– Не стоит извиняться, – ответил Фарадей. – По крайней мере передо мной. Похоже, дела на Земле идут не слишком гладко?
Лицо Гессе заметно напряглось.
– Это еще мягко сказано. Совет Пятисот начинает проявлять нетерпение относительно «Подкидыша», полковник. В особенности та группировка, которая поначалу и проталкивала проект. И у меня создалось впечатление, что это нетерпение распространяется на нас с вами лично.
– Еще и двух лет не прошло, – заметил Фарадей, не в силах сдержать раздражение. По его наблюдениям, Совет Пятисот начал проявлять замаскированное нетерпение чуть ли не на второй день существования проекта. Эти политические игры уже надоели ему до чертиков. – Боже мой, ведь Рейми еще Подросток! Если они не в состоянии понять, что это долгосрочный проект, им нельзя позволять даже улицу переходить самостоятельно.
Гессе вздохнул.
– Думаю, это больше проблема политического давления со всех сторон. За последние несколько месяцев было множество вроде бы незначительных кризисов доверия, и у меня сложилось впечатление, что Совет Пятисот теряет поддержку. И не только на Марсе и Луне.
– Конечно, «Подкидыш» уже давным-давно утратил свою новизну в глазах общественного мнения, – заметил Фарадей.
– Как это обычно бывает с сенсациями подобного рода, – мрачно согласился Гессе. – В особенности если происходит что-то столь волнующее, как марсианские бунты.
Фарадей состроил гримасу.
– Типично для общественного мнения. Множество аргументов за и против. Я так понимаю, вы там были?
Гессе пожал плечами.
– Я проделал часть пути обратно вместе с советником Якамурой и присутствовал на паре заседаний его конфликтной комиссии. Никаких разговоров мы не вели, конечно.
– Я был удивлен, что Якамура не сделал в процессе своих разбирательств никаких заявлений относительно истинных целей «Подкидыша», – сказал Фарадей. – Или сделал, но они просто убрали это из новостей?
– Нет, он не сказал ни слова, – ответил Гессе. – В этом нет смысла на самом деле.
– Нет смысла? – с хмурым видом повторил Фарадей.
– «Подкидыш» – рискованное предприятие, имеющее не так уж много шансов на успех, – мрачно сказал Гессе. – Такие вещи вряд ли имеет смысл использовать как аргумент в деловых переговорах.
– И все равно, это могло бы разрядить ситуацию, – настаивал Фарадей. – Я имею в виду всю проблему перенаселенности в целом. В конце концов, наше решение этой проблемы гораздо дешевле, чем освоение Титана и Януса.
Гессе покачал головой.
– Вы рассуждаете с точки зрения отдаленной перспективы, а марсиане – нет. С их точки зрения, Совет готов выложить бешеные деньги на то, чтобы с превеликим трудом закрепиться на лунах Сатурна, вместо того чтобы помочь колониям, которые уже существуют.
– Не могу сказать, что я полностью не согласен с ними, – сказал Фарадей. – Сатурн – долгая история.
– Как и Юпитер лет тридцать назад, – напомнил ему Гессе. – Осмелюсь заметить, что идея создания здесь колоний и станций не пользовалась большой популярностью, когда все это начиналось.
– Не пользовалась, – вынужден был согласиться Фарадей. – Я хорошо помню, как начинали строить «Юпитер-Главный». По тому, как взвыли тогда Марс и Церера, можно было подумать, что их оставляют умирать с голоду на подножном корму. В особенности после того, как все исследования подтвердили, что никто в здравом уме не хочет жить так далеко от Земли.
– А теперь в секторе Юпитера живет почти полмиллиона человек. – Гессе криво улыбнулся. – И за то же время популяция на Марсе более чем утроилась. Что-то многовато для умирающих с голоду.
– У марсиан все еще есть веские аргументы, – сказал Фарадей. – Чем дальше мы уходим, тем дороже обходятся новые владения. Совет Пятисот, может, и в самом деле поступил бы разумнее, если бы получше обустраивал то, что мы уже имеем, а не стремился создавать все новые и новые поселения. Взять хотя бы сектор Юпитера. Сколько тут еще неосвоенного пространства?
– Все правильно, – согласился Гессе. – Но жизненное пространство – это лишь часть истории, полковник. Человечеству необходимо осваивать новые места – чтобы было куда стремиться его самой беспокойной, амбициозной части.
– И куда можно отсылать тех, кто не дает спокойно жить остальным? – многозначительно спросил Фарадей.
Даже сквозь вновь обретенный Гессе земной загар было хорошо видно, как он покраснел.
– В какой-то степени так оно и есть, – признал он. – Однако соль в том, что Солнечная система заканчивается на Плутоне и дальше нам уже ничего не светит. Если Рейми не сумеет выяснить… – Он покачал головой.
– Сумеет, – заверил его Фарадей. – Если вообще существует способ сделать это, он сделает.
– Надеюсь, вы правы.
Фарадей перевел взгляд на мерцающие мониторы. Да, мысленно произнес он. Я тоже надеюсь.

Глава 7
Рейми еще ни разу не приходилось сталкиваться с таким сильным давлением, какое ощущалось в нижней части Уровня Три. Зато здесь было заметно теплее и обнаружились новые съедобные растения.
Но лучше всего, по крайней мере в данный момент, было то, что он находился здесь один. В том смысле, в каком для него это было возможно, конечно.
– Не слишком разумно опускаться в одиночку на такую глубину. – Тигралло, естественно, никуда не делся, держась, как обычно, на таком расстоянии, что Рейми едва различал его. – И как раз сегодняшний день следовало бы провести в обществе остальных.
– Они даже не заметят моего отсутствия, – отрывисто бросил Рейми, уходя еще дальше на глубину.
Прочь от стада, от Малышей, Подростков и других Юношей.
И главное, прочь от Драсни.
– Совсем скоро они запоют Песнь Перемен, – напомнил ему Тигралло.
Как будто Рейми нуждался в напоминании.
– Я уже слышал ее. Дважды.
– Но ты никогда не слышал, как ее поют для тебя, – сказал Тигралло.
– Я все равно стану взрослым, споют они ее или нет, – ответил Рейми. – Кроме того, у меня нет матери, которая спела бы мне эту Песнь. Мне придется слушать ее от чужих.
– Вряд ли они тебе чужие, – с укором сказал Тигралло. – По крайней мере, так не должно быть.
– Да знаю я, знаю, – проворчал Рейми. Тигралло вечно одолевал его разговорами о том, что
надо больше времени проводить со стадом.
– Я просто пытаюсь убедить тебя в том, – мягко сказал Защитник, – что очень многие с радостью споют эту Песнь для тебя. Для тебя и других Юношей, у которых нет семьи.
Рейми ударил хвостом.
– По доброй воле – может быть. Но не с радостью. По крайней мере по отношению ко мне.
– Ты знаешь, что это неправда, – сурово сказал Тигралло. Ударом хвоста он заставил себя приблизиться к Рейми. – Дело не в Песне, а, Манта? Есть что-то еще.
Рейми отвернулся от него; внутри у него все рвалось от противоречивых чувств, словно целая стая пакра сражалась друг с другом за кусок падали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104