Неужели он может быть таким жестоким?
Манта снова хлестнул хвостом. Нет. Теперь он плохо помнил человеческий язык, предпочитая через зонд пользоваться компьютерным переводчиком. Однако вмонтированный в его мозг приемник все еще работал, и Манта по-прежнему различал человеческие голоса. Требование удержать заложников высказал другой человек, а Фарадей тут же возразил.
И именно Фарадей настоял на том, чтобы перенести разговор на завтра. Может, у него есть план, как помешать тем, другим?
– Что, если они станут помогать нам только на таких условиях? – угрюмо спросил Латранесто. – Теперь им известно, в чем наше слабое место, и, пусть и не напрямую, ты дал им понять, что у нас нет машины, которая им так нужна. У нас нет способа заставить их выполнить свое обещание.
– Да, это правда, – ответил Манта. – Машины у нас нет, но дело ведь не в машине, верно? Их интересует дорога, а она у нас есть. Кроме того, Фарадей обещал нам помощь.
Латранесто фыркнул.
– Обещание человека! Ты что, в самом деле веришь ему?
– Я убежден, что намерения у него хорошие. К несчастью, он может просто оказаться лишен возможности исполнять свои обещания. Если эта Лайдоф и в самом деле из Совета Пятисот, у нее гораздо больше власти, чем у него.
– А они там, в Совете Пятисот, все такие злые?
– Да нет, – ответил Манта. – Но они обладают большой властью и привыкли ею пользоваться. Людей это портит.
– Тогда, если они против нас, надеяться не на что, – сказал Латранесто.
– Нет. – Манта оглянулся на далекий зонд. – Есть ведь еще и Фарадей. Будем надеяться, что ему удастся убедить Совет Пятисот сотрудничать с нами.
– А если он не сможет? – спросила Драсни.
– Я верю, что сможет, – сказал Манта. – Если же нет… Ну, надо будет найти что-то еще, чтобы продолжить торговаться с ними.
– Найдем, не сомневайся! – воскликнул Пранло. – Ты веришь в Фарадея, а я верю в тебя. – Он ударил хвостом. – А пока что я жутко проголодался. Давайте поищем что-нибудь пожевать.
Глава 29
Ничего удивительного, что в этот час небольшой дискуссионный зал дальше по коридору был свободен. Первой, тяжелой поступью, туда вошла Лайдоф, сразу за ней Фарадей и последним, в некотором отдалении, Гессе, угрюмый и молчаливый.
– Садитесь, полковник, – распорядилась она и опустилась в кресло во главе стола. – Мистер Гессе, закройте дверь.
– Вы не получите никаких заложников, арбитр, – с места в карьер заявил Фарадей, опустившись в кресло на противоположном конце стола. – Это абсолютно исключено.
– Я поражена вашими высокими моральными принципами, полковник, – выпалила Лайдоф. – Но одновременно и тем, что у вас такая короткая память. Вы не забыли содержание нашего предыдущего разговора?
– Нет, – отрезал Фарадей. – А вы не забыли, каким принципом руководствуетесь прежде всего? Я думал, это – завладеть звездолетом.
– Звездолета не существует, – угрюмо сказала Лайдоф. – Вы же слышали, что он сказал: «Отдать вам звездолет для изучения я не могу». Как еще прикажете это понимать?
– «Однако после того, как вы разрушите барьер, мы покажем вам дорогу в другие миры», – процитировал дальше Фарадей. – Какая разница? Дело же не в наличии или отсутствии груды железа?
– Разница та, что если не существует звездолета как такового, тогда нам от всего этого никакого проку, – ответила Лайдоф. – Может, для них и доступны какие-то таинственные звездные врата в глубинах Юпитера, но для нас они бесполезны.
Фарадей покачал головой.
– Нет. Я убежден, что это не что иное, как семантическая проблема. Заявление Манты можно интерпретировать и так – у них есть звездолет, но они не собираются позволить нам изучить его.
– В любом случае, какой смысл продолжать? – заявила Лайдоф. – Мистер Гессе, сядьте! Вы меня нервируете.
Без единого слова Гессе отошел от двери, где он маялся с беспокойным видом, и уселся на равном расстоянии от обоих противников.
– И это вовсе не означает, что они никогда не позволят нам изучить его, – терпеливо продолжал Фарадей. – Просто они хотят, чтобы прежде была решена их проблема.
– Прекрасно, – заявила Лайдоф. – А я хочу встретиться с ними на полпути. И если звездолет все же существует, я хочу как минимум посмотреть на него, прежде чем мы сделаем еще хотя бы шаг.
Фарадей снова покачал головой.
– Нужно продемонстрировать добрую волю. Слышали, что сказал доктор Спренкл? Если мы сделаем это, Манта поверит нам и выполнит свою часть сделки.
– Вы так уверены? – спросила Лайдоф. – Несмотря на высказанное доктором Спренклом мнение, реально мы теперь понятия не имеем, как работает голова у мистера Рейми. Если он решит надуть нас, мы вернемся домой с пустыми руками.
Фарадей откинулся в кресле.
– Именно этого вы на самом деле и боитесь, правда? Боитесь остаться в дураках, боитесь обмануть ожидания Совета Пятисот, дожидающихся подарка, обещанного вашей фракцией?
– Сейчас обсуждается не моя личная политическая репутация, полковник, – спокойно ответила Лайдоф. – И просто для информации – ей ничто не угрожает.
– Тогда что вам стоит проявить великодушие? – настаивал Фарадей. – Помочь им решить свою проблему. Стать героиней Юпитера и заработать доброжелательное отношение всей Системы. И все это ценой двух ядерных бомб, которые никому никогда не понадобятся.
– И заодно вы продемонстрируете свою прозорливость, – пробормотал Гессе. – В конце концов, именно вы затребовали доставить сюда оружие.
– Правильно. – Фарадей тут же ухватился за эту идею. Если бы удалось убедить Лайдоф, что помочь Манте в ее интересах… – Мы можем даже, если угодно, записать задним числом, что занимались изучением радиации. Тогда вы сможете заявить, что заметили ее снижение в экваториальной зоне еще пару месяцев назад. Заподозрили, что тут есть проблема, сделали заключение и распорядились провести дальнейшие исследования.
– Интересная идея, – сказала Лайдоф. – К сожалению, я уже сообщила и Совету Пятисот, и службе безопасности, что ядерное оружие будет использоваться для акустических исследований.
– Можно ведь сказать, что вы не были абсолютно уверены, – заметил Гессе. – Чтобы не допустить распространения слухов, вы доставили сюда оружие под предлогом акустических исследований. Если предположения относительно радиации окажутся ложными, ничто не мешает вам использовать бомбы по первоначальному назначению.
– Очень хитроумно, – согласилась Лайдоф. – Вы оба неплохо соображаете. – Морщины на ее лице углубились. – И от меня требуется всего лишь стать соучастницей лжи, что даст вам в руки рычаг, который вы сможете использовать против меня же. – Она покачала головой. – Напрасный труд, полковник.
Фарадей вздохнул.
– Арбитр, что нужно сделать, чтобы достучаться до вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Манта снова хлестнул хвостом. Нет. Теперь он плохо помнил человеческий язык, предпочитая через зонд пользоваться компьютерным переводчиком. Однако вмонтированный в его мозг приемник все еще работал, и Манта по-прежнему различал человеческие голоса. Требование удержать заложников высказал другой человек, а Фарадей тут же возразил.
И именно Фарадей настоял на том, чтобы перенести разговор на завтра. Может, у него есть план, как помешать тем, другим?
– Что, если они станут помогать нам только на таких условиях? – угрюмо спросил Латранесто. – Теперь им известно, в чем наше слабое место, и, пусть и не напрямую, ты дал им понять, что у нас нет машины, которая им так нужна. У нас нет способа заставить их выполнить свое обещание.
– Да, это правда, – ответил Манта. – Машины у нас нет, но дело ведь не в машине, верно? Их интересует дорога, а она у нас есть. Кроме того, Фарадей обещал нам помощь.
Латранесто фыркнул.
– Обещание человека! Ты что, в самом деле веришь ему?
– Я убежден, что намерения у него хорошие. К несчастью, он может просто оказаться лишен возможности исполнять свои обещания. Если эта Лайдоф и в самом деле из Совета Пятисот, у нее гораздо больше власти, чем у него.
– А они там, в Совете Пятисот, все такие злые?
– Да нет, – ответил Манта. – Но они обладают большой властью и привыкли ею пользоваться. Людей это портит.
– Тогда, если они против нас, надеяться не на что, – сказал Латранесто.
– Нет. – Манта оглянулся на далекий зонд. – Есть ведь еще и Фарадей. Будем надеяться, что ему удастся убедить Совет Пятисот сотрудничать с нами.
– А если он не сможет? – спросила Драсни.
– Я верю, что сможет, – сказал Манта. – Если же нет… Ну, надо будет найти что-то еще, чтобы продолжить торговаться с ними.
– Найдем, не сомневайся! – воскликнул Пранло. – Ты веришь в Фарадея, а я верю в тебя. – Он ударил хвостом. – А пока что я жутко проголодался. Давайте поищем что-нибудь пожевать.
Глава 29
Ничего удивительного, что в этот час небольшой дискуссионный зал дальше по коридору был свободен. Первой, тяжелой поступью, туда вошла Лайдоф, сразу за ней Фарадей и последним, в некотором отдалении, Гессе, угрюмый и молчаливый.
– Садитесь, полковник, – распорядилась она и опустилась в кресло во главе стола. – Мистер Гессе, закройте дверь.
– Вы не получите никаких заложников, арбитр, – с места в карьер заявил Фарадей, опустившись в кресло на противоположном конце стола. – Это абсолютно исключено.
– Я поражена вашими высокими моральными принципами, полковник, – выпалила Лайдоф. – Но одновременно и тем, что у вас такая короткая память. Вы не забыли содержание нашего предыдущего разговора?
– Нет, – отрезал Фарадей. – А вы не забыли, каким принципом руководствуетесь прежде всего? Я думал, это – завладеть звездолетом.
– Звездолета не существует, – угрюмо сказала Лайдоф. – Вы же слышали, что он сказал: «Отдать вам звездолет для изучения я не могу». Как еще прикажете это понимать?
– «Однако после того, как вы разрушите барьер, мы покажем вам дорогу в другие миры», – процитировал дальше Фарадей. – Какая разница? Дело же не в наличии или отсутствии груды железа?
– Разница та, что если не существует звездолета как такового, тогда нам от всего этого никакого проку, – ответила Лайдоф. – Может, для них и доступны какие-то таинственные звездные врата в глубинах Юпитера, но для нас они бесполезны.
Фарадей покачал головой.
– Нет. Я убежден, что это не что иное, как семантическая проблема. Заявление Манты можно интерпретировать и так – у них есть звездолет, но они не собираются позволить нам изучить его.
– В любом случае, какой смысл продолжать? – заявила Лайдоф. – Мистер Гессе, сядьте! Вы меня нервируете.
Без единого слова Гессе отошел от двери, где он маялся с беспокойным видом, и уселся на равном расстоянии от обоих противников.
– И это вовсе не означает, что они никогда не позволят нам изучить его, – терпеливо продолжал Фарадей. – Просто они хотят, чтобы прежде была решена их проблема.
– Прекрасно, – заявила Лайдоф. – А я хочу встретиться с ними на полпути. И если звездолет все же существует, я хочу как минимум посмотреть на него, прежде чем мы сделаем еще хотя бы шаг.
Фарадей снова покачал головой.
– Нужно продемонстрировать добрую волю. Слышали, что сказал доктор Спренкл? Если мы сделаем это, Манта поверит нам и выполнит свою часть сделки.
– Вы так уверены? – спросила Лайдоф. – Несмотря на высказанное доктором Спренклом мнение, реально мы теперь понятия не имеем, как работает голова у мистера Рейми. Если он решит надуть нас, мы вернемся домой с пустыми руками.
Фарадей откинулся в кресле.
– Именно этого вы на самом деле и боитесь, правда? Боитесь остаться в дураках, боитесь обмануть ожидания Совета Пятисот, дожидающихся подарка, обещанного вашей фракцией?
– Сейчас обсуждается не моя личная политическая репутация, полковник, – спокойно ответила Лайдоф. – И просто для информации – ей ничто не угрожает.
– Тогда что вам стоит проявить великодушие? – настаивал Фарадей. – Помочь им решить свою проблему. Стать героиней Юпитера и заработать доброжелательное отношение всей Системы. И все это ценой двух ядерных бомб, которые никому никогда не понадобятся.
– И заодно вы продемонстрируете свою прозорливость, – пробормотал Гессе. – В конце концов, именно вы затребовали доставить сюда оружие.
– Правильно. – Фарадей тут же ухватился за эту идею. Если бы удалось убедить Лайдоф, что помочь Манте в ее интересах… – Мы можем даже, если угодно, записать задним числом, что занимались изучением радиации. Тогда вы сможете заявить, что заметили ее снижение в экваториальной зоне еще пару месяцев назад. Заподозрили, что тут есть проблема, сделали заключение и распорядились провести дальнейшие исследования.
– Интересная идея, – сказала Лайдоф. – К сожалению, я уже сообщила и Совету Пятисот, и службе безопасности, что ядерное оружие будет использоваться для акустических исследований.
– Можно ведь сказать, что вы не были абсолютно уверены, – заметил Гессе. – Чтобы не допустить распространения слухов, вы доставили сюда оружие под предлогом акустических исследований. Если предположения относительно радиации окажутся ложными, ничто не мешает вам использовать бомбы по первоначальному назначению.
– Очень хитроумно, – согласилась Лайдоф. – Вы оба неплохо соображаете. – Морщины на ее лице углубились. – И от меня требуется всего лишь стать соучастницей лжи, что даст вам в руки рычаг, который вы сможете использовать против меня же. – Она покачала головой. – Напрасный труд, полковник.
Фарадей вздохнул.
– Арбитр, что нужно сделать, чтобы достучаться до вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104