– печально произнес Чарли.
Был ранний вечер, и в одной из восьми десятков кофеен, что, как грибы, выросли на Манхэттене чуть ли не за одну ночь, толпились неряшливо одетые молодые люди.
– Что, что? – сварливо откликнулась Кензи. – Вместо кофе подают бурду.
Кензи сидела напротив, расправляясь с шоколадным тортом и отхлебывая капуччино.
– Что нужно этому городу, – пробурчал Чарли, – так это закон о нераспространении кофеен.
– Я всегда думала, что вы, итальянцы, любите хороший кофе.
– Хороший кофе не может стоить три доллара чашка.
Кензи задумчиво отрезала очередной кусок торта, насадила его на вилку и отправила в рот.
– Объедение! – Она мечтательно закрыла глаза.
– За такую цену он должен бы быть получше.
– Слушай, Чарли, не мешай мне поглощать калории. Давай сменим тему.
– Давай. – Он положил ладони на крохотный столик. – Зачем ты меня сюда притащила? Вроде собиралась о чем-то поговорить?
Кензи аккуратно отложила вилку, вытерла рот бумажной салфеткой и сделала глоток капуччино.
– Так оно и есть.
– И еще ты сказала, что разговор не для телефона, не для обеда и даже не для дома.
– И опять твоя правда.
– Ну так начинай.
– Есть женщины, – неторопливо начала Кензи, – которым нравятся мужчины, владеющие приемами джиу-джитсу. Я, как ты знаешь, не из их числа.
– Что это ты вдруг перешла на суахили? – покосился на нее Чарли.
– Не валяй дурака, я говорю о твоих кулаках, – выпрямилась Кензи. – О драках на школьном дворе. «Может, выйдем, приятель?» Что-то в этом роде.
– Слушай, – Чарли потер лоб, – а яснее ты выражаться не можешь? О чем вообще речь?
– О твоем нраве. О твоей идиотской ревности. О готовности решать дело кулаками.
– Извини, но я все еще не понимаю.
– Ты слышал, что я сказала?
– Слышал. Но ни слова не понял.
– Ну, ладно, – напряженно проговорила Кензи, – я имею в виду Ханнеса.
– А-а, вот ты о ком. Решила поджечь свечу с обеих сторон?
– Знаешь что, Чарли, с кем мне встречаться, а с кем нет, я как-нибудь сама решу. Но то... что я с ним встречаюсь, еще не дает тебе права его бить.
– Что-что? – Чарли даже глаза выпучил от изумления.
– Не надо напускать на себя вид невинной овечки, – сердито бросила Кензи. – Мы оба знаем, что ты натворил.
– А что я натворил? С чего это тебе вдруг пришло в голову?
– Источник у меня, скажем так, надежный.
– Видит Бог, Кензи, я и пальцем не коснулся этого сукина сына!
– И ты думаешь, я тебе поверю? – тяжело вздохнула Кензи.
– А почему бы и нет?
Она промолчала.
– Так-так. – Чарли яростно взъерошил себе волосы. – Стало быть, сам Блондинчик тебе все напел?
– Спокойно, спокойно.
– Спокойно? Нет, как тебе это понравится? Малый, с которым я работаю в одной упряжке и который называет меня своим приятелем, оказывается, наставляет мне рога и ко всему прочему еще и врет почем зря. Жаль, что я действительно не выбил из него дурь!
– Он утверждает, что так оно и было, – спокойно сказала Кензи.
Чарли отказывался верить своим ушам.
– И ты клюнула?
– Можно и так сказать.
– Чудесно! Ты уже бог знает сколько времени меня знаешь, но вот появляется Блондинчик, и ты веришь ему, а не мне.
Снова тяжело вздохнув, Кензи отхлебнула кофе.
– Почему тогда у тебя содрана кожа на костяшках пальцев?
– Упал.
– Упал?
– Ну да, а что, не бывает? Или это преступление?
– А откуда же тогда у Ханнеса синяк под глазом?
– Знаешь что, на твоем месте я бы бросил этого ублюдка. Тебе никогда не приходило в голову, что он может быть опасен?
– Оставь, Чарли, – усмехнулась Кензи. – Судя по внешнему виду, мне следует опасаться скорее тебя.
– Да, если ты что вобьешь себе в голову...
Кензи промолчала.
– Стало быть, за этим ты меня сюда вытащила? Чтобы вместе с кофе дерьмом напоить?
– Вовсе нет. Мне просто хотелось поговорить, как это принято у цивилизованных людей.
– Ах вон оно что!
– Ну, и еще я подумала, что, может, пора... привести в действие закон.
– Какой закон? – подозрительно посмотрел на нее Чарли.
– Закон Кензи.
– Теперь уж я вовсе отказываюсь что-либо понимать.
– Видишь ли, Чарли, дело в том, что ты мне нравишься. – Кензи, не отводя своих темных глаз, прямо посмотрела на него. – Или даже больше, чем нравишься.
– Да ну? Премного благодарен, – насмешливо бросил Чарли. – Это все меняет.
– Но и Ханнес мне тоже нравится.
– И тоже больше, чем просто нравится? – криво ухмыльнулся Чарли.
– Ты прав, – серьезно ответила Кензи.
– Ну что ж, – вздохнул Чарли, – не буду прикидываться, будто это мне все равно.
– И чтобы еще больше не запутывать дело, – продолжала Кензи, – я решила вас разделить.
Чарли вопросительно посмотрел на нее.
– Я также решила, что вы оба вправе рассчитывать на равное время.
– Да ну? – обиженно переспросил Чарли. – На манер телевидения, когда там сталкиваются две точки зрения?
– Только до тех пор, пока мы все в себе не разберемся, – уточнила Кензи. – Время Ханнеса – понедельники, среды и пятницы.
– Да?
– Из чего следует, что за тобой вторники, четверги и субботы.
– Очень интересно. А как насчет воскресений?
– А по воскресеньям я отдыхаю.
– Да уж, отдых тебе явно понадобится.
Кензи молча пожала плечами.
– В общем, как я посмотрю, тебе желательно одним выстрелом убить двух зайцев?
– На это я даже не буду отвечать.
– А тебе не кажется, что ты натравливаешь нас с Ханнесом друг на друга?
– Совсем наоборот, – терпеливо сказала Кензи, – стараюсь, чтобы вы в горло друг другу не вцепились. – Кензи выпрямилась и сложила на груди руки. – Ну как, согласен?
– А с Блондинчиком уже имеется договоренность? – прищурился Чарли.
– Если ты хочешь спросить, говорила ли я с Ханнесом, то да, говорила. У него нет возражений.
– Так я и знал. – Чарли помолчал. – А если у меня будут?
– Хотелось бы надеяться, что нет. А впрочем, – Кензи глубоко вздохнула, – решение за тобой.
Он пристально посмотрел на нее.
Она так же пристально посмотрела на него.
– Да, выбор у меня классный! – Чарли потер лоб. – Между пещерой дракона и синим морем.
– Мне жаль, что ты так смотришь на это дело, Чарли.
– Надо отдать тебе должное, умеешь найти самое больное место.
– Вот уж этого мне меньше всего хотелось. Я просто стараюсь быть справедливой.
– Да, я и забыл, – презрительно фыркнул Чарли.
Крепко сжав губы, Кензи ждала продолжения.
– Знаешь, на пустой желудок мне что-то плохо думается. А кофе, насколько я понимаю, не еда. Но мы ведь не собираемся пойти куда-нибудь, где можно как следует подкрепиться?
– Не собираемся.
– А почему, собственно?
– А потому, что сегодня пятница, – мягко заметила Кензи.
– Пят... – Чарли хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну да, конечно, и как это я забыл? Сегодня вечер Блондинчика.
Кензи передернуло, как от удара.
– Стало быть, ужинаешь ты с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Был ранний вечер, и в одной из восьми десятков кофеен, что, как грибы, выросли на Манхэттене чуть ли не за одну ночь, толпились неряшливо одетые молодые люди.
– Что, что? – сварливо откликнулась Кензи. – Вместо кофе подают бурду.
Кензи сидела напротив, расправляясь с шоколадным тортом и отхлебывая капуччино.
– Что нужно этому городу, – пробурчал Чарли, – так это закон о нераспространении кофеен.
– Я всегда думала, что вы, итальянцы, любите хороший кофе.
– Хороший кофе не может стоить три доллара чашка.
Кензи задумчиво отрезала очередной кусок торта, насадила его на вилку и отправила в рот.
– Объедение! – Она мечтательно закрыла глаза.
– За такую цену он должен бы быть получше.
– Слушай, Чарли, не мешай мне поглощать калории. Давай сменим тему.
– Давай. – Он положил ладони на крохотный столик. – Зачем ты меня сюда притащила? Вроде собиралась о чем-то поговорить?
Кензи аккуратно отложила вилку, вытерла рот бумажной салфеткой и сделала глоток капуччино.
– Так оно и есть.
– И еще ты сказала, что разговор не для телефона, не для обеда и даже не для дома.
– И опять твоя правда.
– Ну так начинай.
– Есть женщины, – неторопливо начала Кензи, – которым нравятся мужчины, владеющие приемами джиу-джитсу. Я, как ты знаешь, не из их числа.
– Что это ты вдруг перешла на суахили? – покосился на нее Чарли.
– Не валяй дурака, я говорю о твоих кулаках, – выпрямилась Кензи. – О драках на школьном дворе. «Может, выйдем, приятель?» Что-то в этом роде.
– Слушай, – Чарли потер лоб, – а яснее ты выражаться не можешь? О чем вообще речь?
– О твоем нраве. О твоей идиотской ревности. О готовности решать дело кулаками.
– Извини, но я все еще не понимаю.
– Ты слышал, что я сказала?
– Слышал. Но ни слова не понял.
– Ну, ладно, – напряженно проговорила Кензи, – я имею в виду Ханнеса.
– А-а, вот ты о ком. Решила поджечь свечу с обеих сторон?
– Знаешь что, Чарли, с кем мне встречаться, а с кем нет, я как-нибудь сама решу. Но то... что я с ним встречаюсь, еще не дает тебе права его бить.
– Что-что? – Чарли даже глаза выпучил от изумления.
– Не надо напускать на себя вид невинной овечки, – сердито бросила Кензи. – Мы оба знаем, что ты натворил.
– А что я натворил? С чего это тебе вдруг пришло в голову?
– Источник у меня, скажем так, надежный.
– Видит Бог, Кензи, я и пальцем не коснулся этого сукина сына!
– И ты думаешь, я тебе поверю? – тяжело вздохнула Кензи.
– А почему бы и нет?
Она промолчала.
– Так-так. – Чарли яростно взъерошил себе волосы. – Стало быть, сам Блондинчик тебе все напел?
– Спокойно, спокойно.
– Спокойно? Нет, как тебе это понравится? Малый, с которым я работаю в одной упряжке и который называет меня своим приятелем, оказывается, наставляет мне рога и ко всему прочему еще и врет почем зря. Жаль, что я действительно не выбил из него дурь!
– Он утверждает, что так оно и было, – спокойно сказала Кензи.
Чарли отказывался верить своим ушам.
– И ты клюнула?
– Можно и так сказать.
– Чудесно! Ты уже бог знает сколько времени меня знаешь, но вот появляется Блондинчик, и ты веришь ему, а не мне.
Снова тяжело вздохнув, Кензи отхлебнула кофе.
– Почему тогда у тебя содрана кожа на костяшках пальцев?
– Упал.
– Упал?
– Ну да, а что, не бывает? Или это преступление?
– А откуда же тогда у Ханнеса синяк под глазом?
– Знаешь что, на твоем месте я бы бросил этого ублюдка. Тебе никогда не приходило в голову, что он может быть опасен?
– Оставь, Чарли, – усмехнулась Кензи. – Судя по внешнему виду, мне следует опасаться скорее тебя.
– Да, если ты что вобьешь себе в голову...
Кензи промолчала.
– Стало быть, за этим ты меня сюда вытащила? Чтобы вместе с кофе дерьмом напоить?
– Вовсе нет. Мне просто хотелось поговорить, как это принято у цивилизованных людей.
– Ах вон оно что!
– Ну, и еще я подумала, что, может, пора... привести в действие закон.
– Какой закон? – подозрительно посмотрел на нее Чарли.
– Закон Кензи.
– Теперь уж я вовсе отказываюсь что-либо понимать.
– Видишь ли, Чарли, дело в том, что ты мне нравишься. – Кензи, не отводя своих темных глаз, прямо посмотрела на него. – Или даже больше, чем нравишься.
– Да ну? Премного благодарен, – насмешливо бросил Чарли. – Это все меняет.
– Но и Ханнес мне тоже нравится.
– И тоже больше, чем просто нравится? – криво ухмыльнулся Чарли.
– Ты прав, – серьезно ответила Кензи.
– Ну что ж, – вздохнул Чарли, – не буду прикидываться, будто это мне все равно.
– И чтобы еще больше не запутывать дело, – продолжала Кензи, – я решила вас разделить.
Чарли вопросительно посмотрел на нее.
– Я также решила, что вы оба вправе рассчитывать на равное время.
– Да ну? – обиженно переспросил Чарли. – На манер телевидения, когда там сталкиваются две точки зрения?
– Только до тех пор, пока мы все в себе не разберемся, – уточнила Кензи. – Время Ханнеса – понедельники, среды и пятницы.
– Да?
– Из чего следует, что за тобой вторники, четверги и субботы.
– Очень интересно. А как насчет воскресений?
– А по воскресеньям я отдыхаю.
– Да уж, отдых тебе явно понадобится.
Кензи молча пожала плечами.
– В общем, как я посмотрю, тебе желательно одним выстрелом убить двух зайцев?
– На это я даже не буду отвечать.
– А тебе не кажется, что ты натравливаешь нас с Ханнесом друг на друга?
– Совсем наоборот, – терпеливо сказала Кензи, – стараюсь, чтобы вы в горло друг другу не вцепились. – Кензи выпрямилась и сложила на груди руки. – Ну как, согласен?
– А с Блондинчиком уже имеется договоренность? – прищурился Чарли.
– Если ты хочешь спросить, говорила ли я с Ханнесом, то да, говорила. У него нет возражений.
– Так я и знал. – Чарли помолчал. – А если у меня будут?
– Хотелось бы надеяться, что нет. А впрочем, – Кензи глубоко вздохнула, – решение за тобой.
Он пристально посмотрел на нее.
Она так же пристально посмотрела на него.
– Да, выбор у меня классный! – Чарли потер лоб. – Между пещерой дракона и синим морем.
– Мне жаль, что ты так смотришь на это дело, Чарли.
– Надо отдать тебе должное, умеешь найти самое больное место.
– Вот уж этого мне меньше всего хотелось. Я просто стараюсь быть справедливой.
– Да, я и забыл, – презрительно фыркнул Чарли.
Крепко сжав губы, Кензи ждала продолжения.
– Знаешь, на пустой желудок мне что-то плохо думается. А кофе, насколько я понимаю, не еда. Но мы ведь не собираемся пойти куда-нибудь, где можно как следует подкрепиться?
– Не собираемся.
– А почему, собственно?
– А потому, что сегодня пятница, – мягко заметила Кензи.
– Пят... – Чарли хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну да, конечно, и как это я забыл? Сегодня вечер Блондинчика.
Кензи передернуло, как от удара.
– Стало быть, ужинаешь ты с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146