— А ты?
— Вот и встретились два человека,— грустно улыбнулся парень,— а боимся друг друга, как волк волка. Давай уж прямо, просто говорить.
— Понятно,— сказал Бено,— вот ты и скажи, кто ты?
— Я советский боец, иду разыскивать своих. Зовут меня Сашкой. У Харькова нас окружили, разбили нашу часть, оттуда иду, понятно? А ты, кто бы ни был, я тебя не боюсь.
Бено вдруг заплакал, порывисто кинулся к парню, обнял его.
— Брат, дорогой брат!
— Постой, постой, что ты дуреешь,— сдерживая волнение, сказал русский парень.— А ты-то кто? Какой нации будешь?
— Я армянин, понимаешь, из города Еревана.
— Из Еревана? — обрадовался русский парень и пропел.
— Ты где научился этой песне? — спросил Бено.
— Ее исполняла самодеятельность в нашей дивизии... Пел один боец по фамилии Магарин.
— Магарин? Точно,— обрадовался Бено.— И меня тоже должны были взять в самодеятельность, я саксофонист.
Бойцы вновь обнялись. Парень негромко свистнул.
— Есть у меня тут товарищ, сейчас придет. Сквозь ветви молодых деревьев пробирался к ним
человек в крестьянской одежде.
— Костя, из нашей дивизии, армянин!
Они втроем легли под деревом, стали называть знакомые всем троим имена — командира дивизии генерала Яснополянского, начальника политотдела, командиров полков.
Саша и Костя служили в артиллерийском полку. За неделю до начала отступления их полк был придан дивизии, соседней с дивизией Яснополянского, и вместе с нею попал в окружение. Командиром этой дивизии был армянин, может, Бено знает его — Тер-Гаспарян. Это был боевой генерал, и дивизия дралась хорошо! Но что поделаешь, расчленили их, разгромили немцы. А ведь как наступали — уже дошли до Харькова, были возле Холодной Горы!
Саша все не мог понять, как же это так,— вначале громили фашистов, а потом, неизвестно почему, все изменилось.
Видно было, что Саша парень веселый, с открытой душой. Костя, наоборот, был грустен, задумчив, ни о чем не расспрашивал Шарояна. Он был высокого роста, худой, с маленькой головой, маленьким лицом, а глаза у него были большие, светлые. А Саша был небольшого роста, с крепкими плечами и руками, с большой головой и, как казалось Шарояну, с удивительно маленьким носом.
Они решили двигаться на восток втроем. Саша предложил сейчас же продолжать путь.
— Как,— удивился Бено,— днем?
— Ничего,— сказал Саша,— фрицы двигаются только по дорогам, а мы пойдем лесом и полем, а направление простое: строго на восток!
— Может быть, подождем,— жалобным голосом проговорил Костя,— сил у меня нет.
Видно было, что Костя подчинялся Саше.
— Нет, нет,— сказал Саша.— Мы не должны терять времени. И надо бы выбрать нам старшего. Нужна и нам дисциплинка.
«Как хорошо, что я встретил их!» — подумал Бено.
— Взяли инструменты и пошли,— решительно сказал Саша.
— Какие инструменты? — удивился Бено.
— Увидишь,— ответил Саша,— ну, пошли, видно, мне старшим быть, вставайте, орлы!
В кустах дикой малины они взяли две пары грабель и косу. Саша вскинул косу себе на плечо, одни грабли дал Косте, другие Бено.
— Что нам еще нужно? — весело сказал Саша.— Пистолет у нас есть, бинокль есть, коса и грабли вот они — полное вооружение! Можем и бой немцу дать! И еще твой нос — вполне сойдет за штык. Ты не обижайся на меня, это так, в шутку, со слезой до Волги не дойдешь.
Они шли полем крадучись, пригибаясь, поглядывали, как по шоссе двигались немецкие войска, машины, танки, моторизованная артиллерия.
XIX
Днем они прошли по красивой долине Старого Оскола, искупались в реке и двинулись на северо-восток. По мнению Саши, надо было держать путь на Воронеж.
Уже стемнело, когда они подошли к какому-то городку. Саша считал, что это Синие Липки и что они за день прошли больше пятидесяти километров.
— Я больше не могу идти,— сказал Костя.
— Что ж, отдохнем,— проговорил Саша.— А ты что скажешь, саксофон?
— Отдохнем, конечно, сил совсем нет,— сказал Бено.
— Вы поспите, а я вас обоих постерегу,— решил Саша,— потом одного из вас разбужу, кто громче храпит, сам лягу отдохну.
Через час Саша разбудил своих товарищей.
— Знаете что, ребята, надо нам подумать о шамовке. А не то ослабнем. Какие будут у актива предложения?
— А что мы можем?
— Надо кому-нибудь обследовать дома на опушке леса, может, что и выйдет.
Наступило молчание.
— Для Бено трудно,— сказал Саша,— он не русский, трудно ему сговориться со старухами, а кроме того, вдруг стукнется носом об печку, горшки побьет.
— Несерьезный ты человек,— сказал Костя,— а хочешь над нами начальником быть.
— А что, неверно я говорю? — спросил Саша.— Или ты должен идти, или я, решай сам.
— Слабо мне, Саша, честно говорю, я и не сумею бежать в случае чего.
— Ну ясно, идти мне, а вы со Штыком оставайтесь. «Штык» стало новым прозвищем Бено. Это была
его судьба — везде ему приклеивали новое имя. Но сейчас Бено не обижался, наоборот, он радовался, что к нему относятся по-приятельски.
— Бено, слушай сюда,— вдруг сказал Саша,— может, дашь мне пистолет, сгодится мне, а ты возьми пока мой бинокль, будешь в него наблюдать, как я драпану из деревни.
Бено сразу же согласился. После ухода Саши Бено затосковал, затомился.
Уж близился рассвет, а его все не было. Костя и Бено молчали, но каждый чувствовал волнение товарища. Уже начинался рассвет, когда вдали показался движущийся в сторону леса человек. Костя взял бинокль из рук Бено, посмотрел и сонным, безразличным голосом сказал:
— Саша!
Саша принес ломоть хлеба, несколько вареных картофелин и много тяжелых вестей. Воронеж занят немцами, в Сталинграде идут бои, немцы дошли до Моздока и Нальчика, подошли к Орджоникидзе. Правда, вроде в последние дни на всех участках фронта немцы остановились, дальше не продвигаются.
— И то хорошо, ребята,— сказал Саша,— хорошо, что остановились, осень уже вот она, скоро зима, а немец нашу зиму не любит.
Как изменился за этот день Костя — побледнел, похудел, глаза стали тусклые, безразличные.
Саша тоже сделался задумчивее, серьезнее, меньше шутил.
— Значит, так, ребята,— сказал он.— Мы должны взять направление движения южнее Воронежа, а уж потом строго на восток!
Решили весь день хорониться в поле. Каждому досталось по кусочку хлеба, по картофелине.
Как только стемнело, они тронулись в путь. В полночь их снова стал мучить голод. На этот раз в село пошел Костя. Стало рассветать, а Кости все не было. Саша и Бено украдкой подобрались к окраине деревни. Бено остался ждать, Саша пошел на разведку. Вскоре он вернулся.
— А ну, ходу! Костю схватили!
Саша побежал, Бено за ним. На рассвете они дошли до маленькой рощицы и остановились передохнуть.
— Дурак наш Костя, через свою дурость пропал, постучался в дверь старосты,— сказал Саша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210