Ему еще
казалось, что разница между его прежним веком и нынешним только
количественная - люди теперь больше знают и больше умеют. Изменений
качественных он не принимал во внимание.
В прежней жизни коммунист Волгин изучал труды классиков
марксизма-ленинизма и знал основные черты будущего коммунистического
общества на Земле. Он понимал, что любой труд при коммунизме является
трудом творческим и что человек, чем бы он ни занимался, приносит пользу
людям. Но сложный и длительный процесс постепенного изменения психологии
людей и их отношения к труду прошел мимо него. Его психика оставалась
психикой человека двадцатого века, и понимание ценности того или иного
труда было на уровне его эпохи.
Человек коммунистического общества мог всю жизнь заниматься наиболее
простым трудом, не требующим особых способностей, испытывая творческое
наслаждение и получая полное удовлетворение от сознания приносимой пользы.
Мысль, что один труд более ценен, чем другой, не могла прийти ему в голову.
Каждое дело, которым он занимался, было одинаково ценным и одинаково
полезным.
Люди давно забыли об оплате труда в зависимости от его качества. Уже
полторы тысячи лет на Земле не существовало никаких денег или иных
"эквивалентов" человеческого труда. Чем бы ни занимался человек, он получал
от общества все, что было ему нужно, в неограниченном количестве. Так
происходило из века в век, и люди перестали замечать какую-либо разницу в
исполняемой работе.
И психология людей тридцать девятого века имела мало общего с
психологией людей двадцатого. Труд был их естественной потребностью, а
вопрос, мучивший Волгина, - какую профессию из брать, казался
бессмысленным. Человек должен делать то, что ему нравится, то, что ему по
душе, а что именно - совершенно все равно.
Но Волгин думал иначе. Исполнять почти автоматическую работу. не
требующую от человека творческой (с его точки зрения) мысли, казалось ему
не позорным - он привык уважать любой труд - а несовместимым с его
исключительным положением в мире. Он думал, что достоинство и честь века,
который он представлял здесь, в новом мире, требуют от него чего-то
другого. Подсознательно он хотел доказать, что может делать все, что делали
люди теперь.
И он нисколько не сомневался в конечном успехе. Нужно было много и
настойчиво работать над собой Он был готов к этому.
С легким сердцем готовился Волгин к путешествию, которое должно было
послужить для него своеобразной зарядкой.
О прошлом Волгин думал все реже и реже Тоска по родному веку являлась
только при чтении современных книг, и он был даже доволен, что временно
избавлен от необходимости читать и сравнивать. Правда, он будет сравнивать
настоящее с прошлым на всем пути по Земле, но это вызовет другие ощущения.
Они были знакомы ему по его прежним поездкам из Советского Союза за
границу. Тогда он тоже сравнивал чужую жизнь с жизнью своей страны.
Он знал, что все увиденное будет более совершенно, чем прежнее, но не
боялся этого Психологически он уже подготовил себя к тому, что сравнение
окажется не в пользу старого. Избежать этого было нельзя.
Внешние условия жизни, насколько он был знаком с ними, не смущали
Волгина. За четыре месяца он привык к ним и стал принимать их за факт. В
этом сказывалась свойственная людям способность приноравливаться к любым
условиям. Не понимая, на чем основаны комфорт и удобства окружавшей его
жизни, Волгин пользовался ими как чем-то само собой разумеющимся. Он даже
научился управлять биотоками своего мозга - научился бессознательно, как
учатся дети двигать руками и ходить. И биотехника Новой эры, по крайней
мере в пределах ее применения в доме Мунция, безотказно подчинялась ему,
потому что была очень проста.
В первое время, подходя к двери и желая, чтобы она открылась перед
ним, Волгин каждый раз вздрагивал, когда дверь действительно открывалась,
теперь он не обращал на это внимания. Ему никто не объяснял, как именно
надо приводить в действие невидимый механизм, это пришло само собой и
быстро превратилось в условный рефлекс. Подходя к двери или наклоняясь к
крану, чтобы умыться, он не думал о том, что дверь должна открыться, а вода
потечь. Он просто желал этого, даже не замечая своего желания. И
возникавший в его мозгу соответствующий желанию биоток улавливался скрытым
в стене приемником, преобразовывался в другую энергию способную по своей
мощности произвести нужное действие, и вода текла, а дверь отворялась.
И это уже не казалось ему странным, а, наоборот, естественным хотя
пока и непонятным.
Не достигнув первоначальной цели, Волгин все же был достаточно
подготовлен к тому, чтобы ориентироваться в ожидавшем его мире и не
поражаться на каждом шагу тому, что увидит в нем.
Глава вторая
1
- Ты наметил себе какой-нибудь маршрут? - спросил Владилен.
- Да, - ответил Волгин. - Я не ставлю целью объехать вес континенты
Земли. Это можно будет сделать впоследствии. А сейчас я хочу прежде всего
побывать на моей родине, там, где раньше находилась Россия, - пояснил он. -
Я знаю, что Ленинград и Москва существуют. С них мы и начнем. Затем я хотел
бы посетить место, где находилась моя могила, - Волгин видел, как Мэри
вздрогнула при этом слове. - Потом мы отправимся в Париж, посетим Нью-Йорк,
Сан-Франциско, Японию... - он заметил, что его собеседники переглянулись, и
пояснил: - Была такая страна на востоке Азии. Как она называется сейчас, я
не знаю. И через Сибирь... Ну как же сказать вам? Через Азию, что ли,
отправимся в Египет... И этого слова вы не знаете?
- Нет, почему же? - ответил Владилен - Мы учили древнюю географию
Земли Сибирь, Египет - теперь я вспомнил... Ты так легко произносишь эти
названия. Из тебя мог бы получиться замечательный лектор по древней
географии.
Волгин рассмеялся.
- Я намерен избрать другую профессию, - сказал он. - А после Египта мы
вернемся сюда. Вот и все. Остальное меня пока не так интересует.
- Этот путь займет немного времени, - сказала Мэри. Она помнила
просьбу своего отца - задержать Волгина как можно дольше в его
путешествии. - На Земле много интересных для тебя мест, кроме тех, которые
ты назвал. Ты не учитываешь современных средств передвижения. Арелет будет
переносить нас с большой скоростью.
- Но в каждом новом месте мы будем задерживаться на неопределенное
время, - возразил Волгин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
казалось, что разница между его прежним веком и нынешним только
количественная - люди теперь больше знают и больше умеют. Изменений
качественных он не принимал во внимание.
В прежней жизни коммунист Волгин изучал труды классиков
марксизма-ленинизма и знал основные черты будущего коммунистического
общества на Земле. Он понимал, что любой труд при коммунизме является
трудом творческим и что человек, чем бы он ни занимался, приносит пользу
людям. Но сложный и длительный процесс постепенного изменения психологии
людей и их отношения к труду прошел мимо него. Его психика оставалась
психикой человека двадцатого века, и понимание ценности того или иного
труда было на уровне его эпохи.
Человек коммунистического общества мог всю жизнь заниматься наиболее
простым трудом, не требующим особых способностей, испытывая творческое
наслаждение и получая полное удовлетворение от сознания приносимой пользы.
Мысль, что один труд более ценен, чем другой, не могла прийти ему в голову.
Каждое дело, которым он занимался, было одинаково ценным и одинаково
полезным.
Люди давно забыли об оплате труда в зависимости от его качества. Уже
полторы тысячи лет на Земле не существовало никаких денег или иных
"эквивалентов" человеческого труда. Чем бы ни занимался человек, он получал
от общества все, что было ему нужно, в неограниченном количестве. Так
происходило из века в век, и люди перестали замечать какую-либо разницу в
исполняемой работе.
И психология людей тридцать девятого века имела мало общего с
психологией людей двадцатого. Труд был их естественной потребностью, а
вопрос, мучивший Волгина, - какую профессию из брать, казался
бессмысленным. Человек должен делать то, что ему нравится, то, что ему по
душе, а что именно - совершенно все равно.
Но Волгин думал иначе. Исполнять почти автоматическую работу. не
требующую от человека творческой (с его точки зрения) мысли, казалось ему
не позорным - он привык уважать любой труд - а несовместимым с его
исключительным положением в мире. Он думал, что достоинство и честь века,
который он представлял здесь, в новом мире, требуют от него чего-то
другого. Подсознательно он хотел доказать, что может делать все, что делали
люди теперь.
И он нисколько не сомневался в конечном успехе. Нужно было много и
настойчиво работать над собой Он был готов к этому.
С легким сердцем готовился Волгин к путешествию, которое должно было
послужить для него своеобразной зарядкой.
О прошлом Волгин думал все реже и реже Тоска по родному веку являлась
только при чтении современных книг, и он был даже доволен, что временно
избавлен от необходимости читать и сравнивать. Правда, он будет сравнивать
настоящее с прошлым на всем пути по Земле, но это вызовет другие ощущения.
Они были знакомы ему по его прежним поездкам из Советского Союза за
границу. Тогда он тоже сравнивал чужую жизнь с жизнью своей страны.
Он знал, что все увиденное будет более совершенно, чем прежнее, но не
боялся этого Психологически он уже подготовил себя к тому, что сравнение
окажется не в пользу старого. Избежать этого было нельзя.
Внешние условия жизни, насколько он был знаком с ними, не смущали
Волгина. За четыре месяца он привык к ним и стал принимать их за факт. В
этом сказывалась свойственная людям способность приноравливаться к любым
условиям. Не понимая, на чем основаны комфорт и удобства окружавшей его
жизни, Волгин пользовался ими как чем-то само собой разумеющимся. Он даже
научился управлять биотоками своего мозга - научился бессознательно, как
учатся дети двигать руками и ходить. И биотехника Новой эры, по крайней
мере в пределах ее применения в доме Мунция, безотказно подчинялась ему,
потому что была очень проста.
В первое время, подходя к двери и желая, чтобы она открылась перед
ним, Волгин каждый раз вздрагивал, когда дверь действительно открывалась,
теперь он не обращал на это внимания. Ему никто не объяснял, как именно
надо приводить в действие невидимый механизм, это пришло само собой и
быстро превратилось в условный рефлекс. Подходя к двери или наклоняясь к
крану, чтобы умыться, он не думал о том, что дверь должна открыться, а вода
потечь. Он просто желал этого, даже не замечая своего желания. И
возникавший в его мозгу соответствующий желанию биоток улавливался скрытым
в стене приемником, преобразовывался в другую энергию способную по своей
мощности произвести нужное действие, и вода текла, а дверь отворялась.
И это уже не казалось ему странным, а, наоборот, естественным хотя
пока и непонятным.
Не достигнув первоначальной цели, Волгин все же был достаточно
подготовлен к тому, чтобы ориентироваться в ожидавшем его мире и не
поражаться на каждом шагу тому, что увидит в нем.
Глава вторая
1
- Ты наметил себе какой-нибудь маршрут? - спросил Владилен.
- Да, - ответил Волгин. - Я не ставлю целью объехать вес континенты
Земли. Это можно будет сделать впоследствии. А сейчас я хочу прежде всего
побывать на моей родине, там, где раньше находилась Россия, - пояснил он. -
Я знаю, что Ленинград и Москва существуют. С них мы и начнем. Затем я хотел
бы посетить место, где находилась моя могила, - Волгин видел, как Мэри
вздрогнула при этом слове. - Потом мы отправимся в Париж, посетим Нью-Йорк,
Сан-Франциско, Японию... - он заметил, что его собеседники переглянулись, и
пояснил: - Была такая страна на востоке Азии. Как она называется сейчас, я
не знаю. И через Сибирь... Ну как же сказать вам? Через Азию, что ли,
отправимся в Египет... И этого слова вы не знаете?
- Нет, почему же? - ответил Владилен - Мы учили древнюю географию
Земли Сибирь, Египет - теперь я вспомнил... Ты так легко произносишь эти
названия. Из тебя мог бы получиться замечательный лектор по древней
географии.
Волгин рассмеялся.
- Я намерен избрать другую профессию, - сказал он. - А после Египта мы
вернемся сюда. Вот и все. Остальное меня пока не так интересует.
- Этот путь займет немного времени, - сказала Мэри. Она помнила
просьбу своего отца - задержать Волгина как можно дольше в его
путешествии. - На Земле много интересных для тебя мест, кроме тех, которые
ты назвал. Ты не учитываешь современных средств передвижения. Арелет будет
переносить нас с большой скоростью.
- Но в каждом новом месте мы будем задерживаться на неопределенное
время, - возразил Волгин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120