ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— спросил я. — У тебя серьезная рана.
Пенья, улыбаясь, смотрел мне в глаза.
— Рана надежно перевязана. Завтра поползу обратно. Сейчас некогда залечивать, друг. Сейчас надо бить фашистов, не то они нас побьют.
— Побывали мы с тобой, Хоакин, в переделке,— сказал я. *
— Еще в какой, Анатолио! — весело ответил он. — Но мы не растерялись. И хорошо, иначе бы нам несдобровать...
Мы подсели к очагу, скрутили цигарки. Разговор коснулся международных событий. Один испанец спросил наше мнение о присоединении Италии к антикомин-терновскому пакту — не начнут ли теперь гитлеровская Германия и фашистская Италия прямую интервенцию в Испании?
— Вполне возможно,— отозвался Ян Церинь, постоянно читавший газеты. — Гитлер и Муссолини намерены зажать в тиски Францию. Отчасти это им уже удалось,
а с победой генерала Франко удастся вполне. А уж тут они ни перед чем не остановятся.
— Но неужели французское правительство ничего не видит, ничего не понимает? — удивился Пенья.
— Если б видело и понимало, то открыло бы границу и дало нам возможность закупить оружие,— сказал я.
— И помогло бы республике продовольствием,— добавил Ян Церинь. — Но нет — не хотят. Ждут не дождутся, когда фашисты задушат нас. А Соединенные Штаты и Англия поддерживают такую политику.
— Англия! — вмешался Дик, с наслаждением пуская пышное облако дыма. — Англия — это лондонская девка, которая свою честь утопила в Темзе и готова переспать с любым бандитом, лишь бы у него деньги звенели в кармане. Вы слышали, к генералу Франко прибыл представитель английского правительства. И это они называют невмешательством!
— Какое там невмешательство! — воскликнул* Пенья. — Почему они позволяют лезть в дела Испании итальянцам и немцам? Почему позволяют фюреру и дуче перебрасывать к Франко кадровые части? Почему позволяют блокировать побережье республики? Почему?
— А потому, что ворон ворону глаз не выклюет,— заметил Август. — Чему тут удивляться? Французская буржуазия всегда предавала интересы своего народа.
— Но куда же смотрят французские социалисты? Ведь они же входят в правительство,— возмущался один из испанцев. — Я сам социалист. И мне стыдно за французских собратьев.
— Нам всем стыдно,— сказал Ян Церинь. — В Германии социалисты помогли пробраться к власти Гитлеру, в Италии они расчистили путь Муссолини, у нас в Латвии — Ульманису. И в Испании, если бы социалисты в начале войны действовали более решительно, поверьте мне, война бы давно закончилась победой республики.
— Неужели? — переспросил испанец-социалист.
— Конечно! — поддержал Пенья. — Правительство прошляпило момент, дало фашистам собраться с силами. Народ сражался, а правительство сидело сложа руки. И тут началась итало-германская интервенция...
— Будь они промяты! — крикнул испанец и, с горячностью южанина вытащив из кармана членский билет социалистической партии, швырнул его в тлеющие угли. Вспыхнул желтоватый огонек, картон свернулся в
жалкий комочек и скоро превратился в пепел. Испанец поднялся и преувеличенно торжественно произнес: — Пускай горит! Это горит мое прошлое. Не знаю, членом какой партии стану, но социалистической уже никогда...
— Ну, зачем же так,— виновато произнес Ян Це-ринь.
— Так надо! — отрезал испанец. — Я давно смотрю и удивляюсь на руководство нашей партии. Меж собой дерутся так, что пух летит, а когда с врагом надо сразиться, тут у них руки опускаются. Давно хотел это сделать, да все не мог решиться. Так надо, товарищи. И ты тут ни при чем,— продолжал он, обращаясь к Цериню. — Если мы хотим победы, значит, нужно объединиться с коммунистами. А нет, так лучше я пойду за Хосе Диасом и Пасионарией, чем за этими карьеристами, капитулянтами.
— Правильно! — поддержал его Пенья. — Вот тебе моя рука, друг!
Мы распростились и отправились искать Мануэля Зоро и Пендрика. Нашли их в небольшой комнатке. На столе горела коптилка, рядом стояла бутыль с вином. Беспокойное пламя бросало на стены тени. И тот и другой успели захмелеть, но виду не показывали.
— Опять с контролем! — ехидно заметил Мануэль Зоро, протягивая мне руку.
— И сегодня будем акты составлять о покойниках,— пошутил я.
— На этот раз о козлятах,— ответил Зоро.
— Каких козлятах?
— Присаживайтесь,— сказал Зоро, придвигая стулья. — Мы справляем поминки.
Пендрик сидел, понуро свесив голову, глядя в одну точку.
— Так в чем же дело? — вмешался Август. — Пендрик, объясни!
— Да ни в чем,— отозвался Пендрик. — Все мое хозяйство перешло к фашистам.
— Что, что перешло к фашистам? — спросил я.
— Козленок,— коротко ответил Пендрик. Мы смеялись от души, а Пендрик обиделся:
— Чего смеетесь? Для новогоднего жаркого припас двух козлят, а как стали отступать, потерялись. Потом целый день их разыскивал — как сквозь землю провалились. Наверное, к фашистам перешли.
— Значит, плохо проводил политвоспитание.
— Так сколько же в конце концов пропало? Один козленок или два?
— На штуки — два, на вес — один. Они были маленькие.
— Значит, два?
— Два,— признался Пендрик. — И один поросенок.
— И поросенок? — воскликнул Август Саука. — Что же ты нам не дал? Давно бы с ними расправились.
— Да ты что, оглох, Август? — рассердился Пендрик. — Я же говорю: берег для новогоднего жаркого. Скоро Новый год, хотел сделать вам сюрприз.
— Хорошенький сюрприз,— съязвил я. Пендрик бросил на меня умоляющий взгляд.
— Анатол, будь другом, не рассказывай комиссару. Я ведь на казенные деньги купил козлят и поросеночка. Кто мог подумать, что они удерут!
— Но как это случилось? — спросил я, стараясь быть серьезным, хотя меня подмывало рассмеяться.
— Как, как... — недовольно проворчал Пендрик. — То ли на войне случается? Когда вокруг засвистели пули, мы с товарищем Зоро поехали подыскать новое место для медпункта и кухни. А тем временем скотина — на то она и скотина — разбрелась невесть куда.
— Не горюй, Пендрик,— сказал я и хлопнул его по плечу. — Тут люди гибнут, а ты расхныкался о каких-то козлятах. Да что у тебя, сердце или камень в груди?
— Потому и расхныкался, что сердце, а не камень,— ответил он. — После всех этих ужасов хотел вас порадовать. И вот вам...
— Брось, старина,— сказал Дик. — Что ты забиваешь себе голову какими-то козлятами! Лучше думай о победе, о том, что творится в мире. Плюнь ты на эту кухню, иди к нам пороху понюхать! Пускай другие возятся с козлятами да каши стряпают. Ты ведь тут задохнешься в кухонном дыму. Ну разве не прав я, скажи?
— Прав, конечно,— не очень уверенно произнес Пендрик. — Надо будет поговорить с комиссаром.
— Правильно,— поддержал его я и, обернувшись к Мануэлю Зоро, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128