— Хотели бы забыть ваше тяжелое прошлое?
— Да, очень.
— Хотели бы, чтобы ваша совесть больше не мучила вас и чтобы вы жили как все люди?
— Да, да.
— Я могу помочь вам.
— Как? — усмехнулся Боб.
— Я, между прочим, ничуть не обижаюсь вашим недоверием. В самом деле, нелегко сразу поверить, что вы можете освободиться от стольких мук и стать счастливым человеком. Первое условие моего лечения таково: вы должны переменить фамилию и имя.
— Дальше? — с нетерпением спросил Боб.
— Может быть, вы любите и ликер? У меня тут есть всевозможные напитки.
— Люблю, господин главный врач. Очень люблю.
— Я поставил на Земле перед тысячами людей такой опыт: я телеуправлял огромным быком, с которым приходилось иметь дело почти всем прославленным матадорам мира. По моему желанию бык становился то яростным и стремительным, то неповоротливым и трусливым. Вы представляете, какое это было зрелище?
— Это было, наверно, великолепное зрелище, господин главный врач.
— Мне запретили продолжать опыты: испугались последствий. Испугались, что это даст возможность кучке людей за несколько часов превратить человечество в три миллиарда пассивных индивидов. Понимаете, это тоже, в своем роде, было нечто подобное атомной бомбе. Что и говорить, я готов, конечно, отказаться от своего открытия во имя общего блага. Но поскольку я очень ценю и люблю вас, то ради вашего же спасения я хотел бы поставить на вас свой последний опыт.
Боб не знал, что и делать от радости и благодарности. Забыв про все на свете, он как подкошенный рухнул в кресло и почувствовал себя на вершине счастья.
— Смирно! — крикнул резко и неожиданно главный врач.
Боб вскочил и снова вытянулся в струнку.
— Ведите себя, как подобает мужчине, — последовал любезный совет.
— Слушаюсь, господин главный врач.
— Нам нужно заключить взаимный договор. Я подписываюсь под тем, что этот мой опыт будет последним, а вы обязуетесь отказаться от своего прошлого и от своих угрызений совести.
Боб дрожащими пальцами взял ручку и уже искал с нетерпением, где ему подписаться... И вдруг в нем проснулся один из простейших, один из самых элементарных земных человеческих инстинктов, инстинкт, который заставил его сказать:
— Я хочу подумать. Дайте мне срок до вечера.
— Поздравляю! — воскликнул главный врач. — Поздравляю, Боб. Наконец-то вы поняли, что необходимо думать, что нельзя повторять прежнюю вашу ошибку.
— Точно так, господин главный врач.
— Вы свободны, Боб, можете идти. Кругом... шагом марш... расправьте плечи... тверже шаг... выше голову, выше!..
Спускаясь по лестнице, Боб снова услышал голос врача:
— Боб, ради бога, не подумайте, будто я на вас обиделся или оскорбился. Ваше поведение было так естественно. И так человечно...
Боб вышел на улицу и увидел своего доктора и Лили. Лили бросилась ему навстречу, испуганно спросила:
— Ты подписал?
— Нет, — ответил Боб, — хочу подумать до вечера.
У Лили словно гора с плеч свалилась. Она с облегчением вздохнула и прижалась головой к его груди. А доктор удовлетворенно улыбнулся.
— Почему вы улыбаетесь, доктор? Вы тоже против?
— Да, — сказал доктор, явно обрадованный и потому, наверно, забывший про свою недавнюю осторожность. — Лечить вас буду я, только я. И не этим способом. После лечения вы должны помнить все и должны знать свое прошлое. Вы должны остаться тем же человеком, а не превратиться
в другого.
Он повернулся и пошел прочь. Но вдруг, словно припомнив что-то, замедлил шаги, остановился и стал терпеливо ждать.
Он должен был следить за своим пациентом.
Глава девятнадцатая
Помещение кинотеатра было полно людей. В нем собрались все жители улицы Шести Деревьев. Они сидели на полу скрестив ноги, поскольку стульев в зале не имелось.
У стены, на которой полагалось бы быть экрану, стоял стол и за ним поместились трое судей — Лили, доктор и главный врач.
Сбоку от стола, на месте для подсудимого, стоял и удивленно осматривался Боб.
— Суд над Клодом Робертом Изерли объявляю открытым, — поднявшись из-за стола, сказала Лили. — Обвиняемый Клод Изерли в прошлом был осужден дважды. В первый раз — на судебном процессе Отцов атомной и водородной бомб и во второй раз — непосредственно до высылки его на планету Тюнитос. Сегодня улица Шести Деревьев и лично я предъявляем обвинение Клоду Изерли, которого можно называть и попросту Бобом.
— Я не хочу, чтобы меня судили! — крикнул Боб.— Я не предполагал, что меня вызывают на суд!
— А интересно, что же вы предполагали? — спросила Лили.
— Я не успел окончить университет, — сказал Боб, — как меня призвали в армию, и через месяц началась война.
— Мистер Изерли, какое это имеет отношение к моему вопросу ?
— Я думал, что сегодня вы будете вручать мне диплом.
— Нет, сегодня состоится суд над вами.
— А почему мне не прислали повестку? — запротестовал Боб.— Почему вы скрыли это от меня?
— Протест обвиняемого, на мой взгляд, справедлив,— сказала Лили. — Мы обязаны были послать ему повестку. Мы допустили промах, за что и готовы принести извинения.
— Я не признаю ваш суд, — сказал Боб. — Я отказываюсь быть судимым.
— Извините, но вам, кажется, даже неизвестно, в чем вы обвиняетесь ?
— Но ведь вы отлично знаете, каким легким делом стало судить меня.
— Возражения обвиняемого неосновательны,— сказала Лили. — Суд объявляю открытым.
Встал главный врач и задал Бобу вопрос:
— Вы меня узнаете?
— Конечно. Совсем недавно я разговаривал с вами.
— Кто я такой?
— Главный врач.
— Главный врач чего? Чей?
— Наверно, мой. Все засмеялись.
— Чего вы смеетесь? — разозлился Боб. — Что я сказал смешного ?
— Значит, меня вам недостаточно? — вставил с язвительной усмешкой доктор.— Значит, вам нужно еще и главного?
— Простите... я не хотел вас обидеть.
— Мистер Изерли, да будет вам известно, что я являюсь главным врачом этого санатория.
— Санатория? — не понял Боб.— Какого еще санатория?
— Наконец обвиняемый задал вопрос. Давайте же поаплодируем ему за это.
Все зааплодировали, а Боб растерянно поклонился.
— Кто мы? — хором спросили люди, которые сидели на полу скрестив ноги.— Ты знаешь нас?
— Вы жители этой планеты.
— Нет, они пациенты этого санатория.
— Какие пациенты? — еще более удивился Боб.
— Сейчас я предоставлю слово кому-нибудь из них, — сказала Лили.— Вы можете слушать внимательно?
— Отчего же нет?
— Почем мне знать? Ведь речь будет идти не о вашей жизни, а о жизни других людей.
— Нет, нет, я буду слушать очень внимательно.
— Вот вы,— показала пальцем Лили,— встаньте и расскажите, кто вы такие.
Встал один из жителей и сказал:
— Каждый из нас совершил на Земле какое-либо преступление и был так беспощаден по отношению к себе, что осудил за это преступление только себя самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42