Сейчас я вижу, что, погруженный в свои беды и тревоги той ночью, я не разглядел всей прелести вашего милого лица. Но впереди вечность - благодаря вам и этим благородным господам. Всю ее я посвящу восхитительной и отважной даме, которая сделает меня несказанно счастливым, когда соблаговолит открыть свое имя.
- Гризольда, - призналась фея и сделала странное па толстенькой ножкой.
- Что за имя! - возопил призрак. - Оно ласкает слух. А произнесенное вашим мелодичным голоском оно очаровательно вдвойне.
- Странно, - сказал Кальфон, обращаясь к Такангору, в котором признал родную душу, - я бы скорее определил ее голос как басовитый, с похрюкиваниями и немузыкальным скрипом.
- Влюбленность застит и взор, и слух, - поведал генерал Топотан.
- Никогда не влюблялся до такой степени, - признался демон. - В этом, видимо, все дело. Но он, определенно, поэт.
- Нет, этот отчаяннее, - постановил минотавр, разглядывая душу рыцаря. - Поэты - те только на словах горазды совершать подвиги вроде женитьбы и верности до гроба. А он и вправду может учудить что-нибудь подобное.
Поэт может воспевать многих женщин, на которых он испугался бы жениться.
Сэмюэл Джонсон
- Ну, вот и я, - весело сказал Зелг, - благодарю всех за своевременную помощь.
Он прошелся среди толпы, по очереди пожимая всем руки.
- Однако силен наш супостат, - признал судья Бедерхем. - Столько могущественных персон сражались с ним одним. Не нравится мне это. И сразу могу сказать - к нашим он не имеет никакого отношения. Совершенно другой стиль.
- Кому такое понравится? - резонно заметил Узандаф. - Главное, непонятно, что оно такое и куда делось. Гампакорта говорит - теперь тело лорда похоже на бутылку, выпитую до дна.
- Полагаю, сие приспешник Галеаса Генсена. И подался, вероятнее всего, в Бэхитехвальд.
- Ни в коем разе, - замотал головой Такангор. - Генсен обречен на свое королевство и на злодейство свое тоже обречен. Его никто не спрашивал, когда делал таким. Не спорьте со мной, я лучше других понимаю: поединок - прекрасный способ близко узнать друг друга. А этот ваш самозванец - он добровольно рвется в смертоубийцы, негодяи и подлецы. Как по мне, это гораздо хуже и опаснее. Что-то он тут вынюхивал.
- Только опасности нам не хватало для полного счастья, - заскрипела мумия. - О, Борромель! Давно тебя не видел. Как дела?
Борромель сидел в темном углу, нахохлившись. Видимо, близость Бедерхема его нервировала.
- Когда как, - ответил он, и от звука его голоса подскочили мирно дремавшие Бумсик и Хрюмсик.
- А где же князь? - спросил Мадарьяга, озираясь.
- Им о многом нужно поговорить с Таванелем, - сказал молодой некромант. - Думаю, они присоединятся к нам позже.
- Вот можешь же, когда хочешь, - заявил Узандаф Ламальва. - Почему дедушка должен бегать за тобой и уговаривать поупражняться? Видишь, как необходимы навыки некроманта?! Для всего пригодятся, даже для добрых дел, хотя твой предок Гахагун, вероятно, скачет до потолка в своем мавзолее.
- Да, - рассеянно покивал Зелг, - конечно. Да, да. Ну что, вроде бы все в порядке, все довольны. Пойду-ка я к себе, запишу пару строк, пока не забыл. А за обедом обязательно тебе прочитаю.
- Нет, - сказала мумия, - я не могу. Он меня доведет до того, что я добровольно замуруюсь в каком-нибудь склепе.
- Гхм! - кашлянул Кальфон. - Мне бы минуту вашего внимания.
- Конечно, - приветливо откликнулся герцог. - Извините, видите - сплошные хлопоты с этим Бесстрашным Судом.
Он поглядел в окно.
Там занимался рассвет - свежий, розовощекий, умытый росой ребенок нового дня.
Два пьяных в зюзю кентавра медленно ковыляли мимо крепостной стены, находя друг в друге единственную точку опоры на этой стремительно вращающейся земле.
Лорд Таванель все так же отрешенно сидел в кресле посреди замкового двора. Часовые, расположившись кругом, негромко о чем-то беседовали.
- Рассвело, - изумленно сказал Зелг. - Ночи как не бывало. Простите великодушно, я прослушал - кто вы и что вас привело в наш скромный замок?
- Где мои манеры? - сокрушенно взмахнул крыльями Бедерхем. - Знакомьтесь, господа. Герцог Зелг Галеас да Кассар, князь Плактура, принц Гахагун. А это мой коллега и родственник - Кальфон Свирепый, граф Торрейруна, Погонщик Душ, Повелитель Грозовых гор, хозяин реки Забвения и командующий шестидесяти легионов Падших. Недавно получил чин генерала.
- Поздравляю, - сердечно сказал Зелг.
- Вот, послушайте, - недовольно забубнил Такангор. - У всех есть шестьдесят легионов, только не у меня. А вдруг война или какое другое ответственное мероприятие? Что прикажете делать? Водить экскурсии по достопримечательностям и пропагандировать дружбу народов, культуру и вечные ценности?
Некромант огорчился. Ему так хотелось мира и тишины. Он и сам не отказался бы посидеть ночью в башне, полюбоваться в крупноскоп звездами, подумать о вечном…
- Ну, - вздохнул Кальфон, - тут вот какое дело.
Он деловито пошуршал свитком.
- «Трепещи, о смертный!» - это вы слышали…
- Слышал, хотя не очень понял.
- Трепещи и ужасайся, так, это тоже опустим, перед мощью владыки… на-на-на-на… ну и дальше в том же духе на две ладони вниз, а потом мы переходим к существу вопроса. - Кальфон прокашлялся и загрохотал: - «Старинная вражда между нашими семьями с годами не угасла, и пришло время кровью заплатить все долги великому Князю Тьмы. Война…»
- А, - догадливо сказал Зелг, - кровопролитие! Так бы сразу и сказали. Тогда это не ко мне. Если речь о войне, то вам к милорду Топотану. Он сие дело любит, одобряет и понимает. А я, видите ли, пацифист; больше на такое мероприятие ни ногой. Хлопотно, тревожно, неуютно и съедает практически все свободное время. Чтобы интересоваться боевыми действиями, нужен особый склад ума. Вы согласны? Что же поделать, если я ученый до мозга костей.
Когда-нибудь объявят войну, и никто не придет.
Карл Сэндберг
Демон яростно потер массивный затылок. Из ушей у него потихоньку пошел дым.
- Вы дослушать в состоянии? - грозно спросил он. - Я же ничего особенного не прошу, просто помолчать две минуты.
- Зачем же нам молчать? - удивился Юлейн, которому вновь прибывший демон был в принципе симпатичен, но чем-то напоминал брата его супруги, князя Люфгорна, а потому вызывал смешанные чувства. - Зачем же нам молчать, а вам повторять дважды. Кузен Зелг все подробно разъяснил: по поводу войн и сражений обращайтесь к милорду Топотану. Он с удовольствием даст вам консультацию.
- Людей это вообще не касается, - рыкнул демон.
- Я не человек, - вздохнул Юлейн. - Я король. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Когда отправитесь замуровываться, - тихо сказал Кальфон, обращаясь к Узандафу, - кликните меня. Я охотно присоединюсь. Ему объявляют войну, а он и ухом не ведет. Впервые сталкиваюсь с таким поразительным безумием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Гризольда, - призналась фея и сделала странное па толстенькой ножкой.
- Что за имя! - возопил призрак. - Оно ласкает слух. А произнесенное вашим мелодичным голоском оно очаровательно вдвойне.
- Странно, - сказал Кальфон, обращаясь к Такангору, в котором признал родную душу, - я бы скорее определил ее голос как басовитый, с похрюкиваниями и немузыкальным скрипом.
- Влюбленность застит и взор, и слух, - поведал генерал Топотан.
- Никогда не влюблялся до такой степени, - признался демон. - В этом, видимо, все дело. Но он, определенно, поэт.
- Нет, этот отчаяннее, - постановил минотавр, разглядывая душу рыцаря. - Поэты - те только на словах горазды совершать подвиги вроде женитьбы и верности до гроба. А он и вправду может учудить что-нибудь подобное.
Поэт может воспевать многих женщин, на которых он испугался бы жениться.
Сэмюэл Джонсон
- Ну, вот и я, - весело сказал Зелг, - благодарю всех за своевременную помощь.
Он прошелся среди толпы, по очереди пожимая всем руки.
- Однако силен наш супостат, - признал судья Бедерхем. - Столько могущественных персон сражались с ним одним. Не нравится мне это. И сразу могу сказать - к нашим он не имеет никакого отношения. Совершенно другой стиль.
- Кому такое понравится? - резонно заметил Узандаф. - Главное, непонятно, что оно такое и куда делось. Гампакорта говорит - теперь тело лорда похоже на бутылку, выпитую до дна.
- Полагаю, сие приспешник Галеаса Генсена. И подался, вероятнее всего, в Бэхитехвальд.
- Ни в коем разе, - замотал головой Такангор. - Генсен обречен на свое королевство и на злодейство свое тоже обречен. Его никто не спрашивал, когда делал таким. Не спорьте со мной, я лучше других понимаю: поединок - прекрасный способ близко узнать друг друга. А этот ваш самозванец - он добровольно рвется в смертоубийцы, негодяи и подлецы. Как по мне, это гораздо хуже и опаснее. Что-то он тут вынюхивал.
- Только опасности нам не хватало для полного счастья, - заскрипела мумия. - О, Борромель! Давно тебя не видел. Как дела?
Борромель сидел в темном углу, нахохлившись. Видимо, близость Бедерхема его нервировала.
- Когда как, - ответил он, и от звука его голоса подскочили мирно дремавшие Бумсик и Хрюмсик.
- А где же князь? - спросил Мадарьяга, озираясь.
- Им о многом нужно поговорить с Таванелем, - сказал молодой некромант. - Думаю, они присоединятся к нам позже.
- Вот можешь же, когда хочешь, - заявил Узандаф Ламальва. - Почему дедушка должен бегать за тобой и уговаривать поупражняться? Видишь, как необходимы навыки некроманта?! Для всего пригодятся, даже для добрых дел, хотя твой предок Гахагун, вероятно, скачет до потолка в своем мавзолее.
- Да, - рассеянно покивал Зелг, - конечно. Да, да. Ну что, вроде бы все в порядке, все довольны. Пойду-ка я к себе, запишу пару строк, пока не забыл. А за обедом обязательно тебе прочитаю.
- Нет, - сказала мумия, - я не могу. Он меня доведет до того, что я добровольно замуруюсь в каком-нибудь склепе.
- Гхм! - кашлянул Кальфон. - Мне бы минуту вашего внимания.
- Конечно, - приветливо откликнулся герцог. - Извините, видите - сплошные хлопоты с этим Бесстрашным Судом.
Он поглядел в окно.
Там занимался рассвет - свежий, розовощекий, умытый росой ребенок нового дня.
Два пьяных в зюзю кентавра медленно ковыляли мимо крепостной стены, находя друг в друге единственную точку опоры на этой стремительно вращающейся земле.
Лорд Таванель все так же отрешенно сидел в кресле посреди замкового двора. Часовые, расположившись кругом, негромко о чем-то беседовали.
- Рассвело, - изумленно сказал Зелг. - Ночи как не бывало. Простите великодушно, я прослушал - кто вы и что вас привело в наш скромный замок?
- Где мои манеры? - сокрушенно взмахнул крыльями Бедерхем. - Знакомьтесь, господа. Герцог Зелг Галеас да Кассар, князь Плактура, принц Гахагун. А это мой коллега и родственник - Кальфон Свирепый, граф Торрейруна, Погонщик Душ, Повелитель Грозовых гор, хозяин реки Забвения и командующий шестидесяти легионов Падших. Недавно получил чин генерала.
- Поздравляю, - сердечно сказал Зелг.
- Вот, послушайте, - недовольно забубнил Такангор. - У всех есть шестьдесят легионов, только не у меня. А вдруг война или какое другое ответственное мероприятие? Что прикажете делать? Водить экскурсии по достопримечательностям и пропагандировать дружбу народов, культуру и вечные ценности?
Некромант огорчился. Ему так хотелось мира и тишины. Он и сам не отказался бы посидеть ночью в башне, полюбоваться в крупноскоп звездами, подумать о вечном…
- Ну, - вздохнул Кальфон, - тут вот какое дело.
Он деловито пошуршал свитком.
- «Трепещи, о смертный!» - это вы слышали…
- Слышал, хотя не очень понял.
- Трепещи и ужасайся, так, это тоже опустим, перед мощью владыки… на-на-на-на… ну и дальше в том же духе на две ладони вниз, а потом мы переходим к существу вопроса. - Кальфон прокашлялся и загрохотал: - «Старинная вражда между нашими семьями с годами не угасла, и пришло время кровью заплатить все долги великому Князю Тьмы. Война…»
- А, - догадливо сказал Зелг, - кровопролитие! Так бы сразу и сказали. Тогда это не ко мне. Если речь о войне, то вам к милорду Топотану. Он сие дело любит, одобряет и понимает. А я, видите ли, пацифист; больше на такое мероприятие ни ногой. Хлопотно, тревожно, неуютно и съедает практически все свободное время. Чтобы интересоваться боевыми действиями, нужен особый склад ума. Вы согласны? Что же поделать, если я ученый до мозга костей.
Когда-нибудь объявят войну, и никто не придет.
Карл Сэндберг
Демон яростно потер массивный затылок. Из ушей у него потихоньку пошел дым.
- Вы дослушать в состоянии? - грозно спросил он. - Я же ничего особенного не прошу, просто помолчать две минуты.
- Зачем же нам молчать? - удивился Юлейн, которому вновь прибывший демон был в принципе симпатичен, но чем-то напоминал брата его супруги, князя Люфгорна, а потому вызывал смешанные чувства. - Зачем же нам молчать, а вам повторять дважды. Кузен Зелг все подробно разъяснил: по поводу войн и сражений обращайтесь к милорду Топотану. Он с удовольствием даст вам консультацию.
- Людей это вообще не касается, - рыкнул демон.
- Я не человек, - вздохнул Юлейн. - Я король. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Когда отправитесь замуровываться, - тихо сказал Кальфон, обращаясь к Узандафу, - кликните меня. Я охотно присоединюсь. Ему объявляют войну, а он и ухом не ведет. Впервые сталкиваюсь с таким поразительным безумием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116