Мужчина ничего не ответил. Он наклонился вперед, пристально
всматриваясь в желтый бриллиант Солнца, сверкавший среди множества других
звезд.
Девушка повернула голову, посмотрела на профиль Виктора рядом с се
лицом и чуть-чуть отодвинулась. Его лицо напоминало хищную птицу, ноздри
тонкого горбатого носа нервно вздрагивал!
- Солнце! - сказала она.
- Радость, - иронически ответил он. - Не Солнце нам нужно, а Земля.
- Она там, рядом с Солнцем, - девушка протянула руку к экрану.
- Да, - он выпрямился за се спиной, - там планета, третья планета от
центра Солнечной системы, но не Земля. Не наша Земля, которую мы покинули
восемь лет тому назад. Там чужая и незнакомая планета. Только планета, и
больше ничего.
Кончиками пальцев девушка дотронулась до его руки.
- Не надо, Виктор! - умоляюще сказала она. - К чему терзать себя?
Разве ты не знал этого, когда мы улетали с Плутона? Там, на Земле, люди.
Он засмеялся, и девушка вздрогнула. В этом тихом смехе ей послышались
слезы, сдерживаемые слезы сильного человека, у которого невыносимо болит
сердце.
- Ну, иди! - сказал он спокойно. - Я пришел сменить тебя. Ты права,
там на Земле по-прежнему живут люди. Только... они совсем не похожи на нас
с тобой. И я не представляю себе, на каком языке мы будем объясняться с
ними.
- Ну, это уж слишком! - сказала девушка. - Не могло же там не остаться
ничего прежнего.
Она думала так же, как думал он, но хотела успокоить его, внушить веру
в то, чему сама не верила.
- За тысячу восемьсот лет? - Виктор пожал плечами.
Она ничего больше не сказала, встала и направилась к двери.
Он сел на ее место и тотчас же выключил экран.
Девушка вошла в лифт. Опускаясь в нижние помещения корабля, она думала
о последних словах Виктора. Тысяча восемьсот лет! Да, она знала, что именно
такой срок прожило человечество на Земле за те восемь лет, которые они
находились в полете. Восемнадцать долгих веков!
Бесстрастным языком говорила об этом математика. Неоднократная
проверка подтвердила непреложный факт. Восемь лет - восемнадцать веков! 8 и
1800! Нельзя было сомневаться в правильности итога вычислений, производимых
с помощью безошибочных машин.
И все же! Сердце человека не машина. Так хотелось увидеть родную
Землю - не ту, о которой с такой горечью говорил Виктор, а прежнюю, - что
девушка хотела сомневаться и сомневалась. Не в цифрах, выдаваемых
электронно-счетной машиной, нет, а в том, Что служило основой расчета.
Разве не могло так случиться, что люди ошиблись в теории? На Земле все было
верно, а в Космосе?
Они первые из людей подвергли себя практическому испытанию воздействия
субсветовой скорости. Они жили в условиях, которых нет и никогда не было на
Земле. И не только на Земле, но и на межпланетных трассах. Так разве не
могло случиться, что верное в пределах Солнечной системы не верно в
просторах Галактики?
Она была не математиком, а врачом. В период длительной подготовки,
подобно другим членам экипажа, она прошла курс астронавигации и
практических методов управления ракетой. Она дежурила у пульта, правда,
только на спокойных участках пути, наравне с другими. Но се ум не обладал
холодной логикой математика. И, единственная из всех на корабле, она
допускала возможность ошибки, допускала не умом, а сердцем, не желавшим
принять доводы разума.
Это было какое-то двойственное чувство. Она знала и все же надеялась!
Была убеждена и сомневалась!
Если бы выяснилось, что надо повернуть обратно и снова лететь в
глубину Галактики, она с радостью встретила бы это известие и тотчас же
перестала бы думать о Земле, настолько боялась она свидания с ней. Боялась,
что, ступив на Землю, потеряет интерес к жизни.
Ей исполнился тридцать один год.
"Или тысяча восемьсот тридцать один", - думала она иногда.
Лифт остановился.
Выйдя из него, она лицом к лицу столкнулась с молодым человеком,
которому на вид можно было дать лет двадцать. В действительности ему было
двадцать девять, и он был самым молодым в экипаже.
- Кричи "ура!" - сказал он, - Только что Михаил принял радиограмму!
- Радиограмму...
Все прежние мысли разом вылетели из се головы при этом совершенно
неожиданном известии.
Ракета была еще далеко от границ Солнечной системы. Наблюдательные
пункты на Плутоне еще не могли увидеть се, а сама ракета не посылала еще
сигнала...
- Какую радиограмму? Что в ней сказано?
- Она не нам. И Михаил ничего в ней не понял. Пусти меня. Я тороплюсь
к Виктору.
Она машинально посторонилась, пропуская его. Он вихрем влетел в кабину
лифта, и дверь за ним захлопнулась.
Она покачала головой и улыбнулась. Всеволод Крижевский, механик,
всегда был такой - стремительный, увлекающийся, порывистый.
"Радиограмма... Михаил ничего не понял... В чем дело?" - думала она,
быстро проходя по пустынному коридору, ведущему в радиорубку.
Войдя, она увидела, что здесь собрались вес девять членов экипажа. Они
склонились над столом оператора, что-то разглядывая.
Михаил Кривоносов, старший радиоинженер, повернул к ней вечно
невозмутимое, насмешливое лицо.
- Ну-ка, Машенька, попробуй разгадать этот ребус. Азбука Морзе,
сигналы межпланетной связи - все это было хорошо известно Марии
Александровне. Она подошла к столу.
Но то, что она увидела на ленте радиоаппарата, ничего не сказало ей.
Бессмысленный набор точек и ни одного тире. Только интервалы между рядами
точек указывали границы неизвестных слов. Если это были слова?
Она тут лес высказала эту мысль вслух.
- Умница! - похвалил Михаил. - Я тоже подумал - слова ли эго? Но мой
пеленгатор работает автоматически. Я послал в ответ слово "повторите",
азбукой Морзе, разумеется. И получил ответ: восемь точек, без интервалов.
Но что они означают, вот вопрос!
- Сколько времени прошло между твоим сигналом и ответом?
- Представь себе, Машенька, - с обычной своей манерой шутить по
всякому поводу, ответил Кривоносов, - я тоже подумал об этом. Странное
совпадение, не правда ли? И спросил Игоря Захаровича...
Мария Александровна повернулась к командиру корабля, который стоял тут
же.
- Ровно столько, сколько нужно радиоволне, чтобы пройти расстояние от
нас до Марса в оба конца, - ответил на се безмолвный вопрос Игорь
Захарович.
Это был невысокий плотный мужчина лет сорока. Высокий лоб, массивные
нос и подбородок, узкие удлиненные глаза, наполовину скрытые прищуренными
веками, твердо сжатая линия губ выдавали в нем ум и непреклонный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120