— До свиданья, мсье.
— Чудесная женщина! — восхищался Дик, когда мы вышли из бара.— Рыжеволосая Мэри, конечно, была красивее, зато эта милее.
— И лет на десять старше тебя,— заметил Борис.
— Не беда,— отозвался Дик.— В большой любви не смотрят на возраст.
В отель мы вернулись поздно. Ключ от комнаты Дик забыл отдать швейцару, когда мы уходили. И тем не менее, открыв дверь, мы, к немалому удивлению, обнаружили, что наши постели заняты. На кроватях спало по двое, а на красном плюшевом диване Дика храпел огромный негр.
— Как они здесь очутились? — удивился Дик.
— Наверное, через окно,— предположил я. Окно действительно было открыто.
— Надо их разбудить,— прошептал Борис.
— Я им сейчас покажу,— сказал Дик, поплевывая на свои огромные ладони, но я его остановил:
— Спокойствие, Дик. Может, нам отвели другую комнату. Пойдем узнаем.
Мы отправились к швейцару, но тот лишь пожал плечами.
— Ступайте к хозяйке,— посоветовал он, кивнув на соседнюю дверь.
Мы стучали довольно долго, прежде чем в дверях показалась заспанная хозяйка в ночной рубашке. Увидев нас, она смутилась и пошла надеть халат.
— Извините, что так получилось,— сказала она, снова появляясь в дверях.— Явилось четверо австрийцев и негр с Кубы. А у нас ни одного свободного места. Мы решили, что вы заночуете где-то в другом месте, было поздно... Как же теперь быть-то?
Хозяйка сняла трубку и позвонила в другой отель. Там оказались свободные места, и она сказала:
— Эту ночь вам придется спать в другом месте, тут недалеко. Моя Роза проводит вас.
Появилась Роза, девочка лет тринадцати. Она встала по стойке «смирно», вскинула правую руку и, сжав кулачок, по-испански приветствовала нас:
— 8а1ш1, сотрапегоз! 1
Соседний отель находился на той же улице, всего через пять домов. Он был большой и внушительный. Роза осталась с нами до тех пор, пока нам не отвели комнату. Эта комната была уютной и лучше обставлена.
— Товарищи, завтра ждем вас обратно,— серьезно, совсем как взрослая, сказала девочка и, снова встав по стойке «смирно», простилась по-испански:
— А$1:а 1а \Ыа, сотрапегоз!2
— А что это за люди, занявшие нашу комнату? — полюбопытствовал Дик.
— Такие же, как и вы,— ответила Роза.— Едут в Испанию сражаться с генералом Франко.
Вскинув кулачок правой руки, девочка повторила фронтовое приветствие. У нее это получалось просто и естественно, как у бывалого солдата. По всему было видно, что постояльцы в гостинице ее родителей не впервые занимают чужие постели и не впервые ей приходится провожать бездомных в соседний отель. Кажется, ей даже нравились эти ночные прогулки.
Окно нашей комнаты выходило в темный колодец
1 Здравствуйте, товарищи! (исп.)
2 До встречи, товарищи! (исп.)
двора. Я распахнул его. Вместе с прохладой снизу залетела к нам песня на немецком языке:
— Наши,— сказал Борис и тоже стал насвистывать какую-то старинную боевую песню.
Глава 18
В ЧУЖОМ ГОРОДЕ
Через несколько дней за мной зашла Маша. Она сказала, что подыскала не слишком дорогой отель на бульваре Сен-Жермен, недалеко от набережной Сены.
Это был старый, но довольно опрятный отель с рестораном и баром внизу. Мы вышли из допотопного, замысловатого лифта на пятом этаже и в конце коридора нашли оставленный для меня номер: две небольшие светлые комнаты с балконом и ванной. Окна и дверь балкона выходили на северо-запад, из них открывался чудесный вид на Лувр и холмы Монмартра с сиявшей в лучах солнца белой базиликой Сакре-Кёр.
Я решил, что Гите здесь должно понравиться, и потому раздумывал недолго. Обстановка, правда, была старомодная и несколько напоминала мою меблированную комнату в Риге. Обитые красным плюшем диван и кресла нещадно скрипели, а большой торшер с зеленоватым абажуром был похож на хромоногого инвалида. Стоило ступить по расшатанным половицам, и шкаф, украшенный обильной резьбой в стиле барокко, послушно кланялся и терся о цветастые обои. Когда Маша заметила хозяйке, что плата за комнаты чересчур высока, та ответила, что после Всемирной выставки ее можно будет немного убавить. Мне не хотелось, чтобы хозяйка с первого же дня взяла на подозрение мою платежеспособность, и потому я не стал торговаться, хотя цену она заломила действительно высокую. «Ничего,— утешал я себя,— приедет Гита, что-нибудь придумаем».
В тот же день я написал ей письмо и отправил его, как советовал Борис на имя подруги Сподры. Письмо вло-
1 Вперед, интербригада! Выше знамя солидарности! (нем.)
жил в двойной конверт с просьбою срочно передать Гите Юдиной.
Бросив письмо в почтовый ящик, сел в метро и поехал на Всемирную выставку. Бесчисленные павильоны скоро утомили меня, и я поднялся на Эйфелеву башню.
Это было незабываемое зрелище. Во все стороны, насколько хватал глаз, раскинулся огромный город, красуясь своими ансамблями, бульварами, парками, набе-реж 4ыми... В лабиринте улиц и домов я пытался отыскать отель, в котором Дик с Борисом теперь ожидали тайной отправки в Испанию. Как жаль, что и я не мог поехать вместе с ними! Я должен ждать Гиту в этом чужом, незнакомом мне городе, должен обосноваться в нем прочно и надолго. При этой мысли у меня защемило сердце. Не обольщаюсь ли я? Через месяц истекает срок моего фальшивого паспорта. Нужно будет его продлить. Но как это сделать? Его законный владелец давным-давно заявил в полицию об утере. Значит, об этом известно и консулу. Если я наберусь нахальства и явлюсь к нему, тот, конечно, паспорт отберет, и я останусь ни с чем. При первой проверке документов меня схватят и вышлют. Куда? В нацистскую Германию, в фашистскую Италию? Нет, только не это! В Швейцарию? Единственная надежда на Швейцарию, но кто же за меня там поручится? А Гита? Что будет с Гитой? Нет, лучше об этом пока не думать...
Спустившись на лифте с Эйфелевой башни, я покинул толчею Всемирной выставки и долго блуждал в метро, пока не выбрался у Северного вокзала. Мне хотелось разузнать, когда прибывают экспрессы из Берлина. Я решил выходить к поезду уже с завтрашнего дня. Кто знает, может, Гита приедет раньше. Во второй половине дня ко мне должны были прийти Борис и Дик — осмотреть мое новое жилье. На всякий случай условились, что они будут ждать меня в вестибюле. Однако, кроме швейцара, там никого не было. В ресторане я их тоже не нашел. Отправился в бар. Ну конечно, они сидели там, потягивая через соломинку апельсиновый сок. Перед Диком стоял неизменный стаканчик виски.
— Явился наш блудный сын! — на весь бар закричал Дик.
Мне тоже принесли апельсиновый сок.
— Устроился? — спросил Борис.
— Устроился, и притом чудесно. А вас не забраковал испанский комитет?
Дик громко рассмеялся, а Борис сказал не без гордости:
— Могли бы выехать сегодня, но по совету Маши решили отдохнуть немного после дороги, осмотреть Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128