Вы просто толпа дешевых, дурных извращенцев…
Она не смогла продолжать, закусила губу и выскочила на улицу, прежде чем они увидели, что она плачет.
На улице она швырнула засвеченную пленку в мусорный бак. Она как будто хотела наказать себя за что-то и шла квартал за кварталом по замерзшим улицам, дрожа от холода. Перед ее глазами стояла сцена, свидетельницей которой она стала. «Большей дуры я еще не встречала», – сказала она себе. Она постоянно повторяла эти слова. «С этих пор я буду развлекаться и трахаться всегда, когда представится любая возможность!» Ей хотелось позвонить Эдди и встретиться с ним вечером. Но она так замерзла, что поймала такси и отправилась прямиком домой. Ей было жаль себя. Ее мать и Элистер предали ее одновременно, в один и тот же день. Она начала плакать, сидя на заднем сиденье такси. Она не поднимала глаза, чтобы водитель не видел в зеркало заднего обзора, как она плачет. Если она когда-нибудь и любила Элистера, то именно в этот день она начала разочаровываться в нем.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
– Прибыла Анаис Дю Паскье. – Уэйленд налил себе большой бокал водки и апельсиновый сок для Майи. – Мой офис по связям с прессой буквально разрывают! – Он передал ей бокал. – Им постоянно передают просьбы организовать с ней интервью. Что, если нам нанять французскую актрису, чтобы она выступила от имени Анаис?
Майя засмеялась.
– Может быть, с этим лучше всех справится Бет Дэвис?!
– Мне почему-то больше нравится Катрин Денев. – Уэйленд отпил из своего бокала.
Было семь часов, и она собиралась выйти, несмотря на то, что вечер был холодным – март принес из Канады в Манхэттен пронизывающие ветры. Сейчас Майя начала зарабатывать большие деньги продажей своих моделей. Она понимала, что ей вскоре придется подумать о своей квартире, и что она будет скучать по Уэйленду.
– Тебе следует выйти из подполья и встретиться с нашими покупателями, крошка, – советовал Уэйленд. – Они не станут болтать. Нам не помешает немного дополнительной рекламы. – Он протянул ей тарелочку с арахисом. – Покупатели готовы к переменам. Дамы мечтают о юбках разной длины. Мы связывались с магазинами в разных местах Америки. Их всех интересуют работы нашей малышки Анаис. Тебе нужно найти какое-нибудь хорошее агентство по рекламе, чтобы оно работало на тебя.
Майя покачала головой.
– Как странно, что это случилось, когда мне стало все безразлично.
– Иногда так и случается. – Уэйленд погрозил ей пальцем. – Перестань переживать! Тебе следует продолжать жить! Ты – талантлива! Твои модели прекрасно распродаются! В чем дело, что с тобой? Майя отпила сок.
– Мне кажется, что я израсходовала всю свою энергию на мать и Филиппа.
Он озабоченно взглянул на нее.
– Крошка, ты же не хочешь сказать, что у тебя нервный срыв? Я так ужасно себя чувствовал, когда в прошлом году от меня ушел оформитель витрин. Мне показалось, что наступил конец света. Но… – Он пожал плечами и отхлебнул свой напиток. – Ты должна чаще выходить в свет и общаться с людьми. С кем ты сегодня встречаешься, крошка?
– Мне кажется, с Маккензи…
– Что значит, тебе кажется?
– Она сказала, чтобы я была в «Русской чайной» в восемь и что мне следует приодеться – может, с ней будет еще кто-то. Я не знаю.
В этот вечер она надела свой костюм из лиловой шерсти. На ней были толстые, с рисунком, колготки и невысокие лиловые сапоги. Сверху Майя надела черное пальто из искусственного меха и повязала на голову ярко-желтый шарф. Она отправилась в ресторан по Пятьдесят седьмой улице.
Войдя в ресторан, она обратилась к метрдотелю, и он провел ее в угловую кабинку. Когда она подошла ближе, мужчина, сидевший за столиком, поднялся. У нее сильно забилось сердце.
– Дэвид, значит это ты – сюрприз! – выдохнула она.
Он крепко обнял ее. Ей следовало догадаться, что Маккензи не упустит возможности как-то связать их. Исходивший от него запах чистоты, запах дорогого мыла сразу напомнил ей их прошлое.
– Я убью Маккензи, – смеясь, сказала она и села, стараясь прийти в себя.
Она совсем забыла, какой Дэвид симпатичный. Его красивые ясные синие глаза были такими честными. Она так долго думала о Филиппе, что совсем забыла, что другие мужчины тоже могут быть весьма привлекательными. Она не видела Дэвида целый год, и этот год пошел ему на пользу. Он немного отрастил свои светлые волосы, его глаза, казалось, стали еще синее, а волосы – гуще.
Он радостно улыбнулся ей.
– Боже, как же я рад видеть тебя снова, Майя. Ты стала еще красивее. Почему ты не сообщила мне, что уже вернулась?
Она сняла с головы шарф и пригладила волосы.
– Я не знаю, – ответила она просто. – У меня было такое странное ощущение, когда я вернулась. Уэйленд предложил мне создать небольшую коллекцию. И я ею занимаюсь под именем Анаис Дю Паскье. Я почти никуда не выхожу, только иногда Уэйленд берет меня с собой…
Он выглядел взволнованным.
– Ты не хочешь рассказать мне все? – спросил он. Его глаза блестели от любопытства.
Они заказали кофе и блины.
– Сначала расскажи, как дела у тебя, Дэвид? – попросила Майя.
Он пожал плечами.
– Из нашего выпуска вы с Маккензи получили все самые престижные награды и лучшую работу! В прошлом году я был недолго занят в фирме на Восьмой авеню, а сейчас работаю дизайнером и закройщиком пальто и костюмов в фирме на Бродвее. Работы много, и платят мне хорошо, но мне все так надоело. Приходится бороться за каждый клапан кармана, и мое творчество…
– Натыкается на каменную стену… – продолжила она за него.
– Правильно, именно так, – засмеялся он. – Я решил, что стану работать для себя по вечерам дома. Мне хотелось создать платье без швов из «чулка». Если бы у меня все получилось, то началось бы новое движение в дизайне…
– И что?
– Но мне еще нужно плавать по вечерам.
– Ты все еще увлекаешься спортом?
– Это же Нью-Йорк, здесь без спорта не обойтись! Им принесли заказ. Майя подумала, какой же могла быть ее «нормальная» жизнь с Дэвидом.
– Почему ты уехала из Парижа? – мягко спросил он. – Я же помню, как тебе было важно работать для Ру.
Она отпила кофе, глядя в его чистые черты лица.
– Я не знаю, как тебе это объяснить. Ты такой нормальный и спокойный человек. Тебе все может показаться просто мелодрамой.
Он покачал головой.
– Послушай, Майя, я так долго этого ждал. Я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Медленно и во всех деталях.
Официант налил ей еще кофе, и Майя перевела дыхание. Она не желала рассказывать Дэвиду, что была влюблена в Филиппа. Поэтому она несколько сместила акценты, описав Филиппа как диктатора и хитреца. Она сказала, якобы Корал не поверила, что она сама приготовила коллекцию, поэтому-то она и швырнула в нее пепельницей.
Дэвид чуть не подавился.
– Но я сразу же узнал твой стиль, как только увидел фотографии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Она не смогла продолжать, закусила губу и выскочила на улицу, прежде чем они увидели, что она плачет.
На улице она швырнула засвеченную пленку в мусорный бак. Она как будто хотела наказать себя за что-то и шла квартал за кварталом по замерзшим улицам, дрожа от холода. Перед ее глазами стояла сцена, свидетельницей которой она стала. «Большей дуры я еще не встречала», – сказала она себе. Она постоянно повторяла эти слова. «С этих пор я буду развлекаться и трахаться всегда, когда представится любая возможность!» Ей хотелось позвонить Эдди и встретиться с ним вечером. Но она так замерзла, что поймала такси и отправилась прямиком домой. Ей было жаль себя. Ее мать и Элистер предали ее одновременно, в один и тот же день. Она начала плакать, сидя на заднем сиденье такси. Она не поднимала глаза, чтобы водитель не видел в зеркало заднего обзора, как она плачет. Если она когда-нибудь и любила Элистера, то именно в этот день она начала разочаровываться в нем.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
– Прибыла Анаис Дю Паскье. – Уэйленд налил себе большой бокал водки и апельсиновый сок для Майи. – Мой офис по связям с прессой буквально разрывают! – Он передал ей бокал. – Им постоянно передают просьбы организовать с ней интервью. Что, если нам нанять французскую актрису, чтобы она выступила от имени Анаис?
Майя засмеялась.
– Может быть, с этим лучше всех справится Бет Дэвис?!
– Мне почему-то больше нравится Катрин Денев. – Уэйленд отпил из своего бокала.
Было семь часов, и она собиралась выйти, несмотря на то, что вечер был холодным – март принес из Канады в Манхэттен пронизывающие ветры. Сейчас Майя начала зарабатывать большие деньги продажей своих моделей. Она понимала, что ей вскоре придется подумать о своей квартире, и что она будет скучать по Уэйленду.
– Тебе следует выйти из подполья и встретиться с нашими покупателями, крошка, – советовал Уэйленд. – Они не станут болтать. Нам не помешает немного дополнительной рекламы. – Он протянул ей тарелочку с арахисом. – Покупатели готовы к переменам. Дамы мечтают о юбках разной длины. Мы связывались с магазинами в разных местах Америки. Их всех интересуют работы нашей малышки Анаис. Тебе нужно найти какое-нибудь хорошее агентство по рекламе, чтобы оно работало на тебя.
Майя покачала головой.
– Как странно, что это случилось, когда мне стало все безразлично.
– Иногда так и случается. – Уэйленд погрозил ей пальцем. – Перестань переживать! Тебе следует продолжать жить! Ты – талантлива! Твои модели прекрасно распродаются! В чем дело, что с тобой? Майя отпила сок.
– Мне кажется, что я израсходовала всю свою энергию на мать и Филиппа.
Он озабоченно взглянул на нее.
– Крошка, ты же не хочешь сказать, что у тебя нервный срыв? Я так ужасно себя чувствовал, когда в прошлом году от меня ушел оформитель витрин. Мне показалось, что наступил конец света. Но… – Он пожал плечами и отхлебнул свой напиток. – Ты должна чаще выходить в свет и общаться с людьми. С кем ты сегодня встречаешься, крошка?
– Мне кажется, с Маккензи…
– Что значит, тебе кажется?
– Она сказала, чтобы я была в «Русской чайной» в восемь и что мне следует приодеться – может, с ней будет еще кто-то. Я не знаю.
В этот вечер она надела свой костюм из лиловой шерсти. На ней были толстые, с рисунком, колготки и невысокие лиловые сапоги. Сверху Майя надела черное пальто из искусственного меха и повязала на голову ярко-желтый шарф. Она отправилась в ресторан по Пятьдесят седьмой улице.
Войдя в ресторан, она обратилась к метрдотелю, и он провел ее в угловую кабинку. Когда она подошла ближе, мужчина, сидевший за столиком, поднялся. У нее сильно забилось сердце.
– Дэвид, значит это ты – сюрприз! – выдохнула она.
Он крепко обнял ее. Ей следовало догадаться, что Маккензи не упустит возможности как-то связать их. Исходивший от него запах чистоты, запах дорогого мыла сразу напомнил ей их прошлое.
– Я убью Маккензи, – смеясь, сказала она и села, стараясь прийти в себя.
Она совсем забыла, какой Дэвид симпатичный. Его красивые ясные синие глаза были такими честными. Она так долго думала о Филиппе, что совсем забыла, что другие мужчины тоже могут быть весьма привлекательными. Она не видела Дэвида целый год, и этот год пошел ему на пользу. Он немного отрастил свои светлые волосы, его глаза, казалось, стали еще синее, а волосы – гуще.
Он радостно улыбнулся ей.
– Боже, как же я рад видеть тебя снова, Майя. Ты стала еще красивее. Почему ты не сообщила мне, что уже вернулась?
Она сняла с головы шарф и пригладила волосы.
– Я не знаю, – ответила она просто. – У меня было такое странное ощущение, когда я вернулась. Уэйленд предложил мне создать небольшую коллекцию. И я ею занимаюсь под именем Анаис Дю Паскье. Я почти никуда не выхожу, только иногда Уэйленд берет меня с собой…
Он выглядел взволнованным.
– Ты не хочешь рассказать мне все? – спросил он. Его глаза блестели от любопытства.
Они заказали кофе и блины.
– Сначала расскажи, как дела у тебя, Дэвид? – попросила Майя.
Он пожал плечами.
– Из нашего выпуска вы с Маккензи получили все самые престижные награды и лучшую работу! В прошлом году я был недолго занят в фирме на Восьмой авеню, а сейчас работаю дизайнером и закройщиком пальто и костюмов в фирме на Бродвее. Работы много, и платят мне хорошо, но мне все так надоело. Приходится бороться за каждый клапан кармана, и мое творчество…
– Натыкается на каменную стену… – продолжила она за него.
– Правильно, именно так, – засмеялся он. – Я решил, что стану работать для себя по вечерам дома. Мне хотелось создать платье без швов из «чулка». Если бы у меня все получилось, то началось бы новое движение в дизайне…
– И что?
– Но мне еще нужно плавать по вечерам.
– Ты все еще увлекаешься спортом?
– Это же Нью-Йорк, здесь без спорта не обойтись! Им принесли заказ. Майя подумала, какой же могла быть ее «нормальная» жизнь с Дэвидом.
– Почему ты уехала из Парижа? – мягко спросил он. – Я же помню, как тебе было важно работать для Ру.
Она отпила кофе, глядя в его чистые черты лица.
– Я не знаю, как тебе это объяснить. Ты такой нормальный и спокойный человек. Тебе все может показаться просто мелодрамой.
Он покачал головой.
– Послушай, Майя, я так долго этого ждал. Я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Медленно и во всех деталях.
Официант налил ей еще кофе, и Майя перевела дыхание. Она не желала рассказывать Дэвиду, что была влюблена в Филиппа. Поэтому она несколько сместила акценты, описав Филиппа как диктатора и хитреца. Она сказала, якобы Корал не поверила, что она сама приготовила коллекцию, поэтому-то она и швырнула в нее пепельницей.
Дэвид чуть не подавился.
– Но я сразу же узнал твой стиль, как только увидел фотографии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146