– Спасибо, – сказал он. – Я… Послушай, я часто подкалываю тебя. Но ты и Пранло…
Она снова прикоснулась к нему грудным плавником, на этот раз скорее игриво.
– Пошли. – Она заскользила прочь. – Тигралло прав – лучше нам убраться отсюда.
– Ладно. Но только сначала я доем этот дрокмур.
– Посмотрим, кто первый доберется до него. Догоняй.
Рейми развернулся и устремился вслед за ней, удивляясь ощущению странного покалывания на коже, возникшего в том месте, где Драсни прикоснулась к нему грудным плавником.
– Ну? – спросил Фарадей.
Бич беспомощно поднял руки.
– По моей части все прекрасно, я бы сказал. Может, проблема с озвучивающим устройством? Но диагностика ничего подобного не подтверждает. Или это побочное воздействие работы системы жизнеобеспечения?
– Исключается, – возразила Макколлам, склонившись над своим пультом. – Кроме того, она работает едва ли не на десятую часть своей первоначальной мощности. Что такое могло с ним произойти сейчас, чего не было прежде?
Заговорил Спренкл, сидящий на дальнем конце терминала.
– Вы все исходите из того, что тут имеет место техническая проблема. А что, если это не так?
– Тогда почему он не разговаривает с нами? – спросил Бич.
– Он разговаривает с нами, – сказал Спренкл. – Но на джанска, а не на английском.
– Вот-вот, – тоном ангельского терпения подтвердил Бич. – Что и наводит на мысль о неисправности озвучивающего устройства.
– А почему, собственно? – спросил Спренкл. – Может, ему теперь просто удобнее изъясняться на джанска. – Он помолчал. – Или, может, он забыл, как говорить по-английски.
Бич бросил странный взгляд на Фарадея.
– Я что, единственный тут, кому не нравится, как это звучит?
– Давайте не будем впадать в панику, – посоветовал Фарадей, хотя и у него по спине побежали мурашки. – Доктор Спренкл, как мог он забыть английский? Мне казалось, по вашим же словам, что в процессе клеточного замещения его память и личностные характеристики не претерпели изменений.
– Это правда, – согласился Спренкл. – По крайней мере, так обстояло дело при последней проверке шесть недель назад. Но, как известно, все течет, все изменяется. Иногда совершенно неожиданно.
За дверью послышались шаги. Фарадей повернул голову…
– Доброе утро. – На пороге стоял Гессе, пробегая взглядом по их лицам. – Как дела?
– Рейми не может или не хочет разговаривать с нами по-английски, – заявил Бич. – Ганс предполагает, что он окончательно превращается в туземца.
Челюсть Гессе отпала.
– Ничего себе, – пробормотал он.
– Приветствуем ваше возвращение, – вставил Фарадей. – Как там Земля?
– Просто прекрасно, благодарю вас, – рассеянно ответил Гессе, пересек помещение и встал за спиной Спренкла. – Что это значит – «окончательно превращается в туземца»?
– Эверетт слегка преувеличивает. – Спренкл бросил на Бича сердитый взгляд. – Возможно, Рейми просто не пожелал в процессе разговора переходить на другой язык. В конце концов, он никогда не был человеком того типа, который свернет с пути, чтобы помочь другому. Ему прекрасно известно, что мы можем осуществлять перевод с джанска.
– А может, все дело в оборудовании. – Гессе потер щеку. – Где он сейчас?
– В самом низу Уровня Два, – ответил Миллиган, глядя на изображение, поступающее с зондов-шпионов. – Ест что-то такое, чего мы никогда не видели прежде.
– Это, кстати, тоже интересный вопрос, – заметила Макколлам. – Бытует мнение, что, чем дальше от солнечного света, тем растительность однообразнее, а не наоборот. Но это из тех растений, которых наверху нет.
– Может, ему не нужен солнечный свет. – Гессе перешел туда, где сидела Макколлам. – Может, оно питается неким эквивалентом тех горячих серных извержений, которые есть в глубинах земных океанов.
– Может быть, – согласилась Макколлам. – Например, радиацией из ядра Юпитера. Или, возможно, у этих растений такой жизненный цикл, при котором основной рост происходит в верхних слоях атмосферы, после чего они впадают в спячку и опускаются вниз.
– Ну, хватит пока об этом. – Гессе посмотрел на Миллигана. – Что там с установкой Маккарти? Она еще функционирует, надо полагать?
Бич и Макколлам обменялись быстрыми взглядами.
– Нет возможности выяснить это, – ответил Бич. – Ее можно протестировать только в состоянии полной активации.
– Чего я посоветовал бы сейчас не делать, – быстро вмешался в разговор Спренкл. – Пока нет никаких признаков того, что он что-нибудь узнал.
– Я в курсе, благодарю вас, – сказал Гессе. – С другой стороны, я заметил, что статические помехи стали гораздо сильнее.
– Это потому, что он уходит на глубину, – объяснила Макколлам.
– Я и сам это понимаю, – раздраженно сказал Гессе. – Если мы начинаем терять его, когда он даже не достиг Уровня Три, чертовски велика вероятность того, что он окажется вне пределов досягаемости прежде, чем что-нибудь узнает. – Гессе перевел взгляд на Фарадея. – И если он и впрямь в процессе того, чтобы окончательно превратиться в туземца, что бы это ни значило, у нас могут возникнуть серьезные проблемы.
– И что вы предлагаете? – спросил Фарадей. – Пойти напролом и сообщить ему истинную причину его пребывания там?
Гессе перевел взгляд на Спренкла.
– Вы психолог. – В его устах это прозвучало как обвинение. – По-вашему, возникла опасность того, что он может забыть свое человеческое происхождение?
Спренкл поджал губы.
– Проблема вообще-то в том, что он не человек. По крайней мере физически.
– Но он ведь сохранил человеческие воспоминания и личность? – настаивал Гессе.
– Так это выглядит, – ответил Спренкл. – Но физическое тело воздействует на психическое и эмоциональное состояние. Не существует способа выяснить, насколько глубоко это воздействие или насколько глубоко оно станет со временем.
– Если мне позволено высказать свою точку зрения, я бы посоветовал рассказать ему, – предложил Бич. – И чем скорее, тем лучше. Эта ложь и так затянулась слишком надолго.
– Я сообщу вам, когда в проекте «Подкидыш» все будет решаться демократическим путем, – холодно сказал Гессе, со свистом втянул воздух сквозь зубы и покачал головой. – Нет, мы потянем еще немного. Пусть он подрастет и сможет заплывать достаточно далеко, без чего невозможно выполнить то, что от него требуется. Еще какое-то время он будет иметь доступ на Уровень Один. По крайней мере иногда. – Он сделал попытку улыбнуться. – Всем спасибо.
Он направился в задний угол, где уже закипали кофеварка и чайник. Бросив взгляд на инженеров и убедившись, что все заняты своим делом, Фарадей подошел к нему.
Гессе заговорил первым.
– Прошу прощения, – сказал он, потягивая кофе. – Мне не следовало разговаривать с ними в столь резком тоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104