Полиция наступает им на пятки, одна забота у них — шкуру свою спасти, отчего ж походя не сделать доброе дело бедняку! Я им как раз под руку попался. Немного погодя Иван Пехливанов рассказал мне, что в шалаше на винограднике села Гевреклер, за два села от нашего, нашли убитого. Оказалось, что это Паско Наумов из банды Карадемирева. Полиция ничего у него не обнаружила, но вскоре стало известно, что убил его товарищ его Шевкет. Заснул он, Шевкет его убил, взял его золото и бежал в Турцию. Сам он жив-здоров, открыл в Стамбуле две гостиницы и большой лабаз. Написали про это наши турки, которые туда переселились.
То, что рассказал мне Иван Пехливанов, подтвердилось, и я понял, что с этими-то двоими я и встретился. Но ему я ничего не сказал, потому как побаивался. Он был старше меня, двое детей у него было. Я дружил
1 Меджидия — турецкая серебряная монета.
с его младшим братом, и он меня держал за своего. Он был известный буян, водились за ним темные дела. Говорили, будто он не зря шастает по селам, переправляет лошадей через границу. Скажи я ему про мечеть, он сам туда сходит и возьмет золото. И другому никому я не решался раскрыть секрет, чтоб не выставили меня укрывателем разбойников. Это все так, но как же одному-то мне отправиться в Писарово и одному в мечеть зайти? Прошла зима, весной уже запахло, а я все об этой мечети думаю, все мешочек с золотом в глазах стоит. Ничего не попишешь, без Ивана Пехливанова не обойтись. «Так и так,— говорю ему,— я знаю место, где золото закопано»,— и рассказал ему про случай в лесу. «Они и были»,— сказал он, и глаза у него загорелись. На другой же день запряг он телегу и мы с ним поехали в Писарово. Надо было миновать четыре села, и мы приехали после полудня. Остановились у корчмы, зашли. Иван Пехливанов стал расспрашивать про мужика одного, Делчо, с которым он вместе в армии служил. За ним послали, вскоре он пришел. Они с Иваном Пехливановым выпили, потолковали, и Делчо пригласил нас к себе.
Около полуночи отправились мы в мечеть. У входа Иван Пехливанов дал мне этот револьвер, просто так, на всякий случай. Две плиты приподняли — ничего. Под третью я первый руку запустил. Рука ушла в пустоту, что-то я нащупал, и когда мы глянули при свете свечи — золотой. Искали дальше — ничего. Другие монеты кто-то уже взял. То ли Шевкет, прежде чем бежать в Турцию, завернул сюда и взял, то ли кто из их помощников. Монету оставили мне. «Твое это счастье,— сказали,— бери». Иван Пехливанов и револьвер обратно не потребовал. «Пусть у тебя будет,— говорит,— глядишь, и пригодится».
И скоро этот револьвер мне пригодился. Как-то вечером Иван Пехливанов зашел ко мне и сказал, что надо сделать одно дело. Мы пошли на луг у села Поток и застали там Делчо и еще одного человека. Я глянул на него вблизи — Крыстю Маринов из нашего села. Понял я, что дело нечисто, но отступать было поздно. В селах в это время шла молотьба — днем молотили, а по вечерам пасли лошадей на стерне. На рассвете, когда сон у сторожей самый крепкий, Иван Пехливанов отобрал четыре пары лошадей и снял с них путы. Мы сели на лошадей и рысью к границе, а до границы — полчаса пути. Гам мае ждали четверо, одни говорили по-болгарски, другие — по-валашски. Они взяли лошадей и исчезли но ту сторону границы, а мы вернулись в наш лес. Сели там, Иван Пехливанов вытащил деньги и дал каждому по пачке.
О краже заговорили в тот же день, по селам пошли в обход полицейские и агенты, задерживали подозрительных и сажали в участок. Я запрятал деньги в надежном месте и как ни в чем не бывало работал на току. Иван Пехливанов приказал нам троим не встречаться, а если где случайно встретимся, так чтоб не останавливались и не разговаривали. Еще он приказал, чтоб никто больше ни во что сам не ввязывался, а когда надо будет, он распорядится, как действовать. Ладно, но Крыстю как-то вечером взломал дверь бакалейной лавки и унес из кассы тысячу левов. Вор он был неопытный, его поймали и на три года засадили за решетку. Иван Пехливанов перепугался, места себе не мог найти. Боялся, как бы Крыстю не выдал нас на допросе. Если он признается, что с нами вместе шуровал, и нас возьмут, все отрицай, говорит, иначе погорим. Успокоились мы только тогда, когда огласили приговор Крыстю и отвезли его в тюрьму. Но он своего срока не отсидел и вместе с еще одним парнем бежал из тюрьмы. Власти пытались их задержать, и они месяц с лишним бродили нелегально по делиорманским лесам. Раз подошли близко к одному селу и увидели, что на огородах работают девушки. Девушки были горянки-поденщицы. Они схватили одну девушку, изнасиловали, а потом убили и бросили на опушке. После этого случая положение их стало совсем тяжелое. Другой парень куда-то делся, Крыстю остался один, податься ему было некуда, и он вернулся в село. Постучался к Марко Дойнову, и тот спрятал его у себя.
В это время Иван Пехливанов собрал маленькую шайку. Мы бродили по Добрудже и грабили тех, кто побогаче. Однажды Дойнов пришел к Ивану Пехливанову и попросил его переправить Крыстю через границу. Дойнов много лет работал в селе учителем, оказывал людям разные услуги, и все его уважали. Крыстю был его соседом, и учитель очень его любил. Во время одной из вылазок через границу мы взяли Крыстю с собой и пристроили чабаном к одному человеку из села Пын-дыклии. Тот обещал раздобыть для Крыстю румынский паспорт. Мы отправились дальше к Силистре. Последний раз, когда мы ходили по этим местам, то потеряли одного из наших ребят. Среди ночи мы сели отдохнуть у обочины шоссе. Когда же встали и уже прошли около километра, то увидели, что одного человека не хватает. Возвращаться мы не могли, дали два выстрела, подождали, никто не отозвался, и пошли дальше. Потом мы поняли, что парнишка наш заснул, а когда проснулся, увидел, что остался один, и испугался. Про выстрелы подумал, что это румыны стреляют, и просидел на обочине шоссе до рассвета. Потом бросил оружие и пошел наугад. На другой день румыны его арестовали, и мы потеряли его следы. Через месяц мы решили снова обойти села вокруг Силистры и, если узнаем, где он, попытаться его освободить. Несколько дней мы провели в одной пещере возле Силистры. Там нас заметил один румын, и нам пришлось, чтоб нас не накрыли, оставить пещеру и отойти к границе. По дороге мы узнали, что румыны выставили нашего парнишку на майдане в селе Карапелит и натравили на него полицейских собак. Потом его увезли куда-то дальше от границы, и больше о нем не было ни слуху ни духу.
Не прошло и недели с тех пор, как мы вернулись в село, когда ночью неожиданно заявился Крыстю. Человек, у которого мы его оставили, не смог добыть ему паспорт, и он вернулся. Пока он отсиживался в Пын-дыклии, в газетах написали, что тому, кто поймает его или убьет, заплатят десять тысяч левов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
То, что рассказал мне Иван Пехливанов, подтвердилось, и я понял, что с этими-то двоими я и встретился. Но ему я ничего не сказал, потому как побаивался. Он был старше меня, двое детей у него было. Я дружил
1 Меджидия — турецкая серебряная монета.
с его младшим братом, и он меня держал за своего. Он был известный буян, водились за ним темные дела. Говорили, будто он не зря шастает по селам, переправляет лошадей через границу. Скажи я ему про мечеть, он сам туда сходит и возьмет золото. И другому никому я не решался раскрыть секрет, чтоб не выставили меня укрывателем разбойников. Это все так, но как же одному-то мне отправиться в Писарово и одному в мечеть зайти? Прошла зима, весной уже запахло, а я все об этой мечети думаю, все мешочек с золотом в глазах стоит. Ничего не попишешь, без Ивана Пехливанова не обойтись. «Так и так,— говорю ему,— я знаю место, где золото закопано»,— и рассказал ему про случай в лесу. «Они и были»,— сказал он, и глаза у него загорелись. На другой же день запряг он телегу и мы с ним поехали в Писарово. Надо было миновать четыре села, и мы приехали после полудня. Остановились у корчмы, зашли. Иван Пехливанов стал расспрашивать про мужика одного, Делчо, с которым он вместе в армии служил. За ним послали, вскоре он пришел. Они с Иваном Пехливановым выпили, потолковали, и Делчо пригласил нас к себе.
Около полуночи отправились мы в мечеть. У входа Иван Пехливанов дал мне этот револьвер, просто так, на всякий случай. Две плиты приподняли — ничего. Под третью я первый руку запустил. Рука ушла в пустоту, что-то я нащупал, и когда мы глянули при свете свечи — золотой. Искали дальше — ничего. Другие монеты кто-то уже взял. То ли Шевкет, прежде чем бежать в Турцию, завернул сюда и взял, то ли кто из их помощников. Монету оставили мне. «Твое это счастье,— сказали,— бери». Иван Пехливанов и револьвер обратно не потребовал. «Пусть у тебя будет,— говорит,— глядишь, и пригодится».
И скоро этот револьвер мне пригодился. Как-то вечером Иван Пехливанов зашел ко мне и сказал, что надо сделать одно дело. Мы пошли на луг у села Поток и застали там Делчо и еще одного человека. Я глянул на него вблизи — Крыстю Маринов из нашего села. Понял я, что дело нечисто, но отступать было поздно. В селах в это время шла молотьба — днем молотили, а по вечерам пасли лошадей на стерне. На рассвете, когда сон у сторожей самый крепкий, Иван Пехливанов отобрал четыре пары лошадей и снял с них путы. Мы сели на лошадей и рысью к границе, а до границы — полчаса пути. Гам мае ждали четверо, одни говорили по-болгарски, другие — по-валашски. Они взяли лошадей и исчезли но ту сторону границы, а мы вернулись в наш лес. Сели там, Иван Пехливанов вытащил деньги и дал каждому по пачке.
О краже заговорили в тот же день, по селам пошли в обход полицейские и агенты, задерживали подозрительных и сажали в участок. Я запрятал деньги в надежном месте и как ни в чем не бывало работал на току. Иван Пехливанов приказал нам троим не встречаться, а если где случайно встретимся, так чтоб не останавливались и не разговаривали. Еще он приказал, чтоб никто больше ни во что сам не ввязывался, а когда надо будет, он распорядится, как действовать. Ладно, но Крыстю как-то вечером взломал дверь бакалейной лавки и унес из кассы тысячу левов. Вор он был неопытный, его поймали и на три года засадили за решетку. Иван Пехливанов перепугался, места себе не мог найти. Боялся, как бы Крыстю не выдал нас на допросе. Если он признается, что с нами вместе шуровал, и нас возьмут, все отрицай, говорит, иначе погорим. Успокоились мы только тогда, когда огласили приговор Крыстю и отвезли его в тюрьму. Но он своего срока не отсидел и вместе с еще одним парнем бежал из тюрьмы. Власти пытались их задержать, и они месяц с лишним бродили нелегально по делиорманским лесам. Раз подошли близко к одному селу и увидели, что на огородах работают девушки. Девушки были горянки-поденщицы. Они схватили одну девушку, изнасиловали, а потом убили и бросили на опушке. После этого случая положение их стало совсем тяжелое. Другой парень куда-то делся, Крыстю остался один, податься ему было некуда, и он вернулся в село. Постучался к Марко Дойнову, и тот спрятал его у себя.
В это время Иван Пехливанов собрал маленькую шайку. Мы бродили по Добрудже и грабили тех, кто побогаче. Однажды Дойнов пришел к Ивану Пехливанову и попросил его переправить Крыстю через границу. Дойнов много лет работал в селе учителем, оказывал людям разные услуги, и все его уважали. Крыстю был его соседом, и учитель очень его любил. Во время одной из вылазок через границу мы взяли Крыстю с собой и пристроили чабаном к одному человеку из села Пын-дыклии. Тот обещал раздобыть для Крыстю румынский паспорт. Мы отправились дальше к Силистре. Последний раз, когда мы ходили по этим местам, то потеряли одного из наших ребят. Среди ночи мы сели отдохнуть у обочины шоссе. Когда же встали и уже прошли около километра, то увидели, что одного человека не хватает. Возвращаться мы не могли, дали два выстрела, подождали, никто не отозвался, и пошли дальше. Потом мы поняли, что парнишка наш заснул, а когда проснулся, увидел, что остался один, и испугался. Про выстрелы подумал, что это румыны стреляют, и просидел на обочине шоссе до рассвета. Потом бросил оружие и пошел наугад. На другой день румыны его арестовали, и мы потеряли его следы. Через месяц мы решили снова обойти села вокруг Силистры и, если узнаем, где он, попытаться его освободить. Несколько дней мы провели в одной пещере возле Силистры. Там нас заметил один румын, и нам пришлось, чтоб нас не накрыли, оставить пещеру и отойти к границе. По дороге мы узнали, что румыны выставили нашего парнишку на майдане в селе Карапелит и натравили на него полицейских собак. Потом его увезли куда-то дальше от границы, и больше о нем не было ни слуху ни духу.
Не прошло и недели с тех пор, как мы вернулись в село, когда ночью неожиданно заявился Крыстю. Человек, у которого мы его оставили, не смог добыть ему паспорт, и он вернулся. Пока он отсиживался в Пын-дыклии, в газетах написали, что тому, кто поймает его или убьет, заплатят десять тысяч левов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149