Что можете предложить вы?
Дэвид отложил свой сэндвич и серьезно посмотрел на Эда.
– Полную противоположность, – сказал он. – Мой идеальный покупатель – женщина, которая не расстанется с одеждой, купленной у меня, до тех пор, пока та не расползется по швам. Моей покупательнице лет двадцать пять, ей нужна одежда для работы и «на выход». Стильная, хорошая одежда для длительной носки.
– Как вы представляете себе магазины для продажи ваших моделей?
– Мечта каждого дизайнера – «Бендел», «Блуминг-дейл», «Бонвит», «Теллер»…
Эд понимающе кивнул головой.
– Вы – очень интересный мужчина, вы бы могли стать кинозвездой.
– Какое это имеет отношение к нашему разговору? – Дэвид от смущения рассмеялся.
– Я подумал… – Эд постучал пальцем по лбу. – Все начинается здесь, компьютер начинает разогреваться, и мне приходит в голову хорошая идея. Дэвид, вы понимаете, я знаю секрет, как продавать завтрашние модели. – Он помолчал, пока официантка снова наполнила их чашки кофе, потом продолжил: – Насколько хороши модели Маккензи? С ее моделей делают копии, и иногда копии лучше оригинала. Разве другие дизайнеры не могли бы делать что-то подобное? Просто все дело в том, чтобы все хорошо сочеталось. Синий верх, желтая юбка и парочка цепей и медальонов, не так ли? Но подростки покупают совсем не это. Они покупают имидж! Торговый знак, бирку, наклейку, ярлык! Важную роль играют декор, освещение, музыка, яркие пластиковые фирменные пакеты…
– Но мои модели просты и элегантны, Эд! – заметил Дэвид. – Хорошо сшитая одежда – и все. Никакой музыки и никаких дополнительных и отвлекающих моментов.
– У меня уже появились кое-какие идеи по этому поводу, – ответил Эд. – Но прежде всего, мне нужно увидеть вашу одежду, чтобы узнать, что вы делаете и какой имидж предлагаете на продажу.
Как и договорились, они встретились в квартире у Дэвида в следующее воскресенье. Дэвид показал наброски и первые образцы четырех моделей платьев, костюмов и пальто, которые положат начало первой коллекции. Платья были скроены из «чулка». В них отсутствовали швы, и они плотно обтягивали фигуру. Это был совершенно новый тип одежды – мягкие ткани, облегающие силуэты – он подходил для любого случая.
Эд даже присвистнул, увидев эти модели. Он сидел в кресле, обитом кремовой «рогожкой», в гостиной Дэвида.
– Да, после этого одежда «Голд!» выглядит просто дешевкой! Вы действительно сможете наладить массовое производство этих моделей?
– Я работаю с великолепным старым портным, – сказал Дэвид, присаживаясь напротив Эда. Его глаза сияли. – Я мог бы договориться с ним насчет лекал. Но очень важно найти хороших швейников, которые станут шить мои модели. Кроме того, нужны изготовители образцов, и следует подыскать рабочие помещения. Но у меня нет денег на все это…
Эд нетерпеливо замахал руками.
– Это моя проблема. По какой цене будут продаваться эти модели?
– Примерно сто – сто двадцать пять долларов за пальто…
– Вы сможете работать напряженно, Дэвид? Это тяжкий, изнурительный труд.
Дэвид утвердительно кивнул.
– Если бы вы задали мне этот вопрос несколько месяцев назад, я не смог бы вам уверенно на него ответить. Но я приготовил все эти модели за два месяца. Я жил как во сне, ко мне вернулось мое честолюбие.
Сам того не желая, он взглянул на фотографию Майи, которая стояла у него на книжном шкафу. Эд тоже посмотрел на нее.
– Вы хотите это сделать ради нее? Она очень красива.
– Нет, я хочу это сделать именно потому, что теперь я точно знаю – она никогда не станет моей.
Дэвид встал, взял фотографию и засунул ее подальше за книги. Он принес из кухни еще кофе. Эд помешал кофе и молча покачал головой.
– Что-то не так? – спросил его Дэвид.
– Я не могу поверить, что все так просто. – Сказал Эд. – Вы – талантливы, а я твердил себе, что мне нужен новый хороший дизайнер, и тогда я смогу начать новую жизнь. Теперь у меня нет причин оставаться в «Голд!».
– Вы действительно уверены, что сможете найти деньги для финансирования нашего проекта?
– Совершенно уверен. Модная индустрия разрастается, как монстр. Люди, с которыми я имею дело в банках, сгорают от желания вкладывать в нее деньги. Дэвид, мне нравятся ваши модели. Чтобы продать их, я буду использовать и вас! Ваше имя, ваше лицо. Вы должны стать известным всем и прежде всего средствам массовой информации.
– Но я вас предупреждаю, что мне трудно находиться в центре внимания.
– И это прекрасно. Вы будете углубленным в себя и занятым своим делом одиночкой. Мы используем ваш имидж. В семидесятых на этом будет строиться вся продажа модной одежды. Я обещаю вам, что женщинам это очень понравится.
Они обменялись рукопожатиями – Дэвид с долей неуверенности, а Эд – весьма решительно. Он знал, что все будет хорошо! История моды повторяется. Дэвид Уинтерс – это имя станет известным в мире американской моды!
Эд принял решение в этот воскресный день, когда шел к себе домой в Вест-Сайд. Он пытался сообразить, как ему лучше уйти из «Голд!». Ему не хотелось просто формально подать заявление об уходе. Нельзя так заканчивать длительные хорошие рабочие отношения с Голдштайнами. Это чересчур официально и неприятно. Он решил сначала повидать Маккензи.
– Это очень важно, – сказал он ей по телефону. – Мы могли бы повидаться вечером, хотя бы минут на тридцать?
– Ты помнишь, что я теперь замужем. Ты не забыл об этом?
Она захихикала, ей хотелось пофлиртовать с ним.
– Это всего лишь дело, – резко оборвал он.
– О? Как плохо… – вздохнула она. – Ладно, я сегодня буду дома.
Маккензи повесила трубку и пошла наверх переодеться.
Ей надоело носить свои платья. Братья решительно отказывались приобретать хорошие дорогие ткани, которые могли бы повысить качество ее моделей. И Маккензи начала сама, как бы в знак протеста, носить дорогие вещи от Холстона. Английские наряды от Джин Муир и Зандры Родес заняли место в ее шкафу. Это был не совсем ее стиль, но она теперь леди Брайерли, которой не пристало носить виниловые юбочки по двадцать пять долларов за штуку! Она выбрала серое шелковое платье в цветочек. Оно было утонченным и сексуальным в одно и то же время. После рождения Джордана ее груди остались крепкими. Когда она вошла в детскую, чтобы проверить, как он спит, она обратила внимание на то, что грудь сильно натянула тонкий шелк платья.
В этот день отпросились обе ее прислуги, а Элистер, как всегда, «налаживал связи». Малышу уже исполнилось шесть месяцев, и он, как правило, спокойно спал всю ночь. Маккензи стояла над его кроваткой. Ей хотелось, чтобы он заплакал, и у нее появился повод взять его на руки и приласкать.
Он был чудесным, милым ребенком. Джордан стал самым важным событием в ее жизни.
Маккензи вспомнила, что сейчас приедет Эд, и у нее побежали по коже мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Дэвид отложил свой сэндвич и серьезно посмотрел на Эда.
– Полную противоположность, – сказал он. – Мой идеальный покупатель – женщина, которая не расстанется с одеждой, купленной у меня, до тех пор, пока та не расползется по швам. Моей покупательнице лет двадцать пять, ей нужна одежда для работы и «на выход». Стильная, хорошая одежда для длительной носки.
– Как вы представляете себе магазины для продажи ваших моделей?
– Мечта каждого дизайнера – «Бендел», «Блуминг-дейл», «Бонвит», «Теллер»…
Эд понимающе кивнул головой.
– Вы – очень интересный мужчина, вы бы могли стать кинозвездой.
– Какое это имеет отношение к нашему разговору? – Дэвид от смущения рассмеялся.
– Я подумал… – Эд постучал пальцем по лбу. – Все начинается здесь, компьютер начинает разогреваться, и мне приходит в голову хорошая идея. Дэвид, вы понимаете, я знаю секрет, как продавать завтрашние модели. – Он помолчал, пока официантка снова наполнила их чашки кофе, потом продолжил: – Насколько хороши модели Маккензи? С ее моделей делают копии, и иногда копии лучше оригинала. Разве другие дизайнеры не могли бы делать что-то подобное? Просто все дело в том, чтобы все хорошо сочеталось. Синий верх, желтая юбка и парочка цепей и медальонов, не так ли? Но подростки покупают совсем не это. Они покупают имидж! Торговый знак, бирку, наклейку, ярлык! Важную роль играют декор, освещение, музыка, яркие пластиковые фирменные пакеты…
– Но мои модели просты и элегантны, Эд! – заметил Дэвид. – Хорошо сшитая одежда – и все. Никакой музыки и никаких дополнительных и отвлекающих моментов.
– У меня уже появились кое-какие идеи по этому поводу, – ответил Эд. – Но прежде всего, мне нужно увидеть вашу одежду, чтобы узнать, что вы делаете и какой имидж предлагаете на продажу.
Как и договорились, они встретились в квартире у Дэвида в следующее воскресенье. Дэвид показал наброски и первые образцы четырех моделей платьев, костюмов и пальто, которые положат начало первой коллекции. Платья были скроены из «чулка». В них отсутствовали швы, и они плотно обтягивали фигуру. Это был совершенно новый тип одежды – мягкие ткани, облегающие силуэты – он подходил для любого случая.
Эд даже присвистнул, увидев эти модели. Он сидел в кресле, обитом кремовой «рогожкой», в гостиной Дэвида.
– Да, после этого одежда «Голд!» выглядит просто дешевкой! Вы действительно сможете наладить массовое производство этих моделей?
– Я работаю с великолепным старым портным, – сказал Дэвид, присаживаясь напротив Эда. Его глаза сияли. – Я мог бы договориться с ним насчет лекал. Но очень важно найти хороших швейников, которые станут шить мои модели. Кроме того, нужны изготовители образцов, и следует подыскать рабочие помещения. Но у меня нет денег на все это…
Эд нетерпеливо замахал руками.
– Это моя проблема. По какой цене будут продаваться эти модели?
– Примерно сто – сто двадцать пять долларов за пальто…
– Вы сможете работать напряженно, Дэвид? Это тяжкий, изнурительный труд.
Дэвид утвердительно кивнул.
– Если бы вы задали мне этот вопрос несколько месяцев назад, я не смог бы вам уверенно на него ответить. Но я приготовил все эти модели за два месяца. Я жил как во сне, ко мне вернулось мое честолюбие.
Сам того не желая, он взглянул на фотографию Майи, которая стояла у него на книжном шкафу. Эд тоже посмотрел на нее.
– Вы хотите это сделать ради нее? Она очень красива.
– Нет, я хочу это сделать именно потому, что теперь я точно знаю – она никогда не станет моей.
Дэвид встал, взял фотографию и засунул ее подальше за книги. Он принес из кухни еще кофе. Эд помешал кофе и молча покачал головой.
– Что-то не так? – спросил его Дэвид.
– Я не могу поверить, что все так просто. – Сказал Эд. – Вы – талантливы, а я твердил себе, что мне нужен новый хороший дизайнер, и тогда я смогу начать новую жизнь. Теперь у меня нет причин оставаться в «Голд!».
– Вы действительно уверены, что сможете найти деньги для финансирования нашего проекта?
– Совершенно уверен. Модная индустрия разрастается, как монстр. Люди, с которыми я имею дело в банках, сгорают от желания вкладывать в нее деньги. Дэвид, мне нравятся ваши модели. Чтобы продать их, я буду использовать и вас! Ваше имя, ваше лицо. Вы должны стать известным всем и прежде всего средствам массовой информации.
– Но я вас предупреждаю, что мне трудно находиться в центре внимания.
– И это прекрасно. Вы будете углубленным в себя и занятым своим делом одиночкой. Мы используем ваш имидж. В семидесятых на этом будет строиться вся продажа модной одежды. Я обещаю вам, что женщинам это очень понравится.
Они обменялись рукопожатиями – Дэвид с долей неуверенности, а Эд – весьма решительно. Он знал, что все будет хорошо! История моды повторяется. Дэвид Уинтерс – это имя станет известным в мире американской моды!
Эд принял решение в этот воскресный день, когда шел к себе домой в Вест-Сайд. Он пытался сообразить, как ему лучше уйти из «Голд!». Ему не хотелось просто формально подать заявление об уходе. Нельзя так заканчивать длительные хорошие рабочие отношения с Голдштайнами. Это чересчур официально и неприятно. Он решил сначала повидать Маккензи.
– Это очень важно, – сказал он ей по телефону. – Мы могли бы повидаться вечером, хотя бы минут на тридцать?
– Ты помнишь, что я теперь замужем. Ты не забыл об этом?
Она захихикала, ей хотелось пофлиртовать с ним.
– Это всего лишь дело, – резко оборвал он.
– О? Как плохо… – вздохнула она. – Ладно, я сегодня буду дома.
Маккензи повесила трубку и пошла наверх переодеться.
Ей надоело носить свои платья. Братья решительно отказывались приобретать хорошие дорогие ткани, которые могли бы повысить качество ее моделей. И Маккензи начала сама, как бы в знак протеста, носить дорогие вещи от Холстона. Английские наряды от Джин Муир и Зандры Родес заняли место в ее шкафу. Это был не совсем ее стиль, но она теперь леди Брайерли, которой не пристало носить виниловые юбочки по двадцать пять долларов за штуку! Она выбрала серое шелковое платье в цветочек. Оно было утонченным и сексуальным в одно и то же время. После рождения Джордана ее груди остались крепкими. Когда она вошла в детскую, чтобы проверить, как он спит, она обратила внимание на то, что грудь сильно натянула тонкий шелк платья.
В этот день отпросились обе ее прислуги, а Элистер, как всегда, «налаживал связи». Малышу уже исполнилось шесть месяцев, и он, как правило, спокойно спал всю ночь. Маккензи стояла над его кроваткой. Ей хотелось, чтобы он заплакал, и у нее появился повод взять его на руки и приласкать.
Он был чудесным, милым ребенком. Джордан стал самым важным событием в ее жизни.
Маккензи вспомнила, что сейчас приедет Эд, и у нее побежали по коже мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146