Пусть сегодня он еще не достиг ее полного забвения, как ему хотелось бы. Пусть сейчас он горел нетерпением довести ее желание до высшей точки, подвести ее к головокружительному экстазу. Что ж, сладкая победа еще будет достигнута, всему свое время.
Пока же лучше было не торопить излишне события, не нажимать, иначе можно испортить этот сегодняшний триумф, который принадлежит им обоим. А сейчас, пожалуй, следует поддразнить ее немного.
– Что ты сказала, Натали? – прошептал он.
Она еще раз пролепетала свою просьбу, чтобы он прекратил.
– Нет? – повторил он, касаясь ее влажных ароматных губ. – Я едва слышу тебя, дорогая. Ты уверена в том, что сказала «нет»?
– Нет… это… д-да, – заикаясь, произнесла она.
Засмеявшись, он прижался губами к ее щекам.
– Что такое, дорогая? Ты наслаждалась моим поцелуем?
– Это… это ни к чему.
– А что – к чему?
Переведя дыхание, Натали ухитрилась оттолкнуть Ньюбери и сесть. Он с изумлением отметил, какой потрясенной она выглядела, расправляя дрожащими пальцами свою помятую одежду. Правда, она тут же попыталась играть в чопорную деву, но ей уже не удавалось забыть о его поцелуе.
А он наслаждался этой маленькой победой.
– Ну, Натали, ты уверена в том, что хочешь прекратить? – спросил он с улыбкой.
Повернувшись к нему, она выразительно посмотрела на него.
– Как ты можешь задавать такой вопрос, когда мы оба знаем, что ты решил никогда не стоять у брачного алтаря, а я – женщина, обреченная оставаться старой девой?
Райдер понял, что перед ним снова леди, умеющая прекрасно владеть собой, и расхохотался.
– Обреченная остаться старой девой? – переспросил он, смеясь. – Ах, какая у тебя неудачная судьба, моя дорогая!
– Такой уж выбор я сделала в жизни, – произнесла она вполне серьезно, не замечая его издевки.
– Но назвать старой девой саму себя? – пожал он в недоумении плечами. – Это так неромантично!
– Извините, лорд-повеса, если мои представления о жизни не нравятся вам, – отрезала она. – Вы бы, конечно, предпочли более яркое и аппетитное слово, скажем – «любовница», не так ли?
– Любовница? – задумчиво произнес он. – Ну что ж, получается хорошее завершение. Скажи мне, а ты согласилась бы стать моей любовницей?
– Нет! – резко сказала, почти выкрикнула Натали, и принялась рассматривать море.
Подавив недовольство, Райдер встал и подал ей руку.
– Думаю, теперь мы могли бы и прогуляться по берегу, – произнес он с вежливой улыбкой.
– Если сочтете возможным, – в тон ему ответила Натали.
Некоторое время они молча прохаживались по берегу, любуясь набегающими волнами. Возникшее между ними напряжение постепенно спадало, хотя Натали еще долго оставалась недовольной собой за то, что позволила Ньюбери некоторые так взволновавшие ее вольности.
– Пройдем к соляным топям! – предложил Райдер. – Там много всяких птиц.
Она молча кивнула, и они прошли. Он не обманул ее и показал ей скачущего по топям перевозчика, смешно хлопающего своими могучими крыльями, луизианскую цаплю, кроншнепа, который своим необычным носом извлекал песчаных крабов. Потом они рассматривали жизнь в воде. Казалось, все вокруг приводило Райдера в восторг: от диковинной раковины до огромной форели, схватившей маленькую рыбку. Сорвав несколько полевых цветов, он ловко пристроил их на ленту ее шляпы. Натали еще раз убедилась, насколько заразительно его умение радоваться. Правда, ей стало очень грустно оттого, что они с ним слишком разные люди и разделять его отношение к жизни она может лишь в такие вот редкие моменты, как этот.
Потом Ньюбери предложил Натали попробовать различать лица в плывущих по небу комьях белых облаков.
– А знаешь, что это за птицы пролетают сейчас над нами? – спросил он, показав на стайку приближавшихся со стороны моря ярких птах.
Натали отрицательно покачала головой.
– Это овсянки, – сказал он.
В этот момент они увидели, как одна из отставших овсянок вдруг резко снизилась и упала недалеко от берега в воду. Райдер бросился к ней и вскоре извлек из моря комочек с поблекшими красками. Овсянка неподвижно лежала у него на широкой ладони. Натали впервые видела эту пташку с пурпурными, фиолетовыми и зелеными перьями. Что-то на ее грудке под кожицей учащенно пульсировало.
– Что с ней случилось? – огорченно воскликнула девушка.
– Думаю, что она прилетела сюда из Южной Америки, – ответил он после непродолжительного раздумья. – Скорее всего, после многодневного перелета через океан она устала.
– О, бедняжка, она умрет? – с жалостью произнесла Натали.
Райдер погладил птичку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
– Может быть, мы сможем ей помочь, – неуверенно произнес он. – Подай-ка мне салфетку из корзины.
Взяв у Натали салфетку, от тщательно, досуха обтер пташку, потом легонько подул ей в клюв. Прошла минута – другая, и птичка вдруг зашевелилась. Еще через минуту она расправила крылья и взлетела с его руки. Наверное, никогда Натали не забудет то выражение счастья, с которым Райдер следил за набирающей высоту птичкой. Вскоре та исчезла в голубом небе, спеша догнать улетевшую стаю. У него есть что-то общее с птицей, подумала Натали. Наверное, это беззаботность и умение беспричинно радоваться жизни.
Когда они возвращались назад, Райдер подобрал выброшенный морем кусок дерева и стал внимательно рассматривать его причудливые линии.
– Интересный обломок, – негромко произнес он, отбрасывая его в сторону. – Напоминает лицо моего отца.
Натали вопросительно посмотрела на Райдера.
– Какое странное сравнение, – вслух удивилась она.
Ей казалось, что сейчас последуют какие-то объяснения, но Райдер заговорил о другом.
– Натали, я не хотел бы, чтобы мой ответ показался тебе грубым, когда вчера ты пригласила меня в церковь. Как-нибудь я расскажу тебе кое-что из истории моей семьи, и ты поймешь, почему я так отношусь к нашей церкви.
– Тебе не нужно ничего объяснять.
– Правда?
Он удивился ее ответу, но не знал, следует ли уточнять. Она подобрала отброшенный им кусочек дерева и стала внимательно рассматривать его, как это совсем недавно делал Райдер.
– Тебя ничто не удерживает, Ньюбери. У тебя нет ни цели в жизни, ни стремлений. Ты свободен, как птица, и такой же причудливый и изменчивый, как линии этого куска дерева.
Натали бросила обломок в волны и некоторое время смотрела, как они играют им. Потом Натали кивком головы показала на шхуну.
– А я такая же постоянная и неизменная, как якорь этого судна.
– Весьма мрачную характеристику дала ты нам обоим.
– Я всего лишь пытаюсь быть правдивой. А правда заключается в том, что у тебя нет внутренних корней, нет привязанностей, нет уз.
При этом она сочувственно посмотрела на него.
– И лишь потому, что такой ветреный, я всецело отдался розыскам, которыми ты занимаешься и которые лично мне совершенно не нужны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Пока же лучше было не торопить излишне события, не нажимать, иначе можно испортить этот сегодняшний триумф, который принадлежит им обоим. А сейчас, пожалуй, следует поддразнить ее немного.
– Что ты сказала, Натали? – прошептал он.
Она еще раз пролепетала свою просьбу, чтобы он прекратил.
– Нет? – повторил он, касаясь ее влажных ароматных губ. – Я едва слышу тебя, дорогая. Ты уверена в том, что сказала «нет»?
– Нет… это… д-да, – заикаясь, произнесла она.
Засмеявшись, он прижался губами к ее щекам.
– Что такое, дорогая? Ты наслаждалась моим поцелуем?
– Это… это ни к чему.
– А что – к чему?
Переведя дыхание, Натали ухитрилась оттолкнуть Ньюбери и сесть. Он с изумлением отметил, какой потрясенной она выглядела, расправляя дрожащими пальцами свою помятую одежду. Правда, она тут же попыталась играть в чопорную деву, но ей уже не удавалось забыть о его поцелуе.
А он наслаждался этой маленькой победой.
– Ну, Натали, ты уверена в том, что хочешь прекратить? – спросил он с улыбкой.
Повернувшись к нему, она выразительно посмотрела на него.
– Как ты можешь задавать такой вопрос, когда мы оба знаем, что ты решил никогда не стоять у брачного алтаря, а я – женщина, обреченная оставаться старой девой?
Райдер понял, что перед ним снова леди, умеющая прекрасно владеть собой, и расхохотался.
– Обреченная остаться старой девой? – переспросил он, смеясь. – Ах, какая у тебя неудачная судьба, моя дорогая!
– Такой уж выбор я сделала в жизни, – произнесла она вполне серьезно, не замечая его издевки.
– Но назвать старой девой саму себя? – пожал он в недоумении плечами. – Это так неромантично!
– Извините, лорд-повеса, если мои представления о жизни не нравятся вам, – отрезала она. – Вы бы, конечно, предпочли более яркое и аппетитное слово, скажем – «любовница», не так ли?
– Любовница? – задумчиво произнес он. – Ну что ж, получается хорошее завершение. Скажи мне, а ты согласилась бы стать моей любовницей?
– Нет! – резко сказала, почти выкрикнула Натали, и принялась рассматривать море.
Подавив недовольство, Райдер встал и подал ей руку.
– Думаю, теперь мы могли бы и прогуляться по берегу, – произнес он с вежливой улыбкой.
– Если сочтете возможным, – в тон ему ответила Натали.
Некоторое время они молча прохаживались по берегу, любуясь набегающими волнами. Возникшее между ними напряжение постепенно спадало, хотя Натали еще долго оставалась недовольной собой за то, что позволила Ньюбери некоторые так взволновавшие ее вольности.
– Пройдем к соляным топям! – предложил Райдер. – Там много всяких птиц.
Она молча кивнула, и они прошли. Он не обманул ее и показал ей скачущего по топям перевозчика, смешно хлопающего своими могучими крыльями, луизианскую цаплю, кроншнепа, который своим необычным носом извлекал песчаных крабов. Потом они рассматривали жизнь в воде. Казалось, все вокруг приводило Райдера в восторг: от диковинной раковины до огромной форели, схватившей маленькую рыбку. Сорвав несколько полевых цветов, он ловко пристроил их на ленту ее шляпы. Натали еще раз убедилась, насколько заразительно его умение радоваться. Правда, ей стало очень грустно оттого, что они с ним слишком разные люди и разделять его отношение к жизни она может лишь в такие вот редкие моменты, как этот.
Потом Ньюбери предложил Натали попробовать различать лица в плывущих по небу комьях белых облаков.
– А знаешь, что это за птицы пролетают сейчас над нами? – спросил он, показав на стайку приближавшихся со стороны моря ярких птах.
Натали отрицательно покачала головой.
– Это овсянки, – сказал он.
В этот момент они увидели, как одна из отставших овсянок вдруг резко снизилась и упала недалеко от берега в воду. Райдер бросился к ней и вскоре извлек из моря комочек с поблекшими красками. Овсянка неподвижно лежала у него на широкой ладони. Натали впервые видела эту пташку с пурпурными, фиолетовыми и зелеными перьями. Что-то на ее грудке под кожицей учащенно пульсировало.
– Что с ней случилось? – огорченно воскликнула девушка.
– Думаю, что она прилетела сюда из Южной Америки, – ответил он после непродолжительного раздумья. – Скорее всего, после многодневного перелета через океан она устала.
– О, бедняжка, она умрет? – с жалостью произнесла Натали.
Райдер погладил птичку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
– Может быть, мы сможем ей помочь, – неуверенно произнес он. – Подай-ка мне салфетку из корзины.
Взяв у Натали салфетку, от тщательно, досуха обтер пташку, потом легонько подул ей в клюв. Прошла минута – другая, и птичка вдруг зашевелилась. Еще через минуту она расправила крылья и взлетела с его руки. Наверное, никогда Натали не забудет то выражение счастья, с которым Райдер следил за набирающей высоту птичкой. Вскоре та исчезла в голубом небе, спеша догнать улетевшую стаю. У него есть что-то общее с птицей, подумала Натали. Наверное, это беззаботность и умение беспричинно радоваться жизни.
Когда они возвращались назад, Райдер подобрал выброшенный морем кусок дерева и стал внимательно рассматривать его причудливые линии.
– Интересный обломок, – негромко произнес он, отбрасывая его в сторону. – Напоминает лицо моего отца.
Натали вопросительно посмотрела на Райдера.
– Какое странное сравнение, – вслух удивилась она.
Ей казалось, что сейчас последуют какие-то объяснения, но Райдер заговорил о другом.
– Натали, я не хотел бы, чтобы мой ответ показался тебе грубым, когда вчера ты пригласила меня в церковь. Как-нибудь я расскажу тебе кое-что из истории моей семьи, и ты поймешь, почему я так отношусь к нашей церкви.
– Тебе не нужно ничего объяснять.
– Правда?
Он удивился ее ответу, но не знал, следует ли уточнять. Она подобрала отброшенный им кусочек дерева и стала внимательно рассматривать его, как это совсем недавно делал Райдер.
– Тебя ничто не удерживает, Ньюбери. У тебя нет ни цели в жизни, ни стремлений. Ты свободен, как птица, и такой же причудливый и изменчивый, как линии этого куска дерева.
Натали бросила обломок в волны и некоторое время смотрела, как они играют им. Потом Натали кивком головы показала на шхуну.
– А я такая же постоянная и неизменная, как якорь этого судна.
– Весьма мрачную характеристику дала ты нам обоим.
– Я всего лишь пытаюсь быть правдивой. А правда заключается в том, что у тебя нет внутренних корней, нет привязанностей, нет уз.
При этом она сочувственно посмотрела на него.
– И лишь потому, что такой ветреный, я всецело отдался розыскам, которыми ты занимаешься и которые лично мне совершенно не нужны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130