Да плевал я на это! – буркнул Чарли.
– Ты, может, и плевал, – грозно заворчал Дичек, – но я нет. И знаешь почему?
«Начинается», – подумал Чарли. Еще не было случая, чтобы Дичек не нашел повода поговорить с любым из своих подчиненных на эту тему.
– Потому что в будущем году я ухожу на пенсию. И мне вовсе не улыбается все это время быть в черном списке шефа. И я не позволю тебе – да и никому – помешать мне доработать спокойно. – Он шумно выдохнул. – Усек?
– Так точно, шеф.
– И вообще, в чем дело? Шесть месяцев из года, на который рассчитан проект, ты уже проработал?
– Примерно.
– В таком случае кончай канючить и шевели задницей! Подумаешь, великое дело – полгода!
– Все понятно, шеф, и все-таки...
– Кончай. – Дичек поднял руку наподобие полицейского, останавливающего движение машин. – Между нами и не для протокола, винить я тебя не могу. Окажись я на твоем месте, чувствовал бы то же самое.
– Спасибо, шеф.
– Но как профессионал профессионалу, и уже для протокола, скажу тебе следующее. – Дичек посуровел. – Чтобы ничего подобного я больше не слышал. А совет такой: что бы там тебя ни грызло, вдохни поглубже и вложи меч в ножны. Перевожу: не дергайся, больше я этого не потерплю. Затеешь эту бодягу еще раз – пожалеешь.
Мебель в отделе по розыску похищенных произведений искусства была стандартной. Серые металлические столы. Серые же металлические вращающиеся стулья. Черные сейфы с документами. Компьютер, стоящий на этажерке у стены, выглядел здесь не к месту, судя по лежащему на нем густому слою пыли. То же самое можно было сказать о факсовом аппарате. Невеселая обстановка.
Так и дело, которым занимался Ханнес, особо веселым не назовешь. Он писал заявление об отставке.
Поставив последнюю точку, он перечитал заявление, подписал его и послал факсом в Париж.
24.3.95. 12:36. Полиция Нью-Йорка. Отдел по борьбе с хищениями произведений искусства
Кристофу Бутье. Интерпол. Париж
От Ханнеса Хокерта
Мсье Бутье.
В силу сложившихся обстоятельств, углубляться в которые мне бы не хотелось, вынужден с сожалением доложить, что при осуществлении совместной пилотной программы в рамках сотрудничества Интерпола с полицией Нью-Йорка я столкнулся с серьезными трудностями. Мне известно, что с самого начала Интерпол возлагал на этот проект большие надежды, но сейчас ситуация изменилась.
Более того, мое личное участие может в настоящий момент принести больше вреда, чем пользы. Это заставляет меня просить о немедленной замене.
С уважением,
Ханнес Хокерт.
Отправив факс, Ханнес накинул пальто и вышел из здания. Он добрался на метро до Таймс-сквер и быстро пересек Восьмую авеню, не обращая ни малейшего внимания, как коренной житель Нью-Йорка, на зазывные выкрики уличных торговцев. Странно, подумал Ханнес, до чего же быстро ко всему привыкаешь.
Школа карате, куда он направлялся, располагалась на втором этаже, прямо над заброшенным складом. Никакой таблички на фронтоне дома не было, и даже телефонного номера в справочнике не найдешь.
Едва поднявшись наверх, Ханнес, как всегда, почувствовал, словно переступает порог иного мира.
Здесь было светло, много воздуха, высокие потолки и окна. Деревянный пол начищен до блеска. Добрая половина зала покрыта матами.
На трех происходили схватки, сопровождаемые боевыми выкриками соперников.
В отличие от других заведений подобного рода зрителей здесь не любили, что, собственно, и привлекло Ханнеса Хокерта в первую очередь. В его представлении боевые искусства – не спортивное развлечение. К ним надо относиться всерьез, ибо это настоящий ритуал, требующий полной сосредоточенности и даже религиозного пыла. Занятия ими предполагают концентрацию всех физических сил, особое эмоциональное напряжение, острый ум, быструю реакцию и скорость движений.
Ну а награда – уверенность в себе, бесстрашие, предусмотрительность.
Занятия карате не просто поддерживали отличную физическую форму. Они еще проясняли сознание, укрепляли дух.
Именно это и привлекало сюда людей. В школе, куда ходил Хокерт, новичков не было. И не было праздных зевак, ищущих острых ощущений. В той или иной мере, в той или иной форме, но для всех здесь занятия карате были образом жизни.
– А, это вы, мистер Хокерт! – Ханнесу вежливо поклонился узкобедрый светловолосый японец, одетый в традиционное кимоно.
– Добрый день, сенсей. – Ханнес отвесил еще более низкий поклон.
На вид Йошихира Фуджикава, основатель школы, ничем особенным не выделялся, тем не менее это был обладатель седьмого черного пояса по карате, да и его достижения в других видах спортивных единоборств – кикбоксинге, дзю-до и джиу-джитсу – были весьма впечатляющими.
– Если угодно, мистер Хокерт, я сегодня сам с вами потренируюсь, – предложил он.
– Почел бы за честь, сенсей, – с глубоким поклоном ответил Ханнес. – Но сегодня мне нужно как следует разрядиться.
Сенсей внимательно посмотрел на него и кивнул понимающе:
– Ясно. В таком случае вам лучше попрактиковаться в одиночку.
Ханнес прошел в раздевалку и переоделся в такое же белое кимоно, как и у сенсея. У него тоже был черный пояс. Затем он вернулся в зал.
Первым делом – разминка. Она заняла минут двадцать, вслед за чем Ханнес энергично атаковал своего воображаемого противника. Сегодня это был Чарли Ферраро. Он осыпал его со всех сторон быстрыми ударами. Кулаки и пятки так и мелькали в воздухе.
Вскоре Ханнес достиг того состояния, при котором его ум и тело действовали, как безотказный механизм.
Повергнув Ферраро, превратив его в бесформенную груду костей и мяса, Ханнес застыл, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и направился в раздевалку.
– Мистер Хокерт! – негромко окликнул его Йошихира Фуджикава.
– Да, сенсей?
Лицо японца было совершенно непроницаемо.
– Я наблюдал за вами. Сегодня вы продемонстрировали великолепное мастерство.
– Благодарю вас, сенсей, – поклонился Ханнес.
– Только скажите, – продолжал Фуджикава, – неужели действительно понадобилось так много смертельных ударов?
– Боюсь, я позволил себе увлечься, – опустил голову Ханнес.
– Похоже на то. Со стороны могло показаться, что вы сражаетесь с настоящим противником.
– Так оно и было, сенсей.
– Тогда позвольте вас остеречь, мистер Хокерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146