– сказал он, хватая ее за руку. – Это глупо. Ты ничего не сумеешь изменить! Ты даже можешь навлечь опасность на себя и парнишку.
– Тогда поехали со мной, – опять повторила она. – Если ты меня любишь, если ты действительно хочешь быть со мной – поехали! Мы вдвоем начнем новое дело, намного лучше прежнего! В нашей фирме мы не станем обращаться с людьми, как со скотиной!
– Я не могу подвести Дэвида, и ты об этом прекрасно знаешь. Мир моды не вращается вокруг тебя, Мак. Мы все должны соблюдать какие-то этические нормы в отношениях друг с другом. Так в любом деле. Я не знаю, что происходит у твоих братьев, но нам надо производить то, что создано Дэвидом, по приемлемым ценам.
– И как ты это делаешь? – спросила она. Он покачал головой.
– Стараюсь различными способами снизить издержки.
– Готова поспорить, что ты не используешь труд нелегальных рабочих?
Эд глубоко вздохнул, глядя прямо ей в глаза:
– Послушай, Мак, – сказал он. – Я всего лишь самый обычный парень, я зарабатываю себе на жизнь, стараясь не нарушать законы. Реджи и Макс не делают ничего незаконного. Может быть, это аморально, но об этом может судить лишь Господь Бог…
– Когда? – фыркнула она. – В Судный День? Если людей вроде Реджи и Макса вовремя не остановить, то нам его вообще не дождаться.
Он притянул ее к себе, лаская, его рука скользнула между ее ног.
– Не надо сейчас ставить передо мной все эти вопросы. Я не знаю ответа на них. Я просто хочу жить спокойно. – Он задрал ей юбку и, опустившись перед ней на колени, зарылся лицом между ее ног. – Но сейчас я просто хочу тебя. О Боже, я так сильно хочу тебя!
– Осторожно, Джордан, – прошептала она.
– Я просто должен взять тебя, малышка, – простонал он. – Иначе я кончу прямо сейчас себе в штаны…
Испытывая такое же сильное желание, она бросилась к двери и заперла ее. Ей придется предупредить водителя, чтобы ехал в аэропорт побыстрее. Но оно того стоило.
Он притянул ее к себе, поднимая ей юбку и стягивая с нее трусики. Она почувствовала, как его всего лихорадит, и это еще больше возбудило ее. Она легла поперек кровати и притянула к себе Эда. Они уже целую неделю не занимались любовью, и она соскучилась по нему. Он облизывал ее лицо, как голодный щенок, в то время как их бедра касались друг друга, терлись друг о друга, и наконец он без труда вошел в нее. Он спрятал лицо на ее шее, покусывая ей ухо. Поворачивая к нему голову, она хотела, чтобы его язык как можно глубже проник в ее рот, а член – в нее самое, ей хотелось, чтобы он полностью завладел ею. Эд двигался внутри нее, постанывая от наслаждения, и она почувствовала, что ее тоже очень быстро начинает захлестывать волна наслаждения.
– О, малыш… – едва дыша, произнесла она, обхватывая руками его голову и зарываясь пальцами в густые волосы у него на затылке. – О, малыш!
Они кончили одновременно, крепко сжимая друг друга в объятиях и тяжело дыша в лицо друг другу, чувствуя, как волна восторга сотрясает их тела. Он наклонился над ней, глядя на нее затуманенными от наслаждения глазами, однако у нее не было времени, чтобы побыть в его горячих объятиях столько, сколько бы ей хотелось.
– Это просто безумие, Мак! – сказал он. – Почему мы так поступаем друг с другом? Почему ты не выйдешь за меня замуж и не положишь этому конец?
Маккензи расхохоталась. Слегка оттолкнув его от себя, она села на край кровати и стала одеваться.
– Чему положить конец? – спросила она. – Даже если бы я и была замужем за тобой, я бы все равно поехала в Лос-Анджелес. Неужели ты думаешь, что маленькая миссис Эдди Шрайбер будет более послушной?
В его глазах мелькнула обида.
– Перестань произносить это имя так, как будто это самое большое унижение, на которое ты можешь пойти, – сказал он и зашлепал в ванную.
Он вернулся, держа в руках теплое влажное полотенце. Он нежно вытер ее.
– Малышка, ты стоишь нескольких миллионов, разве не так? Для чего придумывать себе проблемы?
Она выхватила у него полотенце и сердито бросила его на пол. Вскочив на ноги, она оправила одежду.
– Знаешь, я тоже так думала, прежде чем мои друзья из Виллидж не пробудили мое сознание…
– Это хиппи?
– Это добрые, порядочные люди. Они не считают, как ты или моя мать: «Пока у тебя миллион, сиди тихо и не раскачивай лодку»! И именно потому, что я могу это себе позволить, я должна сделать что-то хорошее, помочь тем, кому меньше повезло в жизни, а ведь эти люди работают на меня! Они помогают мне обогатиться!
– Мода на радикальность? – усмехнулся Эд. Он застегнул брюки и наклонился, чтобы надеть ботинки.
– Нет, Эдди! – она схватила его за плечи и заставила посмотреть ей прямо в глаза. – Я делаю это не из-за моды! Я действительно так считаю!
Он молча смотрел в ее серьезные глаза.
– Да, – он кивнул, – ты действительно так считаешь. Я в этом уверен.
Он зашнуровал второй ботинок и, повернувшись к ней спиной, стал спускаться по винтовой лестнице к входной двери. Она смотрела ему вслед, раздираемая противоречивыми чувствами.
– Подожди! – крикнула она ему вслед. – Не уходи так! – Она побежала за ним.
У входной двери он повернулся и посмотрел ей в лицо.
– Знаешь, что я действительно думаю обо всем этом, Мак? – сказал он. – Это чувство вины. Ты никогда не любила этого парня! Ты сваливаешь свою вину на всех. И знаешь, смерть не делает его праведником или святым. Но ты не можешь с этим примириться. Ты должна это как-то обставить! «Наркологический Центр имени Элистера Брайерли»…
– Мы помогаем вылечиться молодым наркоманам! – сказала Маккензи. – Я пытаюсь бороться с человеческими страданиями – что в этом плохого? И может быть, мне удастся хоть немного помочь беднякам в Лос-Анджелесе – я просто хочу попробовать! Ты должен уважать меня за это…
Эд открыл дверь. Они на мгновение замерли на пороге, глядя друг на друга.
– Так что? – спросила она. – Я не собираюсь тебя задерживать. Иди! Иди и делай свои доллары на Седьмой авеню.
– Мак, не уезжай в Лос-Анджелес, – тихо сказал он. – Это безумие! Ты заблуждаешься, ты подрываешь все…
– Вот именно! – Она слегка подтолкнула его. – Заблудшая Маккензи – это я! Золотое сердце и либерально-хипповые воззрения никуда не годятся, если ворочаешь миллионами и имеешь сына-лорда, но меньше всего я этого хотела…
Он подошел к лифту. Когда она закрывала дверь, он крикнул:
– Позвони, если я тебе понадоблюсь!
Она крикнула в ответ через закрытую дверь:
– Ты мне не понадобишься!
У нее осталось время только на то, чтобы схватить Джордана, попросить швейцара вызвать для нее такси и, заплатив водителю пятьдесят долларов, просить его как можно быстрее домчать ее до аэропорта. Почему-то она всю дорогу плакала. Они еле успели на самолет.
Было пять часов утра, и огонь в камине стал гаснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Тогда поехали со мной, – опять повторила она. – Если ты меня любишь, если ты действительно хочешь быть со мной – поехали! Мы вдвоем начнем новое дело, намного лучше прежнего! В нашей фирме мы не станем обращаться с людьми, как со скотиной!
– Я не могу подвести Дэвида, и ты об этом прекрасно знаешь. Мир моды не вращается вокруг тебя, Мак. Мы все должны соблюдать какие-то этические нормы в отношениях друг с другом. Так в любом деле. Я не знаю, что происходит у твоих братьев, но нам надо производить то, что создано Дэвидом, по приемлемым ценам.
– И как ты это делаешь? – спросила она. Он покачал головой.
– Стараюсь различными способами снизить издержки.
– Готова поспорить, что ты не используешь труд нелегальных рабочих?
Эд глубоко вздохнул, глядя прямо ей в глаза:
– Послушай, Мак, – сказал он. – Я всего лишь самый обычный парень, я зарабатываю себе на жизнь, стараясь не нарушать законы. Реджи и Макс не делают ничего незаконного. Может быть, это аморально, но об этом может судить лишь Господь Бог…
– Когда? – фыркнула она. – В Судный День? Если людей вроде Реджи и Макса вовремя не остановить, то нам его вообще не дождаться.
Он притянул ее к себе, лаская, его рука скользнула между ее ног.
– Не надо сейчас ставить передо мной все эти вопросы. Я не знаю ответа на них. Я просто хочу жить спокойно. – Он задрал ей юбку и, опустившись перед ней на колени, зарылся лицом между ее ног. – Но сейчас я просто хочу тебя. О Боже, я так сильно хочу тебя!
– Осторожно, Джордан, – прошептала она.
– Я просто должен взять тебя, малышка, – простонал он. – Иначе я кончу прямо сейчас себе в штаны…
Испытывая такое же сильное желание, она бросилась к двери и заперла ее. Ей придется предупредить водителя, чтобы ехал в аэропорт побыстрее. Но оно того стоило.
Он притянул ее к себе, поднимая ей юбку и стягивая с нее трусики. Она почувствовала, как его всего лихорадит, и это еще больше возбудило ее. Она легла поперек кровати и притянула к себе Эда. Они уже целую неделю не занимались любовью, и она соскучилась по нему. Он облизывал ее лицо, как голодный щенок, в то время как их бедра касались друг друга, терлись друг о друга, и наконец он без труда вошел в нее. Он спрятал лицо на ее шее, покусывая ей ухо. Поворачивая к нему голову, она хотела, чтобы его язык как можно глубже проник в ее рот, а член – в нее самое, ей хотелось, чтобы он полностью завладел ею. Эд двигался внутри нее, постанывая от наслаждения, и она почувствовала, что ее тоже очень быстро начинает захлестывать волна наслаждения.
– О, малыш… – едва дыша, произнесла она, обхватывая руками его голову и зарываясь пальцами в густые волосы у него на затылке. – О, малыш!
Они кончили одновременно, крепко сжимая друг друга в объятиях и тяжело дыша в лицо друг другу, чувствуя, как волна восторга сотрясает их тела. Он наклонился над ней, глядя на нее затуманенными от наслаждения глазами, однако у нее не было времени, чтобы побыть в его горячих объятиях столько, сколько бы ей хотелось.
– Это просто безумие, Мак! – сказал он. – Почему мы так поступаем друг с другом? Почему ты не выйдешь за меня замуж и не положишь этому конец?
Маккензи расхохоталась. Слегка оттолкнув его от себя, она села на край кровати и стала одеваться.
– Чему положить конец? – спросила она. – Даже если бы я и была замужем за тобой, я бы все равно поехала в Лос-Анджелес. Неужели ты думаешь, что маленькая миссис Эдди Шрайбер будет более послушной?
В его глазах мелькнула обида.
– Перестань произносить это имя так, как будто это самое большое унижение, на которое ты можешь пойти, – сказал он и зашлепал в ванную.
Он вернулся, держа в руках теплое влажное полотенце. Он нежно вытер ее.
– Малышка, ты стоишь нескольких миллионов, разве не так? Для чего придумывать себе проблемы?
Она выхватила у него полотенце и сердито бросила его на пол. Вскочив на ноги, она оправила одежду.
– Знаешь, я тоже так думала, прежде чем мои друзья из Виллидж не пробудили мое сознание…
– Это хиппи?
– Это добрые, порядочные люди. Они не считают, как ты или моя мать: «Пока у тебя миллион, сиди тихо и не раскачивай лодку»! И именно потому, что я могу это себе позволить, я должна сделать что-то хорошее, помочь тем, кому меньше повезло в жизни, а ведь эти люди работают на меня! Они помогают мне обогатиться!
– Мода на радикальность? – усмехнулся Эд. Он застегнул брюки и наклонился, чтобы надеть ботинки.
– Нет, Эдди! – она схватила его за плечи и заставила посмотреть ей прямо в глаза. – Я делаю это не из-за моды! Я действительно так считаю!
Он молча смотрел в ее серьезные глаза.
– Да, – он кивнул, – ты действительно так считаешь. Я в этом уверен.
Он зашнуровал второй ботинок и, повернувшись к ней спиной, стал спускаться по винтовой лестнице к входной двери. Она смотрела ему вслед, раздираемая противоречивыми чувствами.
– Подожди! – крикнула она ему вслед. – Не уходи так! – Она побежала за ним.
У входной двери он повернулся и посмотрел ей в лицо.
– Знаешь, что я действительно думаю обо всем этом, Мак? – сказал он. – Это чувство вины. Ты никогда не любила этого парня! Ты сваливаешь свою вину на всех. И знаешь, смерть не делает его праведником или святым. Но ты не можешь с этим примириться. Ты должна это как-то обставить! «Наркологический Центр имени Элистера Брайерли»…
– Мы помогаем вылечиться молодым наркоманам! – сказала Маккензи. – Я пытаюсь бороться с человеческими страданиями – что в этом плохого? И может быть, мне удастся хоть немного помочь беднякам в Лос-Анджелесе – я просто хочу попробовать! Ты должен уважать меня за это…
Эд открыл дверь. Они на мгновение замерли на пороге, глядя друг на друга.
– Так что? – спросила она. – Я не собираюсь тебя задерживать. Иди! Иди и делай свои доллары на Седьмой авеню.
– Мак, не уезжай в Лос-Анджелес, – тихо сказал он. – Это безумие! Ты заблуждаешься, ты подрываешь все…
– Вот именно! – Она слегка подтолкнула его. – Заблудшая Маккензи – это я! Золотое сердце и либерально-хипповые воззрения никуда не годятся, если ворочаешь миллионами и имеешь сына-лорда, но меньше всего я этого хотела…
Он подошел к лифту. Когда она закрывала дверь, он крикнул:
– Позвони, если я тебе понадоблюсь!
Она крикнула в ответ через закрытую дверь:
– Ты мне не понадобишься!
У нее осталось время только на то, чтобы схватить Джордана, попросить швейцара вызвать для нее такси и, заплатив водителю пятьдесят долларов, просить его как можно быстрее домчать ее до аэропорта. Почему-то она всю дорогу плакала. Они еле успели на самолет.
Было пять часов утра, и огонь в камине стал гаснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146