Он
сумасшедший, ты знаешь это?
- Иногда мне хочется, чтобы и на самом деле было бы так - вдруг легче
станет... Но это не так. У Клина неустойчивая психика, он, как ты сам
сказал, неврастеник, но он не помешанный, Лайам... "не совсем" помешанный.
- Он считает, что ты продаешь секреты, принадлежащие корпорации.
Холлоран умышленно сообщил ей свою новость в столь резкой и
грубоватой форме. Это неожиданное замечание так или иначе должно было
смутить девушку, может быть, поразить ее или вывести из себя. Он ждал,
какова будет ее реакция на его слова.
- Ты подшучиваешь надо мной. Этого не может быть, - недоверчиво
сказала она.
Он взял ее руку в свои, теперь уже нисколько не сомневаясь в ее
верности Феликсу Клину.
- Боюсь, что в конце концов я окажусь даже слишком прав. Весь
сегодняшний шум в "Магме" поднялся именно из-за этого. Кто-то выдал вашему
главному конкуренту недавно открытые месторождения меди.
- Как, это опять случилось?
Он кивнул:
- И Клин указал на тебя, как на главное виновное лицо.
- Но почему? Я не...
Холлоран пожал плечами:
- Ближе тебя к нему не стоит никто.
Кора отстранилась от него; напряженно глядя в одну точку, она,
казалось, не видела ничего вокруг себя.
- Как он мог вообразить такое? Лайам, я...
Он снова прижал ее к себе.
- Я знаю, что ты здесь ни при чем, но может быть, Клин преследует
здесь собственные тайные цели и руководствуется одному ему понятными
соображениями. Кто может знать, что придет в голову такому
непредсказуемому человеку?
- Я до сих пор не могу понять, в чем он обвиняет меня.
- "Я" до сих пор не могу понять, что заставляет тебя быть столь
преданной этому недоношенному ублюдку.
Она долго молчала. Потом сказала, чуть не плача:
- Я завишу от него. Он... он для меня - словно наркотик, Лайам. Он
нужен мне, понимаешь?
- Я думаю, ты такая же сумасшедшая, как он.
- Нет! Не говори так, ты не знаешь...
- О чем же я не знаю, Кора? - спросил он со злостью. - О том, что за
ерунда происходит меж тобой и Клином?
Она всхлипнула.
- Помоги мне, Лайам, - тихо сказала девушка. - Пожалуйста... помоги
мне.
- Чем я помогу, если я не знаю, что случилось?
Кора начала дергать пуговицы на своей кофточке. Руки у нее дрожали.
- Сделай так, как ты делал предыдущей ночью. Возьми меня. Только будь
нежным, как в тот раз, когда... Я хочу, чтобы ты сделал это сегодня,
сейчас.
Сбитый с толку, растерянный Холлоран встал с постели и подошел к
двери. Он запер ее.
Плотные шторы были опущены, и в комнате царил полумрак. Разрозненные
предметы из коллекции древних редкостей казались темными массивными
фигурами, по непонятной причине попавшими в жилое помещение. От курильницы
с зажженными благовониями, стоящей в дальнем темном углу, исходил тяжелый,
приторный запах мускуса. Стены и деревянные предметы обстановки комнаты
были украшены знаками Зодиака, изображениями рогатых зверей и крылатых
тварей; некоторые предметы были помечены, словно клеймом, грубым знаком
ока. Книги в беспорядке были разбросаны по полу. Громадная кровать с
балдахином стояла возле одной из стен; занавеси из легкого материала
красивыми складками ниспадали с верхних перекладин навеса, которые
поддерживали четыре прочные деревянные столба, стоящие по углам кровати,
украшенные искусной и затейливой резьбой.
Из-за занавесей слышалось тяжелое, хриплое дыхание.
Клин лежал на кровати. Коже на его обнаженном теле потрескалась и
шелушилась. Мертвая ткань сходила с воспаленных, изъязвленных участков,
отпадая мелкими чешуйками, тонкими, как папиросная бумага.
Медленно, словно все силы покинули его, Клин поднял руку и поднес ее
ближе к глазам. Мрак под балдахином был еще гуще, чем в комнате, и поэтому
ему удалось разглядеть только глубокие трещины на коже, покрывающие
причудливым сетчатым узором всю поверхность его руки. Бессильно уронив
руку вдоль тела, Клин всхлипнул, и его плечи и грудь затряслись от
рыданий.
"Не может быть, ведь еще не время. Ритуал был совершен, и душа вновь
обрела свою силу. Жертва была принесена. Однако теперь внешняя оболочка
сходит, и тело чувствует боль. Но почему? Что это значит?"
Его тело, покрытое ужасными трещинами и чешуйками мертвой кожи, опять
заколыхалось в судорожном рыдании, и он почувствовал, как натягивается и
лопается нежная, тонкая, сухая кожа, стоит только ему сделать очередное
резкое движение.
"Нужно лежать спокойно. Нужно не двигаться и ждать, когда приедут
Азиль и Юсиф со своими облегчающими боль целебными бальзамами. Это
случилось так скоро, так неожиданно!.. И никогда еще не было так больно!
Скорее, мои друзья, поторопитесь, принесите мне свои смягчающие ароматные
мази! Сжальтесь надо мной. Избавьте меня от этих ужасных, унизительных
страданий!
Клин постарался овладеть собой, успокоить бурное дыхание, но даже
сейчас при малейшем его движении - простом колыхании груди при вдохе и
выдохе - мертвая кожа опадала с его тела. Он застонал - этот жалобный звук
пробудил в нем еще большую жалость к самому себе, и соленые слезы обожгли
воспаленную кожу вокруг глаз.
И пока он лежал здесь, погружаясь в мрачное отчаянье, где-то в
глубине подземелья, в темном подвале Нифа, в гробнице, раздался удар,
подобный громовому раскату, от которого вздрогнули стены дома.
33. В СТОРОЖКЕ
Стоя на своем посту у парадного подъезда, Монк заметил агента
"Ахиллесова Щита", быстро спускающегося вниз по широкой лестнице, и
американца охватило любопытство: что несет этот невысокий худощавый
человек в своей черной сумке? Полные губы обезьянообразного телохранителя
Феликса Клина сложились в презрительную усмешку, а мускулы огромного тела
напряглись, когда Холлоран подошел ближе.
- Я собираюсь тщательно осмотреть поместье, - сказал Монку Холлоран.
- Можете отчаливать. Дурацкая затея.
Грубая реплика Монка, произнесенная пискливым голосом, позабавила
Холлорана.
- Я отправлюсь в машине, - прибавил Холлоран, не подав виду, что он
расслышал бормотание Монка. - Вы не получали вестей от арабов о состоянии
здоровья Клина?
Кайед и Даад приехали из Лондона несколько часов тому назад, и,
узнав, что случилось с их господином, тотчас поднялись в его покои.
- Они еще не выходили, - ответил Монк, покачав головой.
- Ладно. Будем надеяться, что жизнь Клина вне опасности, и все
окончится благополучно. Заприте дверь за мной, когда я уйду, и не
открывайте ее никому до тех пор, пока я не вернусь обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
сумасшедший, ты знаешь это?
- Иногда мне хочется, чтобы и на самом деле было бы так - вдруг легче
станет... Но это не так. У Клина неустойчивая психика, он, как ты сам
сказал, неврастеник, но он не помешанный, Лайам... "не совсем" помешанный.
- Он считает, что ты продаешь секреты, принадлежащие корпорации.
Холлоран умышленно сообщил ей свою новость в столь резкой и
грубоватой форме. Это неожиданное замечание так или иначе должно было
смутить девушку, может быть, поразить ее или вывести из себя. Он ждал,
какова будет ее реакция на его слова.
- Ты подшучиваешь надо мной. Этого не может быть, - недоверчиво
сказала она.
Он взял ее руку в свои, теперь уже нисколько не сомневаясь в ее
верности Феликсу Клину.
- Боюсь, что в конце концов я окажусь даже слишком прав. Весь
сегодняшний шум в "Магме" поднялся именно из-за этого. Кто-то выдал вашему
главному конкуренту недавно открытые месторождения меди.
- Как, это опять случилось?
Он кивнул:
- И Клин указал на тебя, как на главное виновное лицо.
- Но почему? Я не...
Холлоран пожал плечами:
- Ближе тебя к нему не стоит никто.
Кора отстранилась от него; напряженно глядя в одну точку, она,
казалось, не видела ничего вокруг себя.
- Как он мог вообразить такое? Лайам, я...
Он снова прижал ее к себе.
- Я знаю, что ты здесь ни при чем, но может быть, Клин преследует
здесь собственные тайные цели и руководствуется одному ему понятными
соображениями. Кто может знать, что придет в голову такому
непредсказуемому человеку?
- Я до сих пор не могу понять, в чем он обвиняет меня.
- "Я" до сих пор не могу понять, что заставляет тебя быть столь
преданной этому недоношенному ублюдку.
Она долго молчала. Потом сказала, чуть не плача:
- Я завишу от него. Он... он для меня - словно наркотик, Лайам. Он
нужен мне, понимаешь?
- Я думаю, ты такая же сумасшедшая, как он.
- Нет! Не говори так, ты не знаешь...
- О чем же я не знаю, Кора? - спросил он со злостью. - О том, что за
ерунда происходит меж тобой и Клином?
Она всхлипнула.
- Помоги мне, Лайам, - тихо сказала девушка. - Пожалуйста... помоги
мне.
- Чем я помогу, если я не знаю, что случилось?
Кора начала дергать пуговицы на своей кофточке. Руки у нее дрожали.
- Сделай так, как ты делал предыдущей ночью. Возьми меня. Только будь
нежным, как в тот раз, когда... Я хочу, чтобы ты сделал это сегодня,
сейчас.
Сбитый с толку, растерянный Холлоран встал с постели и подошел к
двери. Он запер ее.
Плотные шторы были опущены, и в комнате царил полумрак. Разрозненные
предметы из коллекции древних редкостей казались темными массивными
фигурами, по непонятной причине попавшими в жилое помещение. От курильницы
с зажженными благовониями, стоящей в дальнем темном углу, исходил тяжелый,
приторный запах мускуса. Стены и деревянные предметы обстановки комнаты
были украшены знаками Зодиака, изображениями рогатых зверей и крылатых
тварей; некоторые предметы были помечены, словно клеймом, грубым знаком
ока. Книги в беспорядке были разбросаны по полу. Громадная кровать с
балдахином стояла возле одной из стен; занавеси из легкого материала
красивыми складками ниспадали с верхних перекладин навеса, которые
поддерживали четыре прочные деревянные столба, стоящие по углам кровати,
украшенные искусной и затейливой резьбой.
Из-за занавесей слышалось тяжелое, хриплое дыхание.
Клин лежал на кровати. Коже на его обнаженном теле потрескалась и
шелушилась. Мертвая ткань сходила с воспаленных, изъязвленных участков,
отпадая мелкими чешуйками, тонкими, как папиросная бумага.
Медленно, словно все силы покинули его, Клин поднял руку и поднес ее
ближе к глазам. Мрак под балдахином был еще гуще, чем в комнате, и поэтому
ему удалось разглядеть только глубокие трещины на коже, покрывающие
причудливым сетчатым узором всю поверхность его руки. Бессильно уронив
руку вдоль тела, Клин всхлипнул, и его плечи и грудь затряслись от
рыданий.
"Не может быть, ведь еще не время. Ритуал был совершен, и душа вновь
обрела свою силу. Жертва была принесена. Однако теперь внешняя оболочка
сходит, и тело чувствует боль. Но почему? Что это значит?"
Его тело, покрытое ужасными трещинами и чешуйками мертвой кожи, опять
заколыхалось в судорожном рыдании, и он почувствовал, как натягивается и
лопается нежная, тонкая, сухая кожа, стоит только ему сделать очередное
резкое движение.
"Нужно лежать спокойно. Нужно не двигаться и ждать, когда приедут
Азиль и Юсиф со своими облегчающими боль целебными бальзамами. Это
случилось так скоро, так неожиданно!.. И никогда еще не было так больно!
Скорее, мои друзья, поторопитесь, принесите мне свои смягчающие ароматные
мази! Сжальтесь надо мной. Избавьте меня от этих ужасных, унизительных
страданий!
Клин постарался овладеть собой, успокоить бурное дыхание, но даже
сейчас при малейшем его движении - простом колыхании груди при вдохе и
выдохе - мертвая кожа опадала с его тела. Он застонал - этот жалобный звук
пробудил в нем еще большую жалость к самому себе, и соленые слезы обожгли
воспаленную кожу вокруг глаз.
И пока он лежал здесь, погружаясь в мрачное отчаянье, где-то в
глубине подземелья, в темном подвале Нифа, в гробнице, раздался удар,
подобный громовому раскату, от которого вздрогнули стены дома.
33. В СТОРОЖКЕ
Стоя на своем посту у парадного подъезда, Монк заметил агента
"Ахиллесова Щита", быстро спускающегося вниз по широкой лестнице, и
американца охватило любопытство: что несет этот невысокий худощавый
человек в своей черной сумке? Полные губы обезьянообразного телохранителя
Феликса Клина сложились в презрительную усмешку, а мускулы огромного тела
напряглись, когда Холлоран подошел ближе.
- Я собираюсь тщательно осмотреть поместье, - сказал Монку Холлоран.
- Можете отчаливать. Дурацкая затея.
Грубая реплика Монка, произнесенная пискливым голосом, позабавила
Холлорана.
- Я отправлюсь в машине, - прибавил Холлоран, не подав виду, что он
расслышал бормотание Монка. - Вы не получали вестей от арабов о состоянии
здоровья Клина?
Кайед и Даад приехали из Лондона несколько часов тому назад, и,
узнав, что случилось с их господином, тотчас поднялись в его покои.
- Они еще не выходили, - ответил Монк, покачав головой.
- Ладно. Будем надеяться, что жизнь Клина вне опасности, и все
окончится благополучно. Заприте дверь за мной, когда я уйду, и не
открывайте ее никому до тех пор, пока я не вернусь обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136