Я знаю, что это так.
– Какое право он имел говорить тебе об этом! – воскликнула Маккензи. У нее грозно засверкали глаза. – Меня любит Элистер. И он говорит мне об этом! Ma, тысячи девушек отдали бы все, чтобы стать титулованной особой. Элистер выбрал меня! Почему ты не можешь успокоиться и порадоваться за меня?
– Я бы гордилась тобой, если бы для замужества у тебя были веские причины. Если бы ты выходила замуж за человека не потому, что ты станешь леди такая-то, а потому что ты просто его любишь, даже если он – никто!
Маккензи уставилась на нее.
– Я не могу любить простого мужчину. Я сама многого достигла в жизни и хочу, чтобы мой муж тоже кое-что представлял собой.
Эстер фыркнула.
– Ну, и что, если он унаследовал титул? Это же не его достижение! А Эдди сам, без всякой помощи закончил колледж!
Маккензи еле удержалась, чтобы не ответить ей резко. Она покачала головой и заставила себя высидеть у матери еще час. Эстер по-прежнему смотрела на нее неодобрительным взглядом.
В такси, по дороге в Манхэттен, ей пришлось признаться себе, что мать была права. Маккензи посмотрела на свои ногти, накрашенные черным лаком. Наверное, она все же выходит замуж за Элистера только из самолюбия, и все вокруг знают это. Она закусила нижнюю губу и начала нетерпеливо вертеться на сиденье. Потом сказала водителю:
– Я передумала, отвезите меня на пересечение Второй авеню и Семьдесят девятой улицы.
Ей следует встретиться с Эдди и выяснить с ним все раз и навсегда! Она запретит ему откровенничать с Эстер по поводу их отношений. Ей не нужен такой эмоциональный шантаж! Ее пальцы автоматически теребили огромную сумку, отделанную кожей, имитирующей шкуру леопарда. Маккензи начала накладывать косметику.
Перед Эдом она должна хорошо выглядеть, как положено среди профессионалов, уговаривала она себя. Таким образом, он поймет, что она к нему по делу!
Сказав водителю, чтобы он подождал, она поднялась по лестнице. Ей предстоял миллион разных дел, но это нужно было сделать в первую очередь.
И пусть он ей не морочит голову – она скажет ему, чтобы он не возникал в ее жизни, не болтал с матерью и…
– Я вас слушаю, – сказала ей новая секретарь, взглянув на Маккензи, когда та вошла в комнату.
– Эд здесь?
– Что мне ему сказать, кто хочет?..
Маккензи не остановилась, бросив ей, не поворачивая головы:
– Я сама пойду к нему.
Она открыла дверь в офис Эдда и вошла туда. Он вскочил из-за стола, на его лице было написано изумление. Она с шумом захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, сверля его взглядом. Она завела себя до такой степени, что некоторое время даже не помнила, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Эд был без пиджака, и на нем были старомодные подтяжки. Волосы падали ему на глаза. Он закатал рукава рубашки, и были видны его мускулистые руки. Его глаза потемнели и стали сине-фиолетовыми. Они будто вопрошали, что привело ее сюда?
Маккензи сказала:
– Я пришла к тебе, потому что…
Она замолчала, и он медленно пошел ей навстречу.
Они застыли и не отводили взгляда друг от друга. Потом они начали страстно целоваться. Их языки проникали в рот друг другу. Они не переставали крепко целоваться, пока чуть не задохнулись. В них проснулась такая страсть, что она сразила их. «Наверное, мы хотели это сделать с тех пор, как впервые встретились друг с другом», – подумала она, продолжая ласкать его язык своим. При его прикосновении она потеряла всю волю к сопротивлению. Для нее в этот момент самым важным были его тело и его прикосновения.
Она почувствовала, что он старается уложить ее прямо на пол. Маккензи шарила рукой позади себя, чтобы найти ключ и запереть дверь. Она все проделала весьма ловко.
Задыхаясь, с зацелованными губами, она оторвалась от него и прошептала:
– Мы просто сошли с ума!
Но он уже засунул руки ей под платье и начал ласкать ее грудь. При его прикосновении у нее затвердели соски.
Он терся об ее шею и целовал мочки ушей. Маккензи застонала. Он прижал к себе ее холмик Венеры, потом проник дальше.
– Ты просто рехнулся! – зашептала она, но одновременно одной рукой стащила с себя юбку. Другой – прижимала к себе его член. Она хотела, чтобы он был ближе к ней, чтобы он стал совсем крепким, она желала почувствовать его в себе.
Молча и быстро они постелили на пол его пиджак и ее свитер и упали на эту подстилку, срывая с себя оставшуюся одежду. Ей было так приятно, когда Эдди ласкал и лизал ее обнаженную грудь. Он целовал ее и даже слегка прикусывал ей соски. Она еще никогда в жизни не желала так сильно ни одного мужчину!
– О малышка, моя малышка, – стонал Эдди. – Я наверное, наколдовал, и ты пришла ко мне!
Он просунул ей руку между ногами и начал сильно поглаживать ее плоть большим пальцем. Она старалась крепко прижаться к нему, когда у них наступила первая стадия удовольствия – обнаженные и исходящие страстью, они впервые почувствовали прикосновение обнаженных тел и ощутили плоть друг друга. Потом Эд, ее великолепный Эдди, проник в нее, и это было самое восхитительное ощущение в ее жизни. Маккензи почти не могла дышать.
– Я умру, – вздыхала она. – Как же все прекрасно!
Она старалась как можно дальше продвинуть его толстый напряженный член, чтобы он глубже проник в нее. У нее было странное ощущение – все было таким новым и в то же самое время таким органичным, как будто они бывали вместе уже много-много раз! Она двигалась под ним, иногда его член выскакивал, и она снова вбирала его в себя. У нее пересохло в горле, она задыхалась от наслаждения. Маккензи открыла глаза и встретила взгляд его восхитительных синих глаз, которые смотрели на нее из-под тяжелых толстых век. Они не отводили взгляда друг от друга, пока он ритмично прижимал свое тело к ее.
– Поцелуй меня, Эдди…
Она сложила губы трубочкой. Он приблизил к ней рот и начал посасывать ее язык. Двигаясь на ней, он брал в руки ее соски и нежно сжимал их.
– Боже мой!
Ее оргазм наступил так быстро, что она не смогла удержаться и вскрикнула. Он прижал свою руку к ее рту, чтобы немного приглушить звук. Маккензи была поражена силой полученного наслаждения. Она сцепила ноги за спиной Эдди, чтобы он мог глубже войти в нее. Ей хотелось сильнее почувствовать его. Когда он начал двигаться быстрее, его крепкое коренастое тело почти закрыло ее лицо. Она почувствовала на себе капли его пота. Маккензи прижалась лицом к его груди. Ей так нравилась его мужественность! Элистер был белокожий, и на его груди не росли волосы. Эдди волновал ее своей животной силой, он был очень сексуальным!
Она испытала оргазм еще и еще раз. Могучие волны наслаждения вознесли ее в совершенно другое измерение. Они крепко прижались друг к другу, и у нее потекли слезы. Маккензи и Эд катались по полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Какое право он имел говорить тебе об этом! – воскликнула Маккензи. У нее грозно засверкали глаза. – Меня любит Элистер. И он говорит мне об этом! Ma, тысячи девушек отдали бы все, чтобы стать титулованной особой. Элистер выбрал меня! Почему ты не можешь успокоиться и порадоваться за меня?
– Я бы гордилась тобой, если бы для замужества у тебя были веские причины. Если бы ты выходила замуж за человека не потому, что ты станешь леди такая-то, а потому что ты просто его любишь, даже если он – никто!
Маккензи уставилась на нее.
– Я не могу любить простого мужчину. Я сама многого достигла в жизни и хочу, чтобы мой муж тоже кое-что представлял собой.
Эстер фыркнула.
– Ну, и что, если он унаследовал титул? Это же не его достижение! А Эдди сам, без всякой помощи закончил колледж!
Маккензи еле удержалась, чтобы не ответить ей резко. Она покачала головой и заставила себя высидеть у матери еще час. Эстер по-прежнему смотрела на нее неодобрительным взглядом.
В такси, по дороге в Манхэттен, ей пришлось признаться себе, что мать была права. Маккензи посмотрела на свои ногти, накрашенные черным лаком. Наверное, она все же выходит замуж за Элистера только из самолюбия, и все вокруг знают это. Она закусила нижнюю губу и начала нетерпеливо вертеться на сиденье. Потом сказала водителю:
– Я передумала, отвезите меня на пересечение Второй авеню и Семьдесят девятой улицы.
Ей следует встретиться с Эдди и выяснить с ним все раз и навсегда! Она запретит ему откровенничать с Эстер по поводу их отношений. Ей не нужен такой эмоциональный шантаж! Ее пальцы автоматически теребили огромную сумку, отделанную кожей, имитирующей шкуру леопарда. Маккензи начала накладывать косметику.
Перед Эдом она должна хорошо выглядеть, как положено среди профессионалов, уговаривала она себя. Таким образом, он поймет, что она к нему по делу!
Сказав водителю, чтобы он подождал, она поднялась по лестнице. Ей предстоял миллион разных дел, но это нужно было сделать в первую очередь.
И пусть он ей не морочит голову – она скажет ему, чтобы он не возникал в ее жизни, не болтал с матерью и…
– Я вас слушаю, – сказала ей новая секретарь, взглянув на Маккензи, когда та вошла в комнату.
– Эд здесь?
– Что мне ему сказать, кто хочет?..
Маккензи не остановилась, бросив ей, не поворачивая головы:
– Я сама пойду к нему.
Она открыла дверь в офис Эдда и вошла туда. Он вскочил из-за стола, на его лице было написано изумление. Она с шумом захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, сверля его взглядом. Она завела себя до такой степени, что некоторое время даже не помнила, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Эд был без пиджака, и на нем были старомодные подтяжки. Волосы падали ему на глаза. Он закатал рукава рубашки, и были видны его мускулистые руки. Его глаза потемнели и стали сине-фиолетовыми. Они будто вопрошали, что привело ее сюда?
Маккензи сказала:
– Я пришла к тебе, потому что…
Она замолчала, и он медленно пошел ей навстречу.
Они застыли и не отводили взгляда друг от друга. Потом они начали страстно целоваться. Их языки проникали в рот друг другу. Они не переставали крепко целоваться, пока чуть не задохнулись. В них проснулась такая страсть, что она сразила их. «Наверное, мы хотели это сделать с тех пор, как впервые встретились друг с другом», – подумала она, продолжая ласкать его язык своим. При его прикосновении она потеряла всю волю к сопротивлению. Для нее в этот момент самым важным были его тело и его прикосновения.
Она почувствовала, что он старается уложить ее прямо на пол. Маккензи шарила рукой позади себя, чтобы найти ключ и запереть дверь. Она все проделала весьма ловко.
Задыхаясь, с зацелованными губами, она оторвалась от него и прошептала:
– Мы просто сошли с ума!
Но он уже засунул руки ей под платье и начал ласкать ее грудь. При его прикосновении у нее затвердели соски.
Он терся об ее шею и целовал мочки ушей. Маккензи застонала. Он прижал к себе ее холмик Венеры, потом проник дальше.
– Ты просто рехнулся! – зашептала она, но одновременно одной рукой стащила с себя юбку. Другой – прижимала к себе его член. Она хотела, чтобы он был ближе к ней, чтобы он стал совсем крепким, она желала почувствовать его в себе.
Молча и быстро они постелили на пол его пиджак и ее свитер и упали на эту подстилку, срывая с себя оставшуюся одежду. Ей было так приятно, когда Эдди ласкал и лизал ее обнаженную грудь. Он целовал ее и даже слегка прикусывал ей соски. Она еще никогда в жизни не желала так сильно ни одного мужчину!
– О малышка, моя малышка, – стонал Эдди. – Я наверное, наколдовал, и ты пришла ко мне!
Он просунул ей руку между ногами и начал сильно поглаживать ее плоть большим пальцем. Она старалась крепко прижаться к нему, когда у них наступила первая стадия удовольствия – обнаженные и исходящие страстью, они впервые почувствовали прикосновение обнаженных тел и ощутили плоть друг друга. Потом Эд, ее великолепный Эдди, проник в нее, и это было самое восхитительное ощущение в ее жизни. Маккензи почти не могла дышать.
– Я умру, – вздыхала она. – Как же все прекрасно!
Она старалась как можно дальше продвинуть его толстый напряженный член, чтобы он глубже проник в нее. У нее было странное ощущение – все было таким новым и в то же самое время таким органичным, как будто они бывали вместе уже много-много раз! Она двигалась под ним, иногда его член выскакивал, и она снова вбирала его в себя. У нее пересохло в горле, она задыхалась от наслаждения. Маккензи открыла глаза и встретила взгляд его восхитительных синих глаз, которые смотрели на нее из-под тяжелых толстых век. Они не отводили взгляда друг от друга, пока он ритмично прижимал свое тело к ее.
– Поцелуй меня, Эдди…
Она сложила губы трубочкой. Он приблизил к ней рот и начал посасывать ее язык. Двигаясь на ней, он брал в руки ее соски и нежно сжимал их.
– Боже мой!
Ее оргазм наступил так быстро, что она не смогла удержаться и вскрикнула. Он прижал свою руку к ее рту, чтобы немного приглушить звук. Маккензи была поражена силой полученного наслаждения. Она сцепила ноги за спиной Эдди, чтобы он мог глубже войти в нее. Ей хотелось сильнее почувствовать его. Когда он начал двигаться быстрее, его крепкое коренастое тело почти закрыло ее лицо. Она почувствовала на себе капли его пота. Маккензи прижалась лицом к его груди. Ей так нравилась его мужественность! Элистер был белокожий, и на его груди не росли волосы. Эдди волновал ее своей животной силой, он был очень сексуальным!
Она испытала оргазм еще и еще раз. Могучие волны наслаждения вознесли ее в совершенно другое измерение. Они крепко прижались друг к другу, и у нее потекли слезы. Маккензи и Эд катались по полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146