– Дина подняла три пальца и начала разъяснять, как ребенку: – Drei. Шампанское. Холодное, то есть... kalt. Kalt!
– Охлажденное шампанское, – на безупречном английском повторила горничная. – Что пожелаете: «Дом Периньон» или «Кристалл»?
– «Кристалл». Да пошевеливайтесь, – сквозь зубы добавила Дина.
Бекки расхаживала по гостиной, похлопывая себя по ладони перчатками.
– Чудесная мебель! – восхищенно заметила Дина.
– О да! – Бекки пожала плечами. – Если, конечно, вам по душе ренессанс в немецком исполнении.
Дина насупилась. Затем, как бы пытаясь вспомнить, кто это, внимательно посмотрела на Кензи.
– Ага! Мисс... мисс Тернер, если не ошибаюсь?
– Она самая. – Кензи состроила шутливую гримасу.
Дина не успела ответить – по лестнице медленно спускались три английских тетушки Зандры, и всеобщее внимание обратилось к ним. Они мало отличались друг от друга, даже шляпы совершенно одинаковые, но, как правильно рассчитала Кензи, первую скрипку в этой компании играла та, что возглавляла процессию, – надменная, стройная леди Джозефина. За ней следовала леди Александра, самая старшая и самая согбенная, милая старушка под восемьдесят с пожелтевшими зубами и выражением постоянного удивления на лице, и леди Крессида, крупная дама с лунообразным лицом.
На всех троих были давно вышедшие из моды кружевные платья и первоклассный, не говоря уж о том, что чрезвычайно крупный, жемчуг. От этой троицы за версту несло аристократизмом.
– З-з-зандра? – Леди Александра просеменила через комнату и близоруко вгляделась поочередно в Бекки, Дину и Кензи.
– Зандры здесь нет, Алекс, – громко сказала леди Крессида.
– Что? – Леди Александра приложила к уху сморщенную руку. – Не слышу! Неужели нельзя говорить нормально?
Леди Крессида взяла ее за руку.
– Похоже, Зандра все еще у себя. – Она еще больше повысила голос. – А кстати, где твой слуховой аппарат?
– На публике я никогда с ним не появляюсь, – с достоинством ответила старая дама.
– И все же где он?
– Я спустила его в туалет! – с торжеством заявила леди Александра.
Крессида закатила глаза. Тяжелое зрелище.
Вошла горничная с шампанским.
– А вот и джин! – хлопнула в ладоши леди Александра. – Чудесно!
– Это шампанское, Алекс. Но не расстраивайся, джин мы тебе раздобудем.
Леди Александра огляделась.
– А где Рудольф?
– В больнице, ты что, забыла?
– В больнице? – заморгала глазами леди Александра. – Но кто же тогда будет посаженым отцом невесты?
– Пожалуй, мне придется его заменить, – величественно проронила тетя Джозефина.
– Ой-ой-ой! – закудахтала леди Александра. – Будь бедный Штефан...
– Бедный Штефан был бы пьян в стельку, – отрывисто бросила леди Джозефина. – Слава Богу, что его уже нет на свете. Что же до Рудольфа, – с раскатистым «р» сказала она, – то он скорее всего тоже уже отдал концы.
– Джози! – Крессида была явно шокирована.
– А что такого? Последовал за папочкой, – фыркнула Джозефина.
Внезапно во дворе послышался цокот копыт, затем автомобильный сигнал. А сверху донеслась взволнованная немецкая речь, и через перила, размахивая над головой огромной до нелепости шляпой, перегнулась баронесса Фреликсхазен.
– Пора ехать! – взвизгнула она. – А невеста заперлась в ванной и отказывается выходить. На помощь!
Тетушки невозмутимо переглянулись, словно такое поведение в их семье – вещь вполне обычная.
– Ну же... скорее!
Бекки посмотрела на Дину.
Дина на Кензи.
Бекки тоже перевела на нее свой взгляд.
«Боюсь, никуда не денешься», – подумала Кензи и заспешила наверх.
Зандра, на которой была только комбинация да белые кружевные чулки, стояла, наклонившись над умывальником.
Трудно сказать почему, но едва она притронулась к свадебному наряду, ее вдруг замутило. Уронив фату на пол, Зандра бросилась в ванную и перегнулась пополам.
Как раз вовремя, надо сказать.
Так она стояла долго и, когда все наконец кончилось, щедро плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды. «Ничего не скажешь, – подумала она, – хороша невеста».
Зандра посмотрелась в зеркало и увидела какого-то призрака.
Внезапно она затряслась от рыданий. Действительность оказалась еще хуже, чем она предполагала.
Это уж слишком, думала она. Ей казалось, будто собственная жизнь выскальзывает у нее из рук. Да так оно в общем-то и было. Когда она сделала первый роковой шаг, который в конце концов привел ее сюда, в это условленное место и в назначенный день?
Снаружи послышался стук в дверь.
– Зандра! – обеспокоенный голос Кензи. – Ты в порядке, малыш?
«Нет. Я совсем не в порядке».
– Зандра, ну открой же!
– Сейчас.
Зандра поспешно прополоскала рот и насухо вытерла губы. Затем повернула ключ, впустила Кензи и вновь поспешно заперла дверь.
Кензи бегло осмотрела подругу и печально покачала головой:
– Ну и вид у тебя!
– Что-нибудь не так? – донесся снаружи голос баронессы.
– Все будет так, если вы оставите нас в покое! – огрызнулась Кензи. – В конце концов, это не ваша свадьба, а Зандры. И даже если она немного опаздывает, поезда все равно идут по расписанию.
Зандра невольно улыбнулась:
– Ты настоящая душка, Кензи. Дурочка-душка. Муссолини! Это при нем поезда ходили по расписанию. При Муссолини, Кензи. Не при Адольфе.
– А, да что там, два сапога пара.
– Вообще-то точно, – согласилась Зандра, по-прежнему хихикая.
Но тут она внезапно словно споткнулась и, заломив руки, безудержно разрыдалась.
Кензи бережно обняла ее.
– Ну, ну, ничего страшного. Поплачь. Все пройдет.
Зандра припала к плечу подруги.
– Знаешь... – Она все никак не могла успокоиться. – Знаешь, все вдруг сделалось таким... реальным.
– Ш-ш-ш.
– Мне страшно...
– Да чего бояться? – Кензи потрепала подругу по обнаженной вздрагивающей спине. – Всех этих свадебных церемоний? Неужели так трудно...
– Дело не в том, что трудно. Дело в том, что приходится.
– Ничего тебе не приходится! Думай о себе, у тебя есть на это полное право.
Зандра подавила рыдание.
– Но ты же прекрасно знаешь – я дала слово!
– Ну и что? Хайнц ни за что не схватит тебя за руку. – Кензи немного отстранилась и посмотрела Зандре в глаза.
Та прикусила губу.
– Разве не так?
– Так. Но именно поэтому я не могу себе позволить поставить его в неловкое положение.
– Что, заговорила знаменитая гордость Хобург-Уилленлоу?
– Да к черту гордость! Просто я считаю, что долги нужно платить.
– Знаешь ли, одно дело – долг, и совсем другое – рабство. Оно вне закона.
Зандра шмыгнула носом и вытерла слезы.
– А теперь откровенно, – негромко сказала Кензи, – только между нами.
– Ну?
– Ты любишь Хайнца?
– Это еще что за вопрос?
– Вопрос как вопрос. Только он требует честного ответа.
– Ну что ж, – вздохнула Зандра, – если хочешь знать, то иногда мне кажется – да, люблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Охлажденное шампанское, – на безупречном английском повторила горничная. – Что пожелаете: «Дом Периньон» или «Кристалл»?
– «Кристалл». Да пошевеливайтесь, – сквозь зубы добавила Дина.
Бекки расхаживала по гостиной, похлопывая себя по ладони перчатками.
– Чудесная мебель! – восхищенно заметила Дина.
– О да! – Бекки пожала плечами. – Если, конечно, вам по душе ренессанс в немецком исполнении.
Дина насупилась. Затем, как бы пытаясь вспомнить, кто это, внимательно посмотрела на Кензи.
– Ага! Мисс... мисс Тернер, если не ошибаюсь?
– Она самая. – Кензи состроила шутливую гримасу.
Дина не успела ответить – по лестнице медленно спускались три английских тетушки Зандры, и всеобщее внимание обратилось к ним. Они мало отличались друг от друга, даже шляпы совершенно одинаковые, но, как правильно рассчитала Кензи, первую скрипку в этой компании играла та, что возглавляла процессию, – надменная, стройная леди Джозефина. За ней следовала леди Александра, самая старшая и самая согбенная, милая старушка под восемьдесят с пожелтевшими зубами и выражением постоянного удивления на лице, и леди Крессида, крупная дама с лунообразным лицом.
На всех троих были давно вышедшие из моды кружевные платья и первоклассный, не говоря уж о том, что чрезвычайно крупный, жемчуг. От этой троицы за версту несло аристократизмом.
– З-з-зандра? – Леди Александра просеменила через комнату и близоруко вгляделась поочередно в Бекки, Дину и Кензи.
– Зандры здесь нет, Алекс, – громко сказала леди Крессида.
– Что? – Леди Александра приложила к уху сморщенную руку. – Не слышу! Неужели нельзя говорить нормально?
Леди Крессида взяла ее за руку.
– Похоже, Зандра все еще у себя. – Она еще больше повысила голос. – А кстати, где твой слуховой аппарат?
– На публике я никогда с ним не появляюсь, – с достоинством ответила старая дама.
– И все же где он?
– Я спустила его в туалет! – с торжеством заявила леди Александра.
Крессида закатила глаза. Тяжелое зрелище.
Вошла горничная с шампанским.
– А вот и джин! – хлопнула в ладоши леди Александра. – Чудесно!
– Это шампанское, Алекс. Но не расстраивайся, джин мы тебе раздобудем.
Леди Александра огляделась.
– А где Рудольф?
– В больнице, ты что, забыла?
– В больнице? – заморгала глазами леди Александра. – Но кто же тогда будет посаженым отцом невесты?
– Пожалуй, мне придется его заменить, – величественно проронила тетя Джозефина.
– Ой-ой-ой! – закудахтала леди Александра. – Будь бедный Штефан...
– Бедный Штефан был бы пьян в стельку, – отрывисто бросила леди Джозефина. – Слава Богу, что его уже нет на свете. Что же до Рудольфа, – с раскатистым «р» сказала она, – то он скорее всего тоже уже отдал концы.
– Джози! – Крессида была явно шокирована.
– А что такого? Последовал за папочкой, – фыркнула Джозефина.
Внезапно во дворе послышался цокот копыт, затем автомобильный сигнал. А сверху донеслась взволнованная немецкая речь, и через перила, размахивая над головой огромной до нелепости шляпой, перегнулась баронесса Фреликсхазен.
– Пора ехать! – взвизгнула она. – А невеста заперлась в ванной и отказывается выходить. На помощь!
Тетушки невозмутимо переглянулись, словно такое поведение в их семье – вещь вполне обычная.
– Ну же... скорее!
Бекки посмотрела на Дину.
Дина на Кензи.
Бекки тоже перевела на нее свой взгляд.
«Боюсь, никуда не денешься», – подумала Кензи и заспешила наверх.
Зандра, на которой была только комбинация да белые кружевные чулки, стояла, наклонившись над умывальником.
Трудно сказать почему, но едва она притронулась к свадебному наряду, ее вдруг замутило. Уронив фату на пол, Зандра бросилась в ванную и перегнулась пополам.
Как раз вовремя, надо сказать.
Так она стояла долго и, когда все наконец кончилось, щедро плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды. «Ничего не скажешь, – подумала она, – хороша невеста».
Зандра посмотрелась в зеркало и увидела какого-то призрака.
Внезапно она затряслась от рыданий. Действительность оказалась еще хуже, чем она предполагала.
Это уж слишком, думала она. Ей казалось, будто собственная жизнь выскальзывает у нее из рук. Да так оно в общем-то и было. Когда она сделала первый роковой шаг, который в конце концов привел ее сюда, в это условленное место и в назначенный день?
Снаружи послышался стук в дверь.
– Зандра! – обеспокоенный голос Кензи. – Ты в порядке, малыш?
«Нет. Я совсем не в порядке».
– Зандра, ну открой же!
– Сейчас.
Зандра поспешно прополоскала рот и насухо вытерла губы. Затем повернула ключ, впустила Кензи и вновь поспешно заперла дверь.
Кензи бегло осмотрела подругу и печально покачала головой:
– Ну и вид у тебя!
– Что-нибудь не так? – донесся снаружи голос баронессы.
– Все будет так, если вы оставите нас в покое! – огрызнулась Кензи. – В конце концов, это не ваша свадьба, а Зандры. И даже если она немного опаздывает, поезда все равно идут по расписанию.
Зандра невольно улыбнулась:
– Ты настоящая душка, Кензи. Дурочка-душка. Муссолини! Это при нем поезда ходили по расписанию. При Муссолини, Кензи. Не при Адольфе.
– А, да что там, два сапога пара.
– Вообще-то точно, – согласилась Зандра, по-прежнему хихикая.
Но тут она внезапно словно споткнулась и, заломив руки, безудержно разрыдалась.
Кензи бережно обняла ее.
– Ну, ну, ничего страшного. Поплачь. Все пройдет.
Зандра припала к плечу подруги.
– Знаешь... – Она все никак не могла успокоиться. – Знаешь, все вдруг сделалось таким... реальным.
– Ш-ш-ш.
– Мне страшно...
– Да чего бояться? – Кензи потрепала подругу по обнаженной вздрагивающей спине. – Всех этих свадебных церемоний? Неужели так трудно...
– Дело не в том, что трудно. Дело в том, что приходится.
– Ничего тебе не приходится! Думай о себе, у тебя есть на это полное право.
Зандра подавила рыдание.
– Но ты же прекрасно знаешь – я дала слово!
– Ну и что? Хайнц ни за что не схватит тебя за руку. – Кензи немного отстранилась и посмотрела Зандре в глаза.
Та прикусила губу.
– Разве не так?
– Так. Но именно поэтому я не могу себе позволить поставить его в неловкое положение.
– Что, заговорила знаменитая гордость Хобург-Уилленлоу?
– Да к черту гордость! Просто я считаю, что долги нужно платить.
– Знаешь ли, одно дело – долг, и совсем другое – рабство. Оно вне закона.
Зандра шмыгнула носом и вытерла слезы.
– А теперь откровенно, – негромко сказала Кензи, – только между нами.
– Ну?
– Ты любишь Хайнца?
– Это еще что за вопрос?
– Вопрос как вопрос. Только он требует честного ответа.
– Ну что ж, – вздохнула Зандра, – если хочешь знать, то иногда мне кажется – да, люблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146