Гессе покраснел.
– Прошу прощения, полковник. Я просто подумал…
– Расскажите, как ваша группировка относится к джанска, – прервал его Фарадей. – Какие цели преследует относительно их жизни и безопасности, а также какими видит наши взаимоотношения с ними?
Гессе поджал губы.
– По правде говоря, не знаю, – признался он. – Но я спрошу, обещаю вам.
– Сделайте это. Тогда и станет ясно, на какого рода поддержку с моей стороны вы можете рассчитывать. – Он оглядел комнату, в которой провел столько дней, не имея возможности выйти. – Исходя из соображения, что я по-прежнему занимаю положение, при котором вообще не могу оказывать кому-то поддержку.
– Я бы на вашем месте об этом не беспокоился, – сказал Гессе. – Если у группировки Лайдоф не хватило влияния, чтобы отстранить вас еще до «Омеги», то сейчас они точно не пойдут на такой риск. Как я уже сказал, за вами имя и престиж. – Он встал таким резким движением, словно его дернули за ниточку. – Я, пожалуй, пойду.
– Еще один вопрос, – сказал Фарадей. – Что случилось с Мантой?
Гессе удивленно воззрился на него.
– Ох! Ну да. Ничего особенного. Ему пришлось пройти через что-то вроде расследования, отчитаться за свои действия. Однако после непродолжительной дискуссии его отпустили.
– Насколько серьезным было расследование? – спросил Фарадей. – Кто там присутствовал?
– Я не спрашивал. Могу сделать это, если хотите.
– Это все вам мистер Бич рассказал, надо полагать?
Гессе заколебался, потом кивнул.
– Ну да. Но, пожалуйста, пусть это останется между нами. Он по-прежнему более-менее в милости у Лайдоф, и ей не следует знать, какие разговоры он ведет за пределами Зоны Контакта.
– Понимаю, – кивнул Фарадей. – Значит, говорите, Манту отпустили?
– Да, но не одного, – ответил Гессе. – На этот раз у него две няньки, мужчина и женщина. Наверно, они не хотят еще раз потерять его из вида. Все трое направляются на юг, это последнее, что нам стало известно.
– Последнее, что нам стало известно? – нахмурившись, повторил Фарадей. – Разве мы по-прежнему не наблюдаем за ним?
Гессе покачал головой.
– Разведывательный зонд имеет небольшой запас топлива. Лайдоф решила, пусть лучше остается около стада и приглядывает за ними.
– Поскольку Манта ей вряд ли уже когда-нибудь понадобится?
– Что-то в этом роде, – признался Гессе. – Сожалею.
Фарадей удержал готовое сорваться с губ ругательство.
– А что с Драсни? С ней все в порядке?
Гессе беспомощно пожал плечами.
– Насколько мне известно, она жива и находится на лечении. Но продолжает жить в уединении.
– Сделайте мне любезность, а? – сказал Фарадей. – Если что-нибудь узнаете о ней, сразу же сообщите мне, хорошо?
– Конечно, – пообещал Гессе. – И я немедленно переговорю со своими сторонниками. Посмотрим, что можно сделать, чтобы снять обвинение в измене.
– И выясните, каковы их планы в отношении джанска.
– Непременно. – Гессе подошел к двери и дважды постучал по ней. – Сообщу, как только что-нибудь узнаю.
Дверь открылась.
– Спасибо, – сказал Фарадей. – Увидимся позже.
Гессе кивнул.
– До свидания, полковник.
Дверь за ним закрылась. Фарадей некоторое время прислушивался к звуку его шагов в коридоре, потом подошел к постели и растянулся на ней. Закинул руки под голову и уставился в гладкий серый потолок.
Значит, началось. Он знал, что в конечном счете так и будет, учитывая размах этой истории с провалом плана «Омега». Лайдоф, вне всякого сомнения, сражается сейчас за свою карьеру, и она произвела впечатление чертовски хорошего борца.
Пожалуй, больше всего его удивило, какую роль во всем этом играет Гессе. Но в ретроспективе это тоже имело смысл.
Как бы то ни было, лед тронулся. Сейчас он мог только ждать – и внимательно следить за развитием событий, чтобы не упустить шанс урвать хоть что-то хорошее из этого политического хаоса. Для себя, для Макколлам, Спренкла и Миллигана.
А если очень повезет, то, может быть, и даже для Манты.

Глава 21
Впереди, в сгущающемся сумраке, Манта заметил нечто, выглядевшее как вытянутое, плотное, темно-голубое, дрейфующее с ветром облако.
– Может, здесь? – спросил он. – Вроде неплохое место, чтобы провести ночь.
– Шутишь, что ли? – фыркнул у него за спиной Защитник. – Только представь себе, сколько хищников околачиваются около таких густых зарослей брикиса.
– В особенности сивра, – добавила Воспитательница. – Бывает, в них прячутся три-четыре стаи сивра, дожидаясь, пока какой-нибудь неосторожный джанска подплывет поближе.
– Давайте просто будем осторожны, – заявил Манта. – Я голоден.
– Ты всегда голоден, – презрительно фыркнул Защитник. – Нет уж, поедим в более безопасном месте.
– Конечно, я всегда голоден, – пробормотал себе под нос Манта. – Потому что от вас не дождешься, чтобы задержаться подольше и как следует поесть.
– Что-что? – с вызовом спросил Защитник.
– Ничего. – Манта состроил гримасу.
Обогнув брикис, они продолжили путь. И, наверно, в девяностый раз за последние две недели Манта решил, что сыт по горло.
Да, сыт по горло всем этим, но больше всего сыт по горло ими.
Их звали, как они в конце концов с явной неохотой сообщили ему, Гринтаро и Виркани. Судя по всему, супругами они не были, хотя, сопоставляя обрывки их разговоров, Манта пришел к выводу, что они уже давно плавают вместе. Бугристое тело Гринтаро красноречиво свидетельствовало о множестве сражений с вуука и сивра. Напротив, относительно гладкое тело Виркани указывало на то, что она преуспела в умении ускользать от хищников.
– Плывем вон туда. – Взмахом хвоста Виркани указала вправо. – Видишь? Милая маленькая поросль раншея, словно дожидается нас.
– Вижу, – буркнул Манта, скорчив гримасу при виде плывущего в воздухе коричневого облачка.
Это и впрямь был раншей, и, следовательно, они не уснут с пустыми желудками. Но без серебристо-голубого джептриса, играющего роль приправы, это будет безвкусно.
– Мог бы и «спасибо» сказать, – проворчал Гринтаро, устремляясь к поросли.
– Сейчас, – буркнул Манта. – Устанешь, дожидаясь.
– Живей, Манта, – подбодрила его Виркани. – Не обращай внимания на Гринтаро. Тут нам всем хватит.
Манта вздохнул. Гринтаро представлял собой тип делового, грубоватого джанска, из тех, кого – в случае, если бы Советники, Лидеры и Мудрые решили организовать армию для борьбы с вуука – единодушно назначили бы командиром.
Сострадания в нем было не больше, чем у пакра, и если он и обладал хоть каким-то намеком на чувство юмора, Манта этого не заметил. Короче, Гринтаро был джанска того типа, присутствие которого желательно в трудную минуту, но не за общей трапезой.
Виркани же была совершенно противоположного склада – неизменно жизнерадостная, в той степени, что иногда просто сводила этим Манту с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104