Он догадывался, что эти извержения означают - он навсегда покончил с ежедневной журналистикой; сие откровение немалым образом содействовало его безмятежности.
Деменсио бросил костыль, чтобы получше установить зрительный контакт с мечтательным черепахолюбом.
- Тебе принести что-нибудь? Газировки? Полбутерброда?
- Не-а, - сказал Синклер.
- Хочешь остаться на ужин? Триш готовит свой ангельский бисквит на десерт.
- Конечно, - сказал Синклер. Он слишком хотел спать, чтобы добраться до дома Родди и Джоан.
- Переночуй у нас, если хочешь. В свободной комнате есть кушетка, - предложил Деменсио. - И полно чистых простыней, можешь надеть, если собираешься торчать здесь и завтра.
Синклер вообще не думал ни о каком будущем, но сейчас и вообразить не мог расставание со святыми черепахами.
- К тому же у меня для тебя сюрприз, - продолжил Деменсио.
- А…
- Но только обещай, что не упадешь в обморок и вообще ничего такого, ладно?
Деменсио вбежал в дом и вернулся, таща аквариум, который поставил Синклеру к ногам. Затаив дыхание, Синклер с благоговением уставился на свежераскрашенных черепашек; он потянулся, осторожно пробуя пальцем воздух, словно ребенок, пытающийся прикоснуться к голограмме.
- Ну вот. Наслаждайся! - объявил Деменсио.
Он наклонил аквариум, и тридцать три только что причисленных к лику святых черепахи толпой полезли к остальным в канавке. Синклер радостно сгреб несколько и воздел их в воздух. Запрокинул подбородок и вполголоса замурлыкал «Баннии бжжаа боввоо бабуу» - подсознательную интерпретацию классического «БАНДИТ БЕЖАЛ ОТ БОЕВОЙ БАБУЛИ».
Деменсио бочком отошел от поющего любителя черепах и вернулся в дом. Триш была на кухне, месила тесто для пирога.
- Ты спросил о футболках? Он разрешит?
- Этот парень настолько безумен, что разрешит нам вырезать у него почки, если мы захотим.
- Так мне привести в порядок гостевую комнату?
- Ага. Где ключи от машины? - Деменсио ощупал карманы. - Мне надо наведаться за латуком.
От газетного бизнеса освободился и Том Кроум, хотя и совсем не так, как его редактор, без мистического исцеления рептилиями. И если Синклер трансцендентально избавлялся от заголовков, Кроум сам стал одним из них. Он втянул себя в мудреный каскад событий, где был главным участником, а не простым хроникером.
Он стал газетным материалом. С боковой линии - сразу в большую игру!
То, что он присоединился к Джолейн, означало, что Кроум не сможет написать о ее миссии - если для него до сих пор имели значение принципы журналистики, а так оно и было. Честный репортер всегда попытается добросовестно добиться объективности или, по крайней мере, - профессиональной беспристрастности. Теперь, с учетом ограбления и избиения чернокожей женщины в Грейндже, штат Флорида, это было невозможно. Случилось чересчур много такого, на что Кроум оказал влияние, а впереди ждало еще больше. Избавившись от писательских обязанностей, он стал свободным и оживленным. Особенно приятный кайф для того, кого объявили мертвым на первой полосе.
И все же Кроум до сих пор ловил себя на желании достать блокнот на пружинке, который больше с собой не носил. Порой он ощущал его жесткие, прямоугольные очертания в заднем кармане - как фантомную конечность.
Как сейчас, например. Выслеживая плохих парней.
Обычно Кроум держал блокнот раскрытым на коленях. Второпях наспех набрасывал почерком, который Мэри Андрес однажды назвала «каракулями серийного убийцы»:
15:35 Групер-Крк.
Камуфляж и Хвостатый заправляют моторку
Спорят - о чем?
Покупают пиво, еду и т.д.
Присоединились двое, незнакомые, м. и ж.
Он лысый и босой. Она блондинка в оранж. шортах
Кто?
Эти наблюдения автоматически складывались в голове Тома Кроума, когда он сидел с Джолейн в потрепанном старом «Бостонском китобое», который она взяла напрокат. Оба одеревенели и устали от долгой ночи на борту тесного ялика. Они сократили разрыв с гопниками - только чтобы увидеть, как угнанный катер шикарно пропашет мелководный травянистый берег. То был их первый галс из нескольких: грабители часами метались от одного навигационного препятствия к другому. Том и Джолейн, пораженные некомпетентностью своей добычи, следовали на благоразумном расстоянии.
Сейчас их ялик был привязан к столбику из ПВХ в устье узкого мелководного залива. Временная швартовка давала частично закрытый вид на оживленные пристани Групер-Крик, где гопники наконец справились с причаливанием без особых последствий.
Кроум во второй раз проворчал:
- Надо мне было взять бинокль.
Джолейн Фортунс возразила, что ей никакой бинокль не нужен.
- Это мальчик. Я уверена.
- Какой мальчик?
- Фингал. Из «Хвать и пошел».
- Слушай… да ты, пожалуй, права. - Кроум приложил козырьком ладони к глазам, чтобы защититься от яркого света.
- Мерзкий маленький засранец. Так вот почему он соврал про билет. Он с ними в доле.
И несмотря на все это, подумал Кроум, она держится молодцом.
- И угадай-ка, что еще, - добавила она. - Девушка в шортах и футболке - похожа на милашку из «Ухарей».
Кроум разулыбался:
- Та, на которую они запали позапрошлым вечером. Да!
Он смотрел, как они грузятся на ворованный катер: первым Бодеан Геззер, потом бритоголовый Фингал, за ним тип с хвостом, тянет за собой блондинку.
Джолейн задумчиво произнесла:
- Их четверо, а нас двое.
- Нет, это просто фантастика! - Кроум чмокнул ее в лоб. - Это лучшее, что могло случиться.
- Ты с ума сошел?
- Я об этой девице. Ее появление все меняет.
- О девице?
- Да. Какие бы грандиозные планы наши красавцы ни строили, с этого момента все у них летит к чертям!
Джолейн никогда не видела его таким возбужденным.
- В одном маленьком катере, - объяснил он, - у нас три охваченных страстью дебила и одна красивая женщина. Милая, на горизонте невероятная буря дерьма.
- Я, пожалуй, оскорблюсь на то, что ты только что сказал. От лица всех женщин.
- Ну и зря. - Он отвязал «Китобоя» от деревьев. - Я говорю о мужчинах. Такова уж наша натура. Взгляни на этих озабоченных придурков и попробуй доказать мне, что они знают, как справиться с такой девчонкой.
Джолейн поняла, что он прав: угнанный катер стал миной замедленного действия. Теперь они заведутся от любого спора - о сигаретах, последней банке холодного пива… или об украденном лотерейном билете.
Кроум заметил:
- Нам было нужно, чтобы эти парни отвлеклись. Я бы сказал, наши молитвы услышаны.
- Тогда, боже, благослови «Ухарей». - Джолейн резко дернула подбородком в сторону пирсов. - Том, они возвращаются сюда.
- Так точно.
- Может, нам пригнуться?
- Нет. Просто не дергайся, пока они не проедут. Повернись ко мне, а?
- Секундочку. Опять поцелуй?
- Очень долгий и романтичный. Чтобы они точно не увидели наших лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Деменсио бросил костыль, чтобы получше установить зрительный контакт с мечтательным черепахолюбом.
- Тебе принести что-нибудь? Газировки? Полбутерброда?
- Не-а, - сказал Синклер.
- Хочешь остаться на ужин? Триш готовит свой ангельский бисквит на десерт.
- Конечно, - сказал Синклер. Он слишком хотел спать, чтобы добраться до дома Родди и Джоан.
- Переночуй у нас, если хочешь. В свободной комнате есть кушетка, - предложил Деменсио. - И полно чистых простыней, можешь надеть, если собираешься торчать здесь и завтра.
Синклер вообще не думал ни о каком будущем, но сейчас и вообразить не мог расставание со святыми черепахами.
- К тому же у меня для тебя сюрприз, - продолжил Деменсио.
- А…
- Но только обещай, что не упадешь в обморок и вообще ничего такого, ладно?
Деменсио вбежал в дом и вернулся, таща аквариум, который поставил Синклеру к ногам. Затаив дыхание, Синклер с благоговением уставился на свежераскрашенных черепашек; он потянулся, осторожно пробуя пальцем воздух, словно ребенок, пытающийся прикоснуться к голограмме.
- Ну вот. Наслаждайся! - объявил Деменсио.
Он наклонил аквариум, и тридцать три только что причисленных к лику святых черепахи толпой полезли к остальным в канавке. Синклер радостно сгреб несколько и воздел их в воздух. Запрокинул подбородок и вполголоса замурлыкал «Баннии бжжаа боввоо бабуу» - подсознательную интерпретацию классического «БАНДИТ БЕЖАЛ ОТ БОЕВОЙ БАБУЛИ».
Деменсио бочком отошел от поющего любителя черепах и вернулся в дом. Триш была на кухне, месила тесто для пирога.
- Ты спросил о футболках? Он разрешит?
- Этот парень настолько безумен, что разрешит нам вырезать у него почки, если мы захотим.
- Так мне привести в порядок гостевую комнату?
- Ага. Где ключи от машины? - Деменсио ощупал карманы. - Мне надо наведаться за латуком.
От газетного бизнеса освободился и Том Кроум, хотя и совсем не так, как его редактор, без мистического исцеления рептилиями. И если Синклер трансцендентально избавлялся от заголовков, Кроум сам стал одним из них. Он втянул себя в мудреный каскад событий, где был главным участником, а не простым хроникером.
Он стал газетным материалом. С боковой линии - сразу в большую игру!
То, что он присоединился к Джолейн, означало, что Кроум не сможет написать о ее миссии - если для него до сих пор имели значение принципы журналистики, а так оно и было. Честный репортер всегда попытается добросовестно добиться объективности или, по крайней мере, - профессиональной беспристрастности. Теперь, с учетом ограбления и избиения чернокожей женщины в Грейндже, штат Флорида, это было невозможно. Случилось чересчур много такого, на что Кроум оказал влияние, а впереди ждало еще больше. Избавившись от писательских обязанностей, он стал свободным и оживленным. Особенно приятный кайф для того, кого объявили мертвым на первой полосе.
И все же Кроум до сих пор ловил себя на желании достать блокнот на пружинке, который больше с собой не носил. Порой он ощущал его жесткие, прямоугольные очертания в заднем кармане - как фантомную конечность.
Как сейчас, например. Выслеживая плохих парней.
Обычно Кроум держал блокнот раскрытым на коленях. Второпях наспех набрасывал почерком, который Мэри Андрес однажды назвала «каракулями серийного убийцы»:
15:35 Групер-Крк.
Камуфляж и Хвостатый заправляют моторку
Спорят - о чем?
Покупают пиво, еду и т.д.
Присоединились двое, незнакомые, м. и ж.
Он лысый и босой. Она блондинка в оранж. шортах
Кто?
Эти наблюдения автоматически складывались в голове Тома Кроума, когда он сидел с Джолейн в потрепанном старом «Бостонском китобое», который она взяла напрокат. Оба одеревенели и устали от долгой ночи на борту тесного ялика. Они сократили разрыв с гопниками - только чтобы увидеть, как угнанный катер шикарно пропашет мелководный травянистый берег. То был их первый галс из нескольких: грабители часами метались от одного навигационного препятствия к другому. Том и Джолейн, пораженные некомпетентностью своей добычи, следовали на благоразумном расстоянии.
Сейчас их ялик был привязан к столбику из ПВХ в устье узкого мелководного залива. Временная швартовка давала частично закрытый вид на оживленные пристани Групер-Крик, где гопники наконец справились с причаливанием без особых последствий.
Кроум во второй раз проворчал:
- Надо мне было взять бинокль.
Джолейн Фортунс возразила, что ей никакой бинокль не нужен.
- Это мальчик. Я уверена.
- Какой мальчик?
- Фингал. Из «Хвать и пошел».
- Слушай… да ты, пожалуй, права. - Кроум приложил козырьком ладони к глазам, чтобы защититься от яркого света.
- Мерзкий маленький засранец. Так вот почему он соврал про билет. Он с ними в доле.
И несмотря на все это, подумал Кроум, она держится молодцом.
- И угадай-ка, что еще, - добавила она. - Девушка в шортах и футболке - похожа на милашку из «Ухарей».
Кроум разулыбался:
- Та, на которую они запали позапрошлым вечером. Да!
Он смотрел, как они грузятся на ворованный катер: первым Бодеан Геззер, потом бритоголовый Фингал, за ним тип с хвостом, тянет за собой блондинку.
Джолейн задумчиво произнесла:
- Их четверо, а нас двое.
- Нет, это просто фантастика! - Кроум чмокнул ее в лоб. - Это лучшее, что могло случиться.
- Ты с ума сошел?
- Я об этой девице. Ее появление все меняет.
- О девице?
- Да. Какие бы грандиозные планы наши красавцы ни строили, с этого момента все у них летит к чертям!
Джолейн никогда не видела его таким возбужденным.
- В одном маленьком катере, - объяснил он, - у нас три охваченных страстью дебила и одна красивая женщина. Милая, на горизонте невероятная буря дерьма.
- Я, пожалуй, оскорблюсь на то, что ты только что сказал. От лица всех женщин.
- Ну и зря. - Он отвязал «Китобоя» от деревьев. - Я говорю о мужчинах. Такова уж наша натура. Взгляни на этих озабоченных придурков и попробуй доказать мне, что они знают, как справиться с такой девчонкой.
Джолейн поняла, что он прав: угнанный катер стал миной замедленного действия. Теперь они заведутся от любого спора - о сигаретах, последней банке холодного пива… или об украденном лотерейном билете.
Кроум заметил:
- Нам было нужно, чтобы эти парни отвлеклись. Я бы сказал, наши молитвы услышаны.
- Тогда, боже, благослови «Ухарей». - Джолейн резко дернула подбородком в сторону пирсов. - Том, они возвращаются сюда.
- Так точно.
- Может, нам пригнуться?
- Нет. Просто не дергайся, пока они не проедут. Повернись ко мне, а?
- Секундочку. Опять поцелуй?
- Очень долгий и романтичный. Чтобы они точно не увидели наших лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104