Кстати, ты даже не можешь как следует прочитать семейные хроники, где задокументировано раз и навсегда, что никто не может не явиться на Бесстрашный Суд, коли его вызывают туда в качестве ответчика. И заклинание соответственное наложено - времен Лягубля и покоренья Пальп. Долблю тебе, долблю, как та муха - головой о стекло. Никто ее не любит, хотя она старается…
- Я тебя люблю, - утешил его доктор Дотт. - Вот, хлебни эфирчику. И не пугай ребенка.
- А мне этот Таванель сразу не понравился, - внезапно подал голос король Юлейн, слегка пообвыкшийся в обществе демона и потому осмелевший. - Взгляд у него пустой, безжалостный - ни понимания, ни сочувствия. Прямо как у душеньки Кукамуны. Это моя жена, я вам о ней рассказывал, - пояснил он заинтересовавшемуся Бедерхему. И добавил во внезапном порыве вдохновения: - Если вас станут уговаривать жениться, рвите их на части, пожирайте с костями, но не соглашайтесь. Женитьба - верная гибель. Это я вам говорю.
- Итак, личность ответчика можно считать установленной, - внес ясность Такангор, уже сидевший за обеденным столом в окружении Карлюзы, Левалесы и небольшого сонма домовых и призраков под управлением счастливого многонога Гвалтезия.
Есть в мире вещи неизменные: восход, закат; рождение, смерть - и обедающий минотавр.
Пока Такангор жевал, Гвалтезий был уверен в завтрашнем дне и никакие катаклизмы, сотрясавшие Кассарию, его не беспокоили.
- Не совсем, - откликнулся Кехертус. - Прошу предоставить слово моему дяде.
Славный дядя Гигапонт буквально сиял от счастья. Во-первых, он мог наконец принести действительную пользу гостеприимным обитателям кассарийского замка; во-вторых, принять участие в беседе на самом высоком уровне - а этот дядя был немножко сноб и страсть как любил общество королей и вельмож; в-третьих, снова напомнить миру о своих любовных похождениях.
Бедерхем не уронил честь демонического мундира, сразу разглядев Гигапонта на шелковой подушечке, торжественно вынесенной оборотнем-лакеем и положенной на добродушный шестиногий столик, который важно вышагивал перед членами собрания вперед и назад. А Левалеса не успел удивиться: ему все объяснил Карлюза.
- Итак, господа, - торжественно начал Гигапонт устами племянника, - в далекие времена, когда многие из присутствующих здесь были еще юными личинками, у меня случился страстный роман с вытекающими из него брачными обязательствами в провинции Лялятпополис. Надо сказать, мне дико повезло: не успел я от переизбытка чувств выпустить паутинку, как поднялся сильный ветер, и меня, в буквальном смысле слова, ветром сдуло из общества моей избранницы.
Очутился я на болоте, прямо посреди листа лотоса, где проживала прелестная лягушка Гортензия. Незабываемые дни! Божественные ночи. Редкостное единение двух одиноких душ. Это она научила меня танцевать ластатупси. У бедняжки никогда не было столько ног, и втайне она мне завидовала. Но, несмотря на зависть, ластатупси сблизило нас. Откровенно говоря, сблизил нас и тот факт, что в том сезоне у нее был большой недобор учеников. И все же эти дни я вспоминаю с трепетом.
- Я тоже люблю танцевать, - встрял Такангор. - А что, я еще не исполнял вам минотаврский древний народный танец перлиплютики - с гупотом, топотом и поцокиванием? Маэстро, дайте ноту!
- Немного позже, - кротко улыбнулся граф да Унара. - Чтобы мы не отвлекались на мелочи вроде Бесстрашного Суда и полностью отдались во власть высокого искусства.
В жизни нужно испробовать все, кроме инцеста и народных танцев.
Томас Бичем
- Это разумно, - грустно согласился минотавр. - Сделал дело, танцуй смело.
- Дядя желает взять у вас пару уроков, - заволновался Кехертус, выслушав тихий шорох с подушечки.
- Боюсь, у него возникнут трудности с гупотом и топотом, а это в перлиплютиках главное.
- Пчелы-убийцы тоже считали, что мне не достичь их уровня мастерства, - поведал Гигапонт, по-прежнему используя племянника как рупор. - И что же? Я превзошел их, ибо они работают в коллективе, а я - гордый и опасный одиночка. Но вернемся к той, единственной, от которой судьба спасла меня столь изящным способом.
Знаете, как гибнут галантные кавалеры? Из-за хорошей памяти. Вспомнил я однажды свою суженую из Лялятпополиса, и шесть ног сами понесли меня туда. Две, правда, упирались. Но решение принимает неразумное большинство, а не дальновидное меньшинство.
Прибываю в окрестности замка Таванель на попутном зяблике, высаживаюсь у норки, где давно мог покоиться мой прах. И вижу покинутое обиталище. Что я подумал? Только одно - любовь потеряна навсегда. Сижу, оплакиваю злой рок, несчастную возлюбленную, размышляю, у кого бы узнать кровавые подробности.
И только тут я обратил внимание, что местность пустынна: ни птички, ни жабки, ни рыбки, ни пчелки, пусть даже и с преступными наклонностями. Трава сухая. Деревья неживые. И даже вода в ручейке струится, как умирающая теща, вписывающая зятя в завещание. С тем же энтузиазмом.
Спас меня тот самый попутный зяблик. Его тоже испугало отсутствие гармонии в окружающем пространстве, и он решил податься назад, поближе к цивилизации. Специально дал крюк, чтобы прихватить меня с собой, если я еще жив.
Я не стал искушать судьбу. И вот я здесь, а она там - моя единственная и ненаглядная, которая могла бы стать сорок шестой женой Гигапонта, но вместо этого осчастливила его.
На свете есть лишь одна женщина, предназначенная тебе судьбой. И если ты не встретишь ее, ты спасен.
«Нью-Йорк таймс»
- Как разнообразна жизнь, - вздохнул Юлейн. - Иногда кто-то избегает трагедии.
Маркиз Гизонга поглядел на него не без интереса.
- А теперь перейдем к князю ди Гампакорте, - попросил Зелг. - Я не слишком понимаю, каким образом он оказался втянутым в эту историю.
- Каноррских оборотней не надо никуда втягивать, - проворчал судья Бедерхем. - Они сами охотно втянутся и заварят такую кашу, что Ад похолодеет.
- Вы знакомы с душеприказчиком души Таванеля? - спросил молодой некромант, понимая, что следует обозначить искомые персоны буквами, а то слишком долго говорить.
- Строго говоря, это нельзя назвать знакомством, - неохотно признал демон.
- Князь ди Гампакорта оставил свои глаза в Преисподней, - жестко произнес Мадарьяга. - Правда, Бедерхем?
- Правда, - с достоинством отвечал тот. - Они остались на Ядоносных пустошах. И это единственный раз, когда Гончая Князя Тьмы упустила свою жертву.
- Две жертвы, - не без удовольствия поправил его вампир.
- Если соблюдать точность - три, - произнес незнакомый голос.
ГЛАВА 6
- Мадам Топотал! Мадам Топотан! Я уже здесь, - возвестила Горгарога, появляясь на дороге, ведущей к лабиринту.
Она любила этот старинный лабиринт, такой мрачный и холодный снаружи и уютный внутри;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Я тебя люблю, - утешил его доктор Дотт. - Вот, хлебни эфирчику. И не пугай ребенка.
- А мне этот Таванель сразу не понравился, - внезапно подал голос король Юлейн, слегка пообвыкшийся в обществе демона и потому осмелевший. - Взгляд у него пустой, безжалостный - ни понимания, ни сочувствия. Прямо как у душеньки Кукамуны. Это моя жена, я вам о ней рассказывал, - пояснил он заинтересовавшемуся Бедерхему. И добавил во внезапном порыве вдохновения: - Если вас станут уговаривать жениться, рвите их на части, пожирайте с костями, но не соглашайтесь. Женитьба - верная гибель. Это я вам говорю.
- Итак, личность ответчика можно считать установленной, - внес ясность Такангор, уже сидевший за обеденным столом в окружении Карлюзы, Левалесы и небольшого сонма домовых и призраков под управлением счастливого многонога Гвалтезия.
Есть в мире вещи неизменные: восход, закат; рождение, смерть - и обедающий минотавр.
Пока Такангор жевал, Гвалтезий был уверен в завтрашнем дне и никакие катаклизмы, сотрясавшие Кассарию, его не беспокоили.
- Не совсем, - откликнулся Кехертус. - Прошу предоставить слово моему дяде.
Славный дядя Гигапонт буквально сиял от счастья. Во-первых, он мог наконец принести действительную пользу гостеприимным обитателям кассарийского замка; во-вторых, принять участие в беседе на самом высоком уровне - а этот дядя был немножко сноб и страсть как любил общество королей и вельмож; в-третьих, снова напомнить миру о своих любовных похождениях.
Бедерхем не уронил честь демонического мундира, сразу разглядев Гигапонта на шелковой подушечке, торжественно вынесенной оборотнем-лакеем и положенной на добродушный шестиногий столик, который важно вышагивал перед членами собрания вперед и назад. А Левалеса не успел удивиться: ему все объяснил Карлюза.
- Итак, господа, - торжественно начал Гигапонт устами племянника, - в далекие времена, когда многие из присутствующих здесь были еще юными личинками, у меня случился страстный роман с вытекающими из него брачными обязательствами в провинции Лялятпополис. Надо сказать, мне дико повезло: не успел я от переизбытка чувств выпустить паутинку, как поднялся сильный ветер, и меня, в буквальном смысле слова, ветром сдуло из общества моей избранницы.
Очутился я на болоте, прямо посреди листа лотоса, где проживала прелестная лягушка Гортензия. Незабываемые дни! Божественные ночи. Редкостное единение двух одиноких душ. Это она научила меня танцевать ластатупси. У бедняжки никогда не было столько ног, и втайне она мне завидовала. Но, несмотря на зависть, ластатупси сблизило нас. Откровенно говоря, сблизил нас и тот факт, что в том сезоне у нее был большой недобор учеников. И все же эти дни я вспоминаю с трепетом.
- Я тоже люблю танцевать, - встрял Такангор. - А что, я еще не исполнял вам минотаврский древний народный танец перлиплютики - с гупотом, топотом и поцокиванием? Маэстро, дайте ноту!
- Немного позже, - кротко улыбнулся граф да Унара. - Чтобы мы не отвлекались на мелочи вроде Бесстрашного Суда и полностью отдались во власть высокого искусства.
В жизни нужно испробовать все, кроме инцеста и народных танцев.
Томас Бичем
- Это разумно, - грустно согласился минотавр. - Сделал дело, танцуй смело.
- Дядя желает взять у вас пару уроков, - заволновался Кехертус, выслушав тихий шорох с подушечки.
- Боюсь, у него возникнут трудности с гупотом и топотом, а это в перлиплютиках главное.
- Пчелы-убийцы тоже считали, что мне не достичь их уровня мастерства, - поведал Гигапонт, по-прежнему используя племянника как рупор. - И что же? Я превзошел их, ибо они работают в коллективе, а я - гордый и опасный одиночка. Но вернемся к той, единственной, от которой судьба спасла меня столь изящным способом.
Знаете, как гибнут галантные кавалеры? Из-за хорошей памяти. Вспомнил я однажды свою суженую из Лялятпополиса, и шесть ног сами понесли меня туда. Две, правда, упирались. Но решение принимает неразумное большинство, а не дальновидное меньшинство.
Прибываю в окрестности замка Таванель на попутном зяблике, высаживаюсь у норки, где давно мог покоиться мой прах. И вижу покинутое обиталище. Что я подумал? Только одно - любовь потеряна навсегда. Сижу, оплакиваю злой рок, несчастную возлюбленную, размышляю, у кого бы узнать кровавые подробности.
И только тут я обратил внимание, что местность пустынна: ни птички, ни жабки, ни рыбки, ни пчелки, пусть даже и с преступными наклонностями. Трава сухая. Деревья неживые. И даже вода в ручейке струится, как умирающая теща, вписывающая зятя в завещание. С тем же энтузиазмом.
Спас меня тот самый попутный зяблик. Его тоже испугало отсутствие гармонии в окружающем пространстве, и он решил податься назад, поближе к цивилизации. Специально дал крюк, чтобы прихватить меня с собой, если я еще жив.
Я не стал искушать судьбу. И вот я здесь, а она там - моя единственная и ненаглядная, которая могла бы стать сорок шестой женой Гигапонта, но вместо этого осчастливила его.
На свете есть лишь одна женщина, предназначенная тебе судьбой. И если ты не встретишь ее, ты спасен.
«Нью-Йорк таймс»
- Как разнообразна жизнь, - вздохнул Юлейн. - Иногда кто-то избегает трагедии.
Маркиз Гизонга поглядел на него не без интереса.
- А теперь перейдем к князю ди Гампакорте, - попросил Зелг. - Я не слишком понимаю, каким образом он оказался втянутым в эту историю.
- Каноррских оборотней не надо никуда втягивать, - проворчал судья Бедерхем. - Они сами охотно втянутся и заварят такую кашу, что Ад похолодеет.
- Вы знакомы с душеприказчиком души Таванеля? - спросил молодой некромант, понимая, что следует обозначить искомые персоны буквами, а то слишком долго говорить.
- Строго говоря, это нельзя назвать знакомством, - неохотно признал демон.
- Князь ди Гампакорта оставил свои глаза в Преисподней, - жестко произнес Мадарьяга. - Правда, Бедерхем?
- Правда, - с достоинством отвечал тот. - Они остались на Ядоносных пустошах. И это единственный раз, когда Гончая Князя Тьмы упустила свою жертву.
- Две жертвы, - не без удовольствия поправил его вампир.
- Если соблюдать точность - три, - произнес незнакомый голос.
ГЛАВА 6
- Мадам Топотал! Мадам Топотан! Я уже здесь, - возвестила Горгарога, появляясь на дороге, ведущей к лабиринту.
Она любила этот старинный лабиринт, такой мрачный и холодный снаружи и уютный внутри;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116