Вечером, сидя в пивной на Унтер-ден-Айхен, я подсчитал, что отмахал, наверно, миль восемнадцать. Мне подали вареную свинину, и это было первое, что я съел за весь день. За второй кружкой пива я понял, что влюблен в Берлин. На подставке для кружки я попробовал было записать, почему так случилось, и, надо сказать, некоторые из соображений показались мне вполне разумными. Однако, допивая четвертую кружку, я зачеркнул все от начала до конца. Я не знал, почему мне так хорошо в Берлине. Просто было хорошо – и точка.
На следующее утро, готовясь приступить к работе, я ожидал, что на то, чтобы войти в курс дела, у меня уйдет один-два месяца, что, может быть, даже придется пройти какой-нибудь специальный курс. Мистер Суесс, однако, только рукой махнул.
– Ничего сложного в этом нет, – сказал он, оторвавшись от юмористической странички в "Старз энд страйпс". – Допрашивать умеет кто угодно.
– Но, сэр, я ведь совсем ничего не знаю.
– Ну, вы, я вижу, человек сообразительный, быстро разберетесь, что к чему. Попросите Маннштайна, чтобы он дал вам какого-нибудь источника, и задайте ему несколько вопросов. Штука нехитрая.
– Какие именно вопросы я должен задавать, сэр?
– Ну там, о танках, об орудиях – о чем хотите. Иногда полезно использовать какой-нибудь предыдущий отчет – тогда на ответы уходит меньше времени и почти весь день остается у вас свободным.
– Сэр, нельзя ли мне сначала поприсутствовать на нескольких допросах?
– Пожалуйста, если хотите. Поговорите с Бекманном и Колем – это хорошие работники. А завтра приступайте к допросам. Вам у нас понравится, Дэйвис. Мы тут дружно живем.
– Не сомневаюсь, сэр.
– Если свободны в следующее воскресенье, милости прошу ко мне на завтрак. Все наши будут.
– Благодарю вас, сэр.
Он протянул мне свою мягкую, пухлую руку и внезапно заторопился: "Ну, мне пора". Времени было полдевятого, и все анекдоты были уже прочитаны.
Кроме Маннштайна, занимавшегося отбором перебежчиков, Бекманн с Колем были единственными сотрудниками, которые знали свое дело. Американцы – Дарлингтон, Шварц и Остин – попали в Берлин лишь на несколько месяцев раньше меня и были, в общем-то, такими же новичками.
Когда я представился Бекманну, тот спросил:
– Правильно ли я понимаю, что никакой подготовки у вас нет?
– Совершенно правильно.
Он взялся руками за голову – совершенно так же, как капитан Мак-Минз в лагере "Кэссиди".
– Господи, как же вам удалось выиграть войну?
– Просто, наверное, нас тогда было больше.
– М-да, наверное. А теперь послушайте, какой должна была бы быть ваша подготовка.
И он рассказал мне о том, как начал работать в разведке – в 213-й германской пехотной дивизии под началом Рейхарда Галена. Находясь в Польше, Бекманн участвовал в разработке плана нападения на Россию. Вместе с Галеном он перешел в Восточный отдел военной разведки, потерявший свое былое положение, которое он имел во время первой мировой войны, когда во главе его стоял полковник Николаи. Им удалось снова поставить его на ноги. Не обошлось, правда, без трений с абвером и Шестым управлением СС, но в конце концов эта размолвка с Канарисом и Гейдрихом завершилась полюбовно. Бекманн рассказал, как Восточный отдел собрал огромный архив сведений о русских, который Галену удалось спасти после войны. Вот, оказывается, какие вещи я должен был знать.
– Значит, за десять минут я должен научить вас вести допрос? – сказал Бекманн. – Это приблизительно одно и то же, что попытаться за десять минут научить играть в теннис. Ладно, приступим.
Он сказал, что свет должен быть направлен источнику в глаза, что необходимо наблюдать за выражением лица источника, приспосабливаться к источнику психологически, не задавать вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет», и снова подходить с разных сторон к ответам, вызывающим сомнение, – и так далее.
– Если будете следовать этим правилам, то через несколько лет из вас, может, что-нибудь и получится, – закончил Бекманн. – А теперь идемте, посмотрите, как это делается.
Мы зашли к Маннштайну за источником, взяли карты Эрфурта и его окрестностей и вернулись в кабинет Бекманна. Бекманн угостил источника сигаретами и пивом, и некоторое время они сидели и беседовали о том о сем. Источник, совсем еще зеленый мальчишка из Коттбуса, вел себя вызывающе-развязно. Когда он, стряхнув Бекманну пепел на стол, рыгнул, Бекманн встал.
– Как ты ведешь себя, мерзавец?! – заорал он. – Назад захотел, в Восточный Берлин! Так я это тебе мигом устрою! Желаешь рассказать в «Штази» о том, что делал в Западном Берлине? Желаешь сгнить в тюрьме? А может, и правда, там тебе и место? Может, в тюрьме тебя хоть немного научат себя вести? Нет, придется отправить тебя обратно!
– Да что я такого сказал? – Было видно, что паренька прошиб пот. – Спрашивайте, я вам все-все расскажу.
– Учти, если хоть что-то в твоих ответах мне не понравится, тут же вызову полицию.
– Понял, сэр.
Бекманн начал с бронетанковой части близ Эрфурта, в которой служил парнишка, и в течение полутора часов сердитым голосом задавал один вопрос за другим. Когда ничего нового добиться от источника было уже нельзя, Бекманн, грозно помахав пальцем, сказал:
– Если выяснится, что ты все врал, – отправишься в Восточный Берлин, ясно?
– Так точно, сэр.
Мальчишка утер пот со лба и вышел из кабинета. Когда мы остались одни, Бекманн усмехнулся.
– Это я не всегда такой. Просто их нельзя распускать. Обычно я веду себя вполне мирно. Вон как он – слышите? – и Бекманн показал на стену. Из соседнего кабинета доносился чей-то успокаивающий голос. – Это Коль. Советую пойти и послушать.
Я так и поступил. Действительно, Коль играл роль этакого доброго дядюшки, а паренек, сидевший перед ним на стуле, казалось, из кожи вон лез, чтобы ему угодить. Всякий раз, когда паренек задумывался, стараясь вспомнить подробности, Коль улыбался ангельской улыбкой. Еще бы – ведь источник снова сделал все как надо, – значит, и дядюшка доволен. Коль кивал и улыбался, а источник вспоминал все больше и больше. Это был прямо какой-то праздник любви. Окончив допрос, Коль поднялся и похлопал паренька по плечу.
– Молодой человек, – сказал он, – вы неплохо поработали, и мы хотим вас за это отблагодарить. Пойду скажу Маннштайну, чтобы он дал вам талон в один ресторанчик неподалеку – там вы сможете хорошо пообедать. И еще вот вам бутылка шнапса. Как, не помешает?
– Конечно, нет, сэр. Большое вам спасибо! – Паренек прямо-таки расцвел от удовольствия.
Вернувшись, Коль дал мне те же советы, что и Бекманн, а кроме того, рассказал, как работал с адмиралом Канарисом в германской разведке. В 1938 году Канарис возглавил отдел «Заграница» в абвере, в Верховном командовании вермахта, и Коль под видом коммивояжера выполнял разные его задания в США.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125