Такое впечатление, будто Уильям Ремингтон сделан из какого-то необычного каменного льда. Он сказал, что собирается молиться с какой-то там Харриет, но, по-моему, его молитва не сможет подняться в небеса. Знаешь почему? Потому что в нем нет христианской любви к ближнему. Даже к своему сыну он холоден и равнодушен как камень. Видел, как он одет? Весь в черном. А на запонки обратил внимание? Они из черного оникса, с маленькими золотыми крестиками. От них не веет ни теплом, ни любовью, наоборот, так и тянет холодом.
Райдер молча кивнул, и в карете воцарилась тишина. Ее нарушил негромкий голос Райдера.
– Подозреваю, что отец воспринял смерть матери гораздо тяжелее, чем он сам считает. Может быть, теперь он прячет свою боль за этим религиозным ритуалом, от которого веет фанатизмом.
– Все может быть, но нехорошо, что мы так порицаем его…
Райдер заставил себя улыбнуться и поцеловал тыльную сторону ее руки в перчатке.
– Не беспокойся об этом, милая. Будем надеяться, что нам не придется больше видеться с ним.
– Как это не придется? Он же твой отец, и ты должен оказывать ему почтение и вообще выполнять свой сыновний долг добросовестно и старательно. Просто ты не должен больше брать меня с собой. Я не могу допустить, чтобы он лишил тебя наследства.
Райдер искоса посмотрел на нее и покачал головой.
– Натали, я не могу допустить, чтобы мнение, настроение моего отца каким-либо образом влияли на наши с тобой отношения, – сказал он.
– А какие это наши с тобой отношения, лорд Ньюбери? – спросила она с оттенком горечи.
– Ты прекрасно знаешь, какие, – ответил он хмуро. – Не делай вид, будто между нами ничего не произошло, Натали.
Она безразличным взглядом посмотрела сквозь занавеску на обочину дороги.
– Тем не менее, отец может лишить тебя наследства.
– Как я уже сказал отцу, я удивлен тем, что он до сих пор не сделал в этом направлении никаких конкретных шагов. Кроме того, неужели ты думаешь, что мне нужны его титул и его состояние?
– Без сомнения, нужны. Не сейчас, так позже. Все это тебе обязательно потребуется.
Глаза Райдера запылали гневом. Он сердито погрозил ей пальцем.
– Смотри, Натали! Я не намерен больше продолжать этот бессмысленный разговор. Если ты откажешься видеться со мной только потому, что меня могут лишить наследства, то мне действительно придется считать тебя эгоистичной и расчетливой особой, для которой представляют интерес лишь мои титулы и богатства.
– Ты… ты знаешь, что это не так! Меня возмущает ловкость, с которой ты все передернул. Это ты с самого начала преследовал меня и, должна тебе сказать, был ужасно надоедливым. Я не собираюсь выходить замуж. А если и выйду, то уж не за тебя, конечно!
– Это я-то передергиваю? Но если и так, то учусь у тебя…
– И потом, я вовсе не расчетливая и не эгоистичная. Единственное, чего я действительно хочу, так это добра тебе.
После этих ее слов на лице Райдера появилась вдруг улыбка. Он нагнулся так низко, что его губы коснулись губ Натали.
– Это правда? – спросил он, блеснув напротив ее коричневых глаз своими ярко-голубыми глазами. – Если правда, то поцелуй меня. Целуй меня долго и крепко.
– Ах ты, распутник! – со смехом воскликнула она.
Некоторое время Натали еще сопротивлялась. Но его алчные губы были так близко от ее, а ярко-голубые глаза смотрели в ее глаза так просяще, что она, в конце концов, сдалась.
Уильям Ремингтон вошел в темную, мрачную часовню на втором этаже своего дома. Под резной готической аркой он издали увидел свою подругу по совместным молитвам. Она сидела на церковной скамье из орехового дерева перед гранитным алтарем с массивными колоннами и такими же массивными свечами, которые освещали большое полотно с изображением Тайной Вечери.
На сердце у Ремингтона потеплело. Ее общество и прежде воздействовало на герцога благотворно. Теперь же, после внезапного и напряженного разговора с сыном, он особенно нуждался в успокоении.
Уильям невольно вздохнул. Его слишком огорчала размолвка с сыном. Однако виноватым здесь он признавал себя лишь частично. Мальчишка оставался все таким же беспутным, без должной целеустремленности, без прилежания. Вот это особенно возмущало Уильяма. Новые огорчения принесла ему и эта юная дама, с которой Райдер проделал путешествие из Америки и которой якобы помогал в поиске контрабандистов. Уильям почти не сомневался, что она уже познала распущенность его сына.
Но все эти мирские заботы теперь перед молитвой нужно оставить. Уильям Ремингтон мягко ступал по красному толстому ковру. Ожидавшая его подруга была одета в черное, а вуаль на шляпке свидетельствовала о том, что она вдова. На ее коленях лежали Библия и молитвенник, она сосредоточенно смотрела на алтарь.
При виде ее молитвенной позы Уильям невольно улыбнулся. С Харриет Фоксворт он познакомился совсем недавно во время службы в церкви святой Маргарет, где они оказались на скамейке рядом. Потом они прогуливались по территории аббатства, и во время продолжительной беседы он узнал ее историю. Год назад она потеряла своего мужа, баронета, и приехала из Бата в Лондон, где намерена жить на Сент-Джеймс-стрит со своей дочерью и зятем.
Уже во время той беседы они стали друзьями. Она не очень разбиралась в богословских премудростях, но оказалась очень набожной и пылала страстью к чтению религиозной литературы. Последнее обстоятельство почему-то особенно расположило к ней Уильяма. Кажется, впервые в жизни герцог Ремингтон не придал значения тому, что собеседник стоял на социальной лестнице значительно ниже его. С тех пор они стали молиться вместе почти каждый день.
– Доброе утро, моя дорогая, – произнес Уильям Ремингтон, садясь на скамейку рядом с Фоксворт.
Она отложила книги, поднялась и откинула вуаль. У нее оказалось доброжелательное лицо с тонкими чертами и нежным румянцем. На нем почти совсем отсутствовали морщины, что для женщины среднего возраста было явлением почти удивительным.
– Доброе утро, Уильям, – произнесла она высоким приятным голосом. – Надеюсь, я пришла не слишком рано?
– Нет, дорогая моя, – ответил он. – Я должен извиниться за опоздание. Так получилось, что сегодня меня ждал сюрприз.
– Вот как, – улыбнулась она. – Что же произошло?
– Мой сын вернулся из Америки, – хмуро произнес он. – И привез с собой совершенно неподобающую ему по положению молодую женщину.
– Что вы говорите! – искренне удивилась она. – О, дорогой Уильям. В таком случае мне бы очень хотелось познакомиться с вашим сыном.
– У нас с Райдером неважные отношения, – замялся герцог. – Он появляется здесь только тогда, когда хочет.
Она хотела еще что-то добавить, но Уильям сжал свои тонкие губы в туго натянутую нить, выражая тем самым свое неудовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Райдер молча кивнул, и в карете воцарилась тишина. Ее нарушил негромкий голос Райдера.
– Подозреваю, что отец воспринял смерть матери гораздо тяжелее, чем он сам считает. Может быть, теперь он прячет свою боль за этим религиозным ритуалом, от которого веет фанатизмом.
– Все может быть, но нехорошо, что мы так порицаем его…
Райдер заставил себя улыбнуться и поцеловал тыльную сторону ее руки в перчатке.
– Не беспокойся об этом, милая. Будем надеяться, что нам не придется больше видеться с ним.
– Как это не придется? Он же твой отец, и ты должен оказывать ему почтение и вообще выполнять свой сыновний долг добросовестно и старательно. Просто ты не должен больше брать меня с собой. Я не могу допустить, чтобы он лишил тебя наследства.
Райдер искоса посмотрел на нее и покачал головой.
– Натали, я не могу допустить, чтобы мнение, настроение моего отца каким-либо образом влияли на наши с тобой отношения, – сказал он.
– А какие это наши с тобой отношения, лорд Ньюбери? – спросила она с оттенком горечи.
– Ты прекрасно знаешь, какие, – ответил он хмуро. – Не делай вид, будто между нами ничего не произошло, Натали.
Она безразличным взглядом посмотрела сквозь занавеску на обочину дороги.
– Тем не менее, отец может лишить тебя наследства.
– Как я уже сказал отцу, я удивлен тем, что он до сих пор не сделал в этом направлении никаких конкретных шагов. Кроме того, неужели ты думаешь, что мне нужны его титул и его состояние?
– Без сомнения, нужны. Не сейчас, так позже. Все это тебе обязательно потребуется.
Глаза Райдера запылали гневом. Он сердито погрозил ей пальцем.
– Смотри, Натали! Я не намерен больше продолжать этот бессмысленный разговор. Если ты откажешься видеться со мной только потому, что меня могут лишить наследства, то мне действительно придется считать тебя эгоистичной и расчетливой особой, для которой представляют интерес лишь мои титулы и богатства.
– Ты… ты знаешь, что это не так! Меня возмущает ловкость, с которой ты все передернул. Это ты с самого начала преследовал меня и, должна тебе сказать, был ужасно надоедливым. Я не собираюсь выходить замуж. А если и выйду, то уж не за тебя, конечно!
– Это я-то передергиваю? Но если и так, то учусь у тебя…
– И потом, я вовсе не расчетливая и не эгоистичная. Единственное, чего я действительно хочу, так это добра тебе.
После этих ее слов на лице Райдера появилась вдруг улыбка. Он нагнулся так низко, что его губы коснулись губ Натали.
– Это правда? – спросил он, блеснув напротив ее коричневых глаз своими ярко-голубыми глазами. – Если правда, то поцелуй меня. Целуй меня долго и крепко.
– Ах ты, распутник! – со смехом воскликнула она.
Некоторое время Натали еще сопротивлялась. Но его алчные губы были так близко от ее, а ярко-голубые глаза смотрели в ее глаза так просяще, что она, в конце концов, сдалась.
Уильям Ремингтон вошел в темную, мрачную часовню на втором этаже своего дома. Под резной готической аркой он издали увидел свою подругу по совместным молитвам. Она сидела на церковной скамье из орехового дерева перед гранитным алтарем с массивными колоннами и такими же массивными свечами, которые освещали большое полотно с изображением Тайной Вечери.
На сердце у Ремингтона потеплело. Ее общество и прежде воздействовало на герцога благотворно. Теперь же, после внезапного и напряженного разговора с сыном, он особенно нуждался в успокоении.
Уильям невольно вздохнул. Его слишком огорчала размолвка с сыном. Однако виноватым здесь он признавал себя лишь частично. Мальчишка оставался все таким же беспутным, без должной целеустремленности, без прилежания. Вот это особенно возмущало Уильяма. Новые огорчения принесла ему и эта юная дама, с которой Райдер проделал путешествие из Америки и которой якобы помогал в поиске контрабандистов. Уильям почти не сомневался, что она уже познала распущенность его сына.
Но все эти мирские заботы теперь перед молитвой нужно оставить. Уильям Ремингтон мягко ступал по красному толстому ковру. Ожидавшая его подруга была одета в черное, а вуаль на шляпке свидетельствовала о том, что она вдова. На ее коленях лежали Библия и молитвенник, она сосредоточенно смотрела на алтарь.
При виде ее молитвенной позы Уильям невольно улыбнулся. С Харриет Фоксворт он познакомился совсем недавно во время службы в церкви святой Маргарет, где они оказались на скамейке рядом. Потом они прогуливались по территории аббатства, и во время продолжительной беседы он узнал ее историю. Год назад она потеряла своего мужа, баронета, и приехала из Бата в Лондон, где намерена жить на Сент-Джеймс-стрит со своей дочерью и зятем.
Уже во время той беседы они стали друзьями. Она не очень разбиралась в богословских премудростях, но оказалась очень набожной и пылала страстью к чтению религиозной литературы. Последнее обстоятельство почему-то особенно расположило к ней Уильяма. Кажется, впервые в жизни герцог Ремингтон не придал значения тому, что собеседник стоял на социальной лестнице значительно ниже его. С тех пор они стали молиться вместе почти каждый день.
– Доброе утро, моя дорогая, – произнес Уильям Ремингтон, садясь на скамейку рядом с Фоксворт.
Она отложила книги, поднялась и откинула вуаль. У нее оказалось доброжелательное лицо с тонкими чертами и нежным румянцем. На нем почти совсем отсутствовали морщины, что для женщины среднего возраста было явлением почти удивительным.
– Доброе утро, Уильям, – произнесла она высоким приятным голосом. – Надеюсь, я пришла не слишком рано?
– Нет, дорогая моя, – ответил он. – Я должен извиниться за опоздание. Так получилось, что сегодня меня ждал сюрприз.
– Вот как, – улыбнулась она. – Что же произошло?
– Мой сын вернулся из Америки, – хмуро произнес он. – И привез с собой совершенно неподобающую ему по положению молодую женщину.
– Что вы говорите! – искренне удивилась она. – О, дорогой Уильям. В таком случае мне бы очень хотелось познакомиться с вашим сыном.
– У нас с Райдером неважные отношения, – замялся герцог. – Он появляется здесь только тогда, когда хочет.
Она хотела еще что-то добавить, но Уильям сжал свои тонкие губы в туго натянутую нить, выражая тем самым свое неудовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130