Его непреклонно и грубо тащили навстречу неизвестной судьбе. Теперь он мог
представить себе, что чувствовали разбойники в Англии старых времен, когда
их, связанных, с лицом, закрытым низко надвинутым капюшоном, вели на
виселицу, даруя им последние короткие и потому слишком драгоценные
мгновенья для того, чтобы они могли прочувствовать всю глубину вечности,
которая ждала их в конце недолгого пути (для подобных чувств в сердце
осужденного всегда найдется уголок; неважно, как долог будет его последний
путь и насколько сурово будут обходиться палачи с беспомощной жертвой,
попавшей им в руки, таща ее к месту казни - какой-то уголок сознания
перепуганного, отчаявшегося, может быть, даже бьющегося в руках стражи
человека все равно останется спокойным и ясным, его не коснутся хаос и
смятение, царящие в эти минуты в душе несчастного пленника, и он с
ошеломляющей четкостью будет фиксировать каждый шаг, сделанный на этом
страшном пути...). Его крепко держали два человека - хотя они не
произносили ни слова, ни звука в ответ на его испуганные просьбы, угрозы и
крики, он был уверен, что конвоиров двое - они подняли его с пола возле
его собственного кабинета и повели куда-то по коридору... Лифт... Они
привели его в лифт. Зачем? Куда они хотят его утащить? О, Господи,
неужели... Неужели эти люди охотятся за Феликсом Клином? Значит, они
ошиблись, приняв его за экстрасенса? Скорее всего, именно так оно и есть!
Тогда нужно как можно скорее объяснить им, что они схватили не того
человека, который им нужен. Квинн-Риц не испытывал ни малейшей приязни, а
тем более - преданности Феликсу Клину. Он был готов выложить все, что
знал, только бы с него сняли эту проклятую повязку, только бы прекратилась
эта пытка неизвестностью, только бы ему гарантировали жизнь. Нет, нет, они
не станут, ни в коем случае не станут мучить его - они ошиблись, а он сам
охотно расскажет им обо всем...
Квинн-Риц медленно, нерешительно поднял голову, и сквозь щели
ниспадавшей складками ткани, закрывающей ему лицо, он разглядел, что пол в
том помещении, куда они пришли, был белым. Осторожно, каждую секунду
ожидая удара или сильного толчка, он приподнял край мягкой, пушистой
материи. Теперь он мог рассмотреть комнату. Рывком сбросив с себя
покрывало - это оказалось огромное полотенце, возможно, взятое из
какой-нибудь персональной ванной комнаты для высшего руководства
корпорации - он огляделся вокруг.
Он был в белой комнате. В белой комнате Клина.
И он был один.
Он тяжело опустился на колени, полузакрыв глаза от слепящего белого
света, лившегося со всех сторон. Что случилось, в какие чертовы игры они
все здесь играют? Может быть, его просто некоторое время хотят продержать
в изоляции? Эта неожиданно пришедшая в голову идея придала ему сил и
храбрости. Он встал, выпрямившись во весь рост.
Квинн-Риц подошел к высокой двойной двери и приложил ухо к ее
гладкой, глянцевитой поверхности. Оттуда не доносилось ни звука. Он
попробовал открыть одну из створок двери. Заперто.
Отойдя на несколько шагов назад, он некоторое время смотрел на
запертые двери. Постепенно его глаза привыкли к резкому, яркому свету. Он
повернулся и пошел к низенькой, на первый взгляд неприметной двери на
противоположном конце комнаты. Его шагам вторило гулкое эхо, отражающееся
от высокого потолка. Он уже дошел до возвышения в самом центре комнаты,
когда резко и совершенно неожиданно ослепительный свет погас, и комната
погрузилась в беспросветный мрак.
Квинн-Риц громко вскрикнул, словно от болезненного удара.
Это была абсолютная, полнейшая темнота. Перед глазами, внезапно
ослепшими, некоторое время плыли радужные круги, но больше растерявшемуся,
напуганному человеку не на чем было остановить свой бесполезный, не
проникающий в глубь чернильно-черного, плотного мрака взгляд. Казалось,
даже пол под ногами утратил свою привычную твердость, растворяясь в этой
жуткой тьме. И ни одного звука. Кругом полнейшая, гробовая тишина.
Квинн-Риц беспомощно замахал руками, его пальцы сжимались, словно
старались поймать ускользнувшие лучи света.
- Что такое? Что вы делаете? - вскричал вице-президент.
Но ему никто не ответил.
Квинн-Риц был настолько растерян, что ему потребовалось усилие воли,
чтобы сделать еще один шаг вперед. Ему чудилось, что он стоит на краю
пугающей бездны, и стоит лишь чуть-чуть двинуться, как он полетит вниз, в
зияющий провал... И как ему было нелегко прогнать от себя эту нелепую
мысль! Наконец он сделал свой первый шаг в глухую, непроницаемую тьму.
Затем отважился сделать второй. Вытянув руки с растопыренными пальцами
вперед, словно слепой (да, в сущности, так оно и было), он осторожно шагал
к противоположной стене комнаты. Он знал, что никаких препятствий на его
пути быть не должно, и тем не менее он внутренне был готов к тому, что его
руки внезапно нащупают в темноте какой-то чужеродный предмет.
Еще шаг.
Его дыхание было прерывистым и неровным.
Еще шаг.
Он не видел своих вытянутых рук, но знал, что его пальцы напряженно
подрагивают, словно усики-антенны какого-нибудь насекомого.
Еще шаг.
И тут он коснулся чьего-то тела. Чьей-то обнаженной кожи.
Ощущение было настолько неожиданным, а нервы Квинн-Рица были так
напряжены, что он пронзительно, по-женски взвизгнул и отшатнулся назад,
прочь от этого странного предмета, на который наткнулся в темноте.
Споткнувшись о край невысокой платформы в центре комнаты, он грузно
опустился на нее. Там он остался лежать, не в силах двинуться с места,
трясясь от страха.
Размышляя, отчего он чувствует легкое покалывание в кончиках пальцев,
соприкоснувшихся с этим странным предметом (или живым существом), он
поднес свои руки ближе к лицу, хотя разглядеть хоть что-нибудь в этой
абсолютной темноте было невозможно. Ему казалось, что его пальцы чем-то
испачканы, или, может быть, к ним прилипла какая-то странная тонкая, как
паутинка, материя. Он потер пальцы друг о друга - то, что прилипло к ним,
легко скаталось и осыпалось.
- Кто там? - спросил он, пугаясь звука своего собственного дрожащего
голоса.
Молчание. Еще более страшное, чем любой ответ.
Чье-то горячее дыхание легко коснулось его щеки. Он перекувыркнулся
на невысоком помосте с неожиданным для его лет проворством, торопливо
отползая на противоположный край, прочь от того неизвестного, кто
наклонился над ним. Но вздох, раздавшийся над его ухом, заставил его столь
же поспешно кинуться назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136