– Умно. Обычная тактика коммийояжеров: сначала укажи на недостаток, потом подсласти пилюлю. В надежде, что я даже не замечу, что средняя продолжительность жизни в моем нынешнем положении на десять лет больше. Земных лет, конечно.
Фарадей покачал головой.
– Изучите статистику, – посоветовал он. – Вы парализованы, и ваши восприимчивость к любым заболеваниям и уязвимость повышены. Начиная с этого момента вы можете рассчитывать прожить лет тридцать, максимум. Скорее всего, меньше. Став джанска, вы утроите этот срок. – Он снова приподнял брови. – Занесите это в колонку «выгода».
Рейми отвернулся. Это было искушение. Да поможет ему Бог, но вся эта безумная идея и в самом деле представляла собой очень сильное искушение. Снова обрести способность двигаться, пусть даже в теле чужеземца.
Снова получить возможность жить.
– Я обдумаю ваше предложение, – сказал он, не глядя на Фарадея.
– Понимаю, сразу этого не решишь. – Послышались шаги и звук «бип», когда в больничный телефон Рейми вставили визитную карточку. – Мой номер в вашем аппарате, – добавил Фарадей. – Звоните в любое время.
– Не стоит ждать, затаив дыхание.
– Прощайте, мистер Рейми.
Снова послышались шаги, потом звук их стал глуше – Фарадей вышел за дверь и зашагал по коридору – и смолк совсем.
– Да, – пробормотал Рейми, обращаясь к самому себе. – Прощайте.
В этом-то и суть, верно? Прощайте. Он должен сказать «прощайте» всему, что когда-либо знал.
И что в таком случае у него осталось, если посмотреть жестокой правде в лицо?
Было три тридцать утра. Стиснутый со всех сторон больничной тишиной, Рейми в конце концов сдался.

Глава 2
Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, как обычно называли это помещение, там все выглядело тихо и спокойно. И все же у него возникло четкое ощущение, что спокойствие это только кажущееся.
Или, может быть, ощущение беспокойства присутствовало исключительно внутри самого Фарадея?
Ненадолго он замер в дверном проеме, обегая взглядом полукруглый операторский терминал и спины сидящих перед ним четырех молодых людей. Насколько он мог судить, все выглядело в точности так, как ему показывали на Земле.
Что, по правде говоря, было очень приятно. «Скай-Лайт» всегда имел тенденцию менять тщательно разработанные планы по причинам всего лишь неожиданной прихоти кого-нибудь на уровне совета директоров.
Но, с другой стороны, эта операция не была эксклюзивным детищем «Скай-Лайт». Ни в коем случае, учитывая, что стояло на кону. Она проводилась непосредственно под эгидой Совета Пятисот, от и до.
И хотя никто ему об этом прямо не говорил, Фарадей не сомневался, что рано или поздно кто-то из Совета Пятисот появится на Юпитере и будет заглядывать ему через плечо.
А может, этот кто-то уже появился, поправил он себя, взглянув на командное кресло слева от своего. Там сидел высокий светловолосый молодой человек, напряженно вглядываясь в дисплеи над головами сидящих у терминала инженеров.
Фарадей негромко откашлялся. Человек поднял голову и мгновенно вскочил с кресла.
– Полковник Фарадей, – с придыханием сказал он. – Простите, сэр… Я не ожидал вас так скоро.
– Все в порядке, – успокоил его Фарадей. – А вы?..
– Альбрехт Гессе, полковник, – ответил молодой человек, протягивая руку. – Уполномоченный представитель Совета по проекту «Подкидыш». Приветствую ваше возвращение на «Юпитер-Главный».
– Спасибо. – Фарадей пожал протянутую руку. Значит, это представитель не просто главной палаты Совета Пятисот, которая ведет публичные дебаты и делает официальные сообщения для прессы, а самого высшего посреднического звена, где реально обсуждаются условия любой сделки и принимаются властные решения. Земля и в самом деле очень серьезно относится к проекту «Подкидыш». – Это хорошо – вернуться обратно.
– Насколько я понимаю, это ваша первая поездка сюда с тех пор, как вы ушли в отставку, – продолжал Гессе. – Думаю, вы обнаружите, что тут кое-что изменилось.
– Вообще-то все это крыло новое, – заметил Фарадей, оглядываясь по сторонам. – Когда я уходил, у нас была только одна вращающаяся секция.
– Правильно, – откликнулся Гессе. – Думаю, вы согласитесь, что наличие второго крыла, вращающегося в противоположную сторону по отношению к первому, существенно увеличивает устойчивость станции. Позвольте, однако, предостеречь: поначалу, переходя из крыла в крыло, следует внимательно прислушиваться к себе. Если вы не задержитесь надолго в связующем их коридоре, внутреннее ухо почувствует себя «сбитым с толку», когда вас начнет поворачивать в обратном направлении.
– Постараюсь запомнить, – сказал Фарадей. Совет имел вполне откровенный оскорбительный оттенок, если учесть, какую существенную часть своей жизни Фарадей провел в космосе. Либо Гессе хотел показать, кто тут главный, либо просто вываливал из себя первое, что приходило в голову, трепеща перед живой легендой.
Можно было без особых сложностей проверить, какой из двух вариантов имеет место.
– Ваши люди, похоже, целиком в курсе дела, – заметил Фарадей, сделав жест в сторону сидящих у терминала специалистов.
– Ваши люди, сэр, – торопливо и твердо поправил его Гессе. – Я здесь всего лишь наблюдатель. Да, они готовы.
– Хорошо.
Значит, все-таки вариант номер два: «живая легенда». Немного обременительно, но за двадцать лет Фарадей научился справляться с этим. Время и постоянный близкий контакт быстро сделают свое дело.
Времени у них в избытке. И, учитывая тесноту здешних помещений, близкий контакт тоже не проблема.
– Позвольте познакомить вас с командой «Альфа», – продолжал Гессе и сделал жест в сторону крупного темноволосого мужчины на дальнем конце терминала слева. – Эверет Бич, связист. Он отвечает за все технические аспекты при контактах с мистером Рейми. И еще он наш эксперт во всем, что касается языка джанска.
– Приветствую вас, полковник. – Бич помахал Фарадею рукой.
Указующий перст Гессе сместился к невысокой женщине, которая, наверно, доставала бы Бичу до плеча при условии, что он ссутулился бы.
– Джен Макколлам – биолог и эксперт в области ксенобиологии. Ответит вам на любой вопрос, касающийся физиологии джанска.
– Или, по крайней мере, могу рассказать, что нам известно о физиологии джанска, – бросила Макколлам через плечо. – Остается еще множество белых пятен, нуждающихся в прояснении.
– Но вы можете экстраполировать, – сказал Фарадей.
– В смысле высасывать из пальца? – спросила Макколлам. – Конечно. Без проблем.
Фарадей внутренне улыбнулся. Ох уж эти молодые ученые! Головы у них все еще затуманены академической наукой, и это обеспечивает им иммунитет к синдрому «живой легенды». Для разнообразия неплохо.
– А это Том Миллиган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104