Прижала костяшки пальцев к животу и заметила:
- Эти ублюдки действительно надо мной потрудились. Обычно я делаю триста пятьдесят или четыреста.
- По-моему, не стоит заморачиваться.
- Твоя очередь, - ответила она.
- Джолейн, пожалуйста!
Тут Кроум внезапно оказался на спине, только она не удерживала его лодыжки, как полагается хорошему партнеру в упражнениях на пресс. Вместо этого она оседлала его грудь, зафиксировав руки.
- Знаешь, о чем я думала? - спросила она. - О том, что ты сказал раньше, что белый или черный - не важно.
- А мы не о снах к конях говорили?
- Может, ты - да.
Том намеренно обмяк. Его целью было минимизировать прямой контакт, который был неописуемо прекрасен. К тому же он пытался думать о чем-то отвлеченном, о чем-нибудь, что охладит кровь. Очевидный выбор - лицо Синклера, но у Кроума не получалось вызвать его перед собой.
Джолейн продолжала:
- Мы должны это обсудить…
- Позже.
- Значит, все-таки важно. Белый или черный.
- Джолейн?
Теперь она была с ним нос к носу, еще сильнее прижимая своим телом:
- Том, скажи правду.
Он отвернул голову в сторону. Полная расслабленность уже не получалась.
- Том?
- Что?
- Ты считаешь, это я тебя нескладно соблазняю?
- Считай, что я свихнулся.
Джолейн спрыгнула. Когда он поднялся, она уже уселась на кровати, искоса глядя на него:
- А тебе опять в душ!
- Я думал, у нас профессиональные отношения, - сказал он. - Я журналист, ты - рассказчик.
- И поэтому задавать вопросы можешь только ты? Справедливо, нечего сказать.
- Спрашивай на здоровье, только больше никакой борьбы. - пробормотал Кроум, подумав: какая же с ней все-таки морока.
Джолейн слегка ткнула его кулаком:
- Ну хорошо, сколько у тебя чернокожих друзей? По правде друзей, я имею в виду.
- У меня вообще мало близких друзей любого цвета. Меня, знаешь, общительным не назовешь.
- Да?
- Есть один черный парень с работы - Дэниэл, из редакции. Мы играем в теннис время от времени. И Джим с Дженни, они юристы. Мы встречаемся и ужинаем.
- Это и есть твой ответ?
Кроум уступил:
- Ладно, ответ будет - нет. Никаких черных по правде друзей.
- Так я и думала.
- Но я над этим работаю.
- Это точно, - ответила Джолейн. - Поедем-ка прокатимся.
Девять
Друг Джолейн опаздывал на двадцать минут - самые долгие двадцать минут в жизни Тома Кроума. Они ждали в баре под названием «У Шилоу» в Либерти-сити. Джолейн Фортунс пила имбирный эль и жевала орешки к пиву. На ней была большая мягкая шляпа и круглые солнечные очки персикового оттенка. Одежда Тома Кроума не имела никакого значения - в баре он был единственным белым. Что и отметили некоторые завсегдатаи, причем вовсе недружелюбным тоном.
Джолейн велела ему положить блокнот на барную стойку и начать писать:
- Так ты будешь выглядеть официально.
- Хорошая идея, - согласился Кроум, - если не считать того, что я оставил блокнот в номере.
Джолейн поцокала языком:
- Вы, мужчины, и члены бы свои позабывали, не будь они к вам приклеены.
К Кроуму приблизился долговязый трансвестит в фантастическом хромированном парике и предложил отсосать за сорок долларов.
- Нет, спасибо, у меня свидание, - ответил Кроум.
- А ей тогда я сделаю бесплатно.
- Звучит заманчиво, - вмешалась Джолейн, - но, думаю, мы пас.
Костлявой рукой трансвестит сжал ногу Кроума:
- Долли не принимает ответов «нет». И у Долли в сумочке есть нож.
Джолейн наклонилась поближе к Кроуму и прошептала:
- Дай ему двадцатку.
- Обойдется.
- А теперь скажи громче, - заявило существо по имени Долли. Нелепые накладные ногти впились в Кроуму в икру. - Давай, бугай, выйдем к твоей тачке. И девчонку свою можешь прихватить.
Кроум ответил:
- Хорошее платье - в «Вечеринке» , случаем, не снимался?
Трансвестит хрипло хохотнул и сдавил сильнее:
- Долли заводит нашего мальчика!
- Нет, просто раздражает.
Чтобы отцепить Долли от своего колена, Кроум резко выкрутил большой палец существа против часовой стрелки, пока тот не вышел из сустава. От щелчка в баре стало тихо. Джолейн Фортунс была поражена. Ей хотелось узнать, где он научился этому трюку.
Упав на колени, проститутка-трансвестит завизжал и схватился за вывернутый палец. Отомстить за его честь собрались два болтливых наркомана, вооруженные блестящими ножами. Они заспорили, кому первым бить белого парня и сколько раз. Превосходный момент для прибытия друга Джолейн, и его появление прояснило обстановку. Во время бегства Долли потеряло шипованную туфлю.
Друга Джолейн звали Моффит, и он ничего не спросил о наркоманах и завывающем грабителе. Моффит был сложен как боксер среднего веса и одет как дорогой юрист. Серый костюм превосходно сшит, галстук в шашечку оказался шелковым. На Моффите были очки в тонкой оправе консервативной круглой формы, а в руках - маленький сотовый телефон. При встрече он обнял Джолейн, но Тому Кроуму лишь скупо кивнул.
Бармен принес Моффиту диетическую кока-колу и тарелку оливок без косточек. Моффит закинул одну в рот и попросил Джолейн снять солнечные очки.
Осмотрев ее лицо, он повернулся к Кроуму:
- По телефону она рассказала мне одну версию, но я хочу услышать твою - это ты с ней сделал?
- Нет.
- Если я узнаю, что это ты, тебе светит поездка на «скорой»…
- Я этого не делал.
- …возможно - в мешке для трупов.
- Моффит, это не он, - перебила Джолейн.
Они переместились в кабинку. Моффит попросил визитку Тома, и Кроум достал ее из бумажника. Моффит заметил, что никогда раньше не слышал о «Реджистере». Джолейн попросила его угомониться.
Моффит ответил:
- Извини. Я писакам не доверяю.
- Я просто поражен, - парировал Кроум. - Мы привыкли, что нас обожают и превозносят.
Моффит даже не улыбнулся.
- Какой у тебя план, Джо? - спросил он. - Чего ты от меня хочешь?
- Помощи. И не отправляй меня к копам: если я так поступлю - никогда не верну билет.
Моффит бесстрастно согласился. Зазвонил его сотовый. Он отключил его и сказал:
- Я сделаю все, что смогу.
Джолейн обернулась к Кроуму:
- Мы знаем друг друга с детского сада. Он лично заинтересован в моем благополучии, а я - в его.
- Не ври ему. Открытку на Рождество получаю - считай, уже повезло. - Моффит постучал костяшками пальцев по столу. - Расскажи мне о тех, кто это сделал.
- Белые гопники, - ответила Джолейн. - Гопники до мозга костей. Они называли меня, помимо всего прочего, поганой ниггерской потаскухой.
- Славно, - напряженно ответил Моффит. Когда он потянулся за своей колой, Кроум заметил выпуклость под его левой рукой.
- Мы их преследуем, - продолжала Джолейн.
- Преследуете? - Моффит глянул скептически. - Как?
- Ее кредитка, - объяснил Кроум. - Они оставляют след.
Казалось, Моффит приободрился. Он достал золотую ручку «Кросс», придвинул пачку коктейльных салфеток и мелким четким почерком записал подробности, которые сообщила Джолейн, - покупку лотерейного билета, как она встретила Тома Кроума, вторжение, избиение, красный грузовичок-пикап, пропавшую видеокассету из «Хвать и пошел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Эти ублюдки действительно надо мной потрудились. Обычно я делаю триста пятьдесят или четыреста.
- По-моему, не стоит заморачиваться.
- Твоя очередь, - ответила она.
- Джолейн, пожалуйста!
Тут Кроум внезапно оказался на спине, только она не удерживала его лодыжки, как полагается хорошему партнеру в упражнениях на пресс. Вместо этого она оседлала его грудь, зафиксировав руки.
- Знаешь, о чем я думала? - спросила она. - О том, что ты сказал раньше, что белый или черный - не важно.
- А мы не о снах к конях говорили?
- Может, ты - да.
Том намеренно обмяк. Его целью было минимизировать прямой контакт, который был неописуемо прекрасен. К тому же он пытался думать о чем-то отвлеченном, о чем-нибудь, что охладит кровь. Очевидный выбор - лицо Синклера, но у Кроума не получалось вызвать его перед собой.
Джолейн продолжала:
- Мы должны это обсудить…
- Позже.
- Значит, все-таки важно. Белый или черный.
- Джолейн?
Теперь она была с ним нос к носу, еще сильнее прижимая своим телом:
- Том, скажи правду.
Он отвернул голову в сторону. Полная расслабленность уже не получалась.
- Том?
- Что?
- Ты считаешь, это я тебя нескладно соблазняю?
- Считай, что я свихнулся.
Джолейн спрыгнула. Когда он поднялся, она уже уселась на кровати, искоса глядя на него:
- А тебе опять в душ!
- Я думал, у нас профессиональные отношения, - сказал он. - Я журналист, ты - рассказчик.
- И поэтому задавать вопросы можешь только ты? Справедливо, нечего сказать.
- Спрашивай на здоровье, только больше никакой борьбы. - пробормотал Кроум, подумав: какая же с ней все-таки морока.
Джолейн слегка ткнула его кулаком:
- Ну хорошо, сколько у тебя чернокожих друзей? По правде друзей, я имею в виду.
- У меня вообще мало близких друзей любого цвета. Меня, знаешь, общительным не назовешь.
- Да?
- Есть один черный парень с работы - Дэниэл, из редакции. Мы играем в теннис время от времени. И Джим с Дженни, они юристы. Мы встречаемся и ужинаем.
- Это и есть твой ответ?
Кроум уступил:
- Ладно, ответ будет - нет. Никаких черных по правде друзей.
- Так я и думала.
- Но я над этим работаю.
- Это точно, - ответила Джолейн. - Поедем-ка прокатимся.
Девять
Друг Джолейн опаздывал на двадцать минут - самые долгие двадцать минут в жизни Тома Кроума. Они ждали в баре под названием «У Шилоу» в Либерти-сити. Джолейн Фортунс пила имбирный эль и жевала орешки к пиву. На ней была большая мягкая шляпа и круглые солнечные очки персикового оттенка. Одежда Тома Кроума не имела никакого значения - в баре он был единственным белым. Что и отметили некоторые завсегдатаи, причем вовсе недружелюбным тоном.
Джолейн велела ему положить блокнот на барную стойку и начать писать:
- Так ты будешь выглядеть официально.
- Хорошая идея, - согласился Кроум, - если не считать того, что я оставил блокнот в номере.
Джолейн поцокала языком:
- Вы, мужчины, и члены бы свои позабывали, не будь они к вам приклеены.
К Кроуму приблизился долговязый трансвестит в фантастическом хромированном парике и предложил отсосать за сорок долларов.
- Нет, спасибо, у меня свидание, - ответил Кроум.
- А ей тогда я сделаю бесплатно.
- Звучит заманчиво, - вмешалась Джолейн, - но, думаю, мы пас.
Костлявой рукой трансвестит сжал ногу Кроума:
- Долли не принимает ответов «нет». И у Долли в сумочке есть нож.
Джолейн наклонилась поближе к Кроуму и прошептала:
- Дай ему двадцатку.
- Обойдется.
- А теперь скажи громче, - заявило существо по имени Долли. Нелепые накладные ногти впились в Кроуму в икру. - Давай, бугай, выйдем к твоей тачке. И девчонку свою можешь прихватить.
Кроум ответил:
- Хорошее платье - в «Вечеринке» , случаем, не снимался?
Трансвестит хрипло хохотнул и сдавил сильнее:
- Долли заводит нашего мальчика!
- Нет, просто раздражает.
Чтобы отцепить Долли от своего колена, Кроум резко выкрутил большой палец существа против часовой стрелки, пока тот не вышел из сустава. От щелчка в баре стало тихо. Джолейн Фортунс была поражена. Ей хотелось узнать, где он научился этому трюку.
Упав на колени, проститутка-трансвестит завизжал и схватился за вывернутый палец. Отомстить за его честь собрались два болтливых наркомана, вооруженные блестящими ножами. Они заспорили, кому первым бить белого парня и сколько раз. Превосходный момент для прибытия друга Джолейн, и его появление прояснило обстановку. Во время бегства Долли потеряло шипованную туфлю.
Друга Джолейн звали Моффит, и он ничего не спросил о наркоманах и завывающем грабителе. Моффит был сложен как боксер среднего веса и одет как дорогой юрист. Серый костюм превосходно сшит, галстук в шашечку оказался шелковым. На Моффите были очки в тонкой оправе консервативной круглой формы, а в руках - маленький сотовый телефон. При встрече он обнял Джолейн, но Тому Кроуму лишь скупо кивнул.
Бармен принес Моффиту диетическую кока-колу и тарелку оливок без косточек. Моффит закинул одну в рот и попросил Джолейн снять солнечные очки.
Осмотрев ее лицо, он повернулся к Кроуму:
- По телефону она рассказала мне одну версию, но я хочу услышать твою - это ты с ней сделал?
- Нет.
- Если я узнаю, что это ты, тебе светит поездка на «скорой»…
- Я этого не делал.
- …возможно - в мешке для трупов.
- Моффит, это не он, - перебила Джолейн.
Они переместились в кабинку. Моффит попросил визитку Тома, и Кроум достал ее из бумажника. Моффит заметил, что никогда раньше не слышал о «Реджистере». Джолейн попросила его угомониться.
Моффит ответил:
- Извини. Я писакам не доверяю.
- Я просто поражен, - парировал Кроум. - Мы привыкли, что нас обожают и превозносят.
Моффит даже не улыбнулся.
- Какой у тебя план, Джо? - спросил он. - Чего ты от меня хочешь?
- Помощи. И не отправляй меня к копам: если я так поступлю - никогда не верну билет.
Моффит бесстрастно согласился. Зазвонил его сотовый. Он отключил его и сказал:
- Я сделаю все, что смогу.
Джолейн обернулась к Кроуму:
- Мы знаем друг друга с детского сада. Он лично заинтересован в моем благополучии, а я - в его.
- Не ври ему. Открытку на Рождество получаю - считай, уже повезло. - Моффит постучал костяшками пальцев по столу. - Расскажи мне о тех, кто это сделал.
- Белые гопники, - ответила Джолейн. - Гопники до мозга костей. Они называли меня, помимо всего прочего, поганой ниггерской потаскухой.
- Славно, - напряженно ответил Моффит. Когда он потянулся за своей колой, Кроум заметил выпуклость под его левой рукой.
- Мы их преследуем, - продолжала Джолейн.
- Преследуете? - Моффит глянул скептически. - Как?
- Ее кредитка, - объяснил Кроум. - Они оставляют след.
Казалось, Моффит приободрился. Он достал золотую ручку «Кросс», придвинул пачку коктейльных салфеток и мелким четким почерком записал подробности, которые сообщила Джолейн, - покупку лотерейного билета, как она встретила Тома Кроума, вторжение, избиение, красный грузовичок-пикап, пропавшую видеокассету из «Хвать и пошел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104