- Он снова
засмеялся, и этот смех был столь чудовищно весел, что заставил Тада
содрогнуться.
Он лгал.
Тад знал это; столь же наверняка он знал, что Старк ожидал окончания
установки всего этого пеленгующего и записывающего оборудования, чтобы
первым сделать телефонный звонок. Мог он сам знать что-то подобное этому?
Ответом было "да". Старк мог звонить ив Нью-Йорка, но они оба были связаны
друг с другом невидимой неразрывной нитью, которая соединяет близнецов.
Они были близнецами-двойяшками, половниками единого целого, и Тад с ужасом
обнаружил себя вылетевшим из своего тела и летящим вдоль телефонной линии
не до самого Нью-Йорка, нет, а где-то до середины пути. Встреча с монстром
должна произойти в западном Массачусетсе, может быть, они при встрече
снова сольются, как это происходило каждый раз, когда он надевал чехол на
пишущую машинку и начинал писать вытащенными из кувшина этими треклятыми
черными карандашами "Бэрол блэк бьюти".
- Ты лжешь! - закричал Тад.
Агенты ФБР подпрыгнули, как потревоженные гусаки.
- Хэй, Тад, это не очень-то вежливо! - сказал Старк. Он казался
обиженным. - Ты думаешь, я собираюсь повредить тебе? Нет, черт меня
побери! Я только отомстил за тебя, мальчик! Я знал, что только я могу и
должен это сделать. Я знаю, что у тебя цыплячья печенка, но я не держу зла
на тебя. Зачем же мне было беспокоить тебя, если я сам уладил все дела,
как тебе бы никогда не удалось это проделать?
Пальцы Тада нашли небольшой белый шрам на лбу и потирали его с такой
силой, что кожа сильно покраснела. Он пытался - и безнадежно - оставаться
самим собой. Удержать свою собственную реальную сущность.
Он лжет, и я знаю почему, и он знает, что я это знаю, и он понимает,
что это не имеет никакого значения, поскольку никто не поверит мне. Он
понимает, как странно все это выглядит для них всех, и хотя они слушают
меня, он знает, что они на самом деле думают обо всем этом... И он также
знает, как они думают, и это спасает его. Они верят, что перед ними
психопат, считающий себя Джорджем Старком, потому что так они привыкли и
должны думать. Думать как-то по-иному - значит, идти против всего того,
чему их учили, чем они сами являются. И все дактилоскопические отпечатки
ничего здесь не изменят. Он знает, что если он притворится, что он - не
Джордж Старк, если он внушит, что наконец исчезает, они успокоятся. Они не
снимут полицейскую охрану... но он сможет легко ее опередить.
- Ты знаешь, чьей идеей было похоронить тебя. Это был я.
- Нет, нет! - легко ответил Старк, н это прозвучало почти (но не
совсем) как "нат, нат". - Тебя ввели в заблуждение, вот и все. Когда этот
мудак Клоусон объявился, он попытался тебя заарканить - вот как было дело.
А потом, когда ты звонил этой ученой обезьяне, своему лнтературному
агенту, он просто дал тебе очень плохой совет. Тад, это было так, словно
кто-то нагадил на твоем обеденном столе, а ты звонишь кому-то из своих
советчиков и спрашиваешь, что же тебе делать со всем этим дерьмом, а тот
тебе отвечает: "Это вовсе не проблема, просто поставь на это место свиную
подливку. Дерьмо со свиной подливкой выглядит просто прекрасно холодными
вечерами". Ты бы никогда этого не сделал, если бы действовал один. Я это
знаю, старина.
- Но это же чертовская ложь, и ты это знаешь!
И вдруг Тад осознал, как все здорово продумано и как хорошо раскусил
Старк людей, с которыми сейчас контактировал. Он собирается сказать это
очень скоро. Он собирается вот-вот сообщить, что он - никакой не Джордж
Старк. И они поверят ему, когда он это сделает. Они будут потом слушать
магнитофонную запись этого разговора, и они поверят всему услышанному, и
Алан, и все другие. Потому что это не только то, во что они хотят верить,
это то, во что они уже верят.
- Я не знаю ничего такого, - сказал Старк спокойно, почти дружелюбно.
- Я не собираюсь тебя более беспокоить, Тад, но позволь мне перед уходом
дать тебе один небольшой совет. Может быть, он тебе и пригодится. Ты не
думай, что я Джордж Старк. Это ошибка, которую я сделал. Я должен был идти
и угробить целую пачку людей, чтобы немного успокоить мою смятенную
голову.
Тад слушал это, как громом пораженный. Ему нужно было что-то
ответить, но он никак не мог преодолеть чувство какого-то отторжения от
собственного тела и изумления перед столь чистыми и абсолютными в своем
проявлении нахальством и наглостью этого человека.
Он подумал о бесполезной беседе со шерифом Пэнборном и снова
задумался, кем же был он сам, когда придумал Старка, который превратился в
какую-то совершенно самостоятельную литературную историю для самого Тада.
Где же могла проходить линия веры? Не создал ли он этого монстра, потеряв
когда-то эту линию, или подействовали совсем другие факторы, незримые для
него, которые он не мог даже увидеть, а только услышать в криках этих
птиц-призраков?
- Я не знаю, - говорил с легким смехом Старк, - может быть, я
действительно - тот самый безумец, о котором они говорили, считая что
только сумасшедший мог орудовать такими методами и средствами.
О, хорошо, это хорошо придумано, пусть они поищут в приютах для
душевнобольных на юге Штатов высокого, широкоплечего мужчину со светлыми
волосами. Это, конечно, не сможет отвлечь от его новых операций всех, но
для начала это совсем неплохо.
Тад сильнее сжал трубку, его голова постепенно заполнялась теперь не
испугом, а яростью.
- Но я не очень-то сожалею о том, что сделал, потому что я
действительно люблю те книги, Тад. Когда я был... там... в том сумасшедшем
доме... я думаю, они были единственными спасательными кругами, благодаря
которым я не помрачился в рассудке. И знаешь что? Я себя чувствую намного
лучше. Я абсолютно уверен теперь в осознании того, кто я есть в этой
жизни, а это уже кое-что. Я понимаю, ты можешь сказать, что мне помогла
терапия, но я не думаю, что она оказала столь уж сильное на меня влияние,
а ты как думаешь?
- Сплошная ложь, черт тебя раздери! - проорал Тад.
- Мы сможем обсудить это, - сказал Старк. - Мы сможем обсуждать это
на всей дороге в ад и обратно, но это займет немало времени. Я
догадываюсь, что они просили тебя подольше подержать меня на линии,
правда?
- Нет. Им не требуется долго держать тебя на линии. И ты тоже знаешь
об этом.
- Передай мои наилучшие пожелания твоей любящей жене, - продолжал
Старк тоном, в котором проскальзывал изящный реверанс. - Заботься о своих
крошках. И не принимай все так близко к сердцу, Тад. Я не собираюсь как-то
навредить им или тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
засмеялся, и этот смех был столь чудовищно весел, что заставил Тада
содрогнуться.
Он лгал.
Тад знал это; столь же наверняка он знал, что Старк ожидал окончания
установки всего этого пеленгующего и записывающего оборудования, чтобы
первым сделать телефонный звонок. Мог он сам знать что-то подобное этому?
Ответом было "да". Старк мог звонить ив Нью-Йорка, но они оба были связаны
друг с другом невидимой неразрывной нитью, которая соединяет близнецов.
Они были близнецами-двойяшками, половниками единого целого, и Тад с ужасом
обнаружил себя вылетевшим из своего тела и летящим вдоль телефонной линии
не до самого Нью-Йорка, нет, а где-то до середины пути. Встреча с монстром
должна произойти в западном Массачусетсе, может быть, они при встрече
снова сольются, как это происходило каждый раз, когда он надевал чехол на
пишущую машинку и начинал писать вытащенными из кувшина этими треклятыми
черными карандашами "Бэрол блэк бьюти".
- Ты лжешь! - закричал Тад.
Агенты ФБР подпрыгнули, как потревоженные гусаки.
- Хэй, Тад, это не очень-то вежливо! - сказал Старк. Он казался
обиженным. - Ты думаешь, я собираюсь повредить тебе? Нет, черт меня
побери! Я только отомстил за тебя, мальчик! Я знал, что только я могу и
должен это сделать. Я знаю, что у тебя цыплячья печенка, но я не держу зла
на тебя. Зачем же мне было беспокоить тебя, если я сам уладил все дела,
как тебе бы никогда не удалось это проделать?
Пальцы Тада нашли небольшой белый шрам на лбу и потирали его с такой
силой, что кожа сильно покраснела. Он пытался - и безнадежно - оставаться
самим собой. Удержать свою собственную реальную сущность.
Он лжет, и я знаю почему, и он знает, что я это знаю, и он понимает,
что это не имеет никакого значения, поскольку никто не поверит мне. Он
понимает, как странно все это выглядит для них всех, и хотя они слушают
меня, он знает, что они на самом деле думают обо всем этом... И он также
знает, как они думают, и это спасает его. Они верят, что перед ними
психопат, считающий себя Джорджем Старком, потому что так они привыкли и
должны думать. Думать как-то по-иному - значит, идти против всего того,
чему их учили, чем они сами являются. И все дактилоскопические отпечатки
ничего здесь не изменят. Он знает, что если он притворится, что он - не
Джордж Старк, если он внушит, что наконец исчезает, они успокоятся. Они не
снимут полицейскую охрану... но он сможет легко ее опередить.
- Ты знаешь, чьей идеей было похоронить тебя. Это был я.
- Нет, нет! - легко ответил Старк, н это прозвучало почти (но не
совсем) как "нат, нат". - Тебя ввели в заблуждение, вот и все. Когда этот
мудак Клоусон объявился, он попытался тебя заарканить - вот как было дело.
А потом, когда ты звонил этой ученой обезьяне, своему лнтературному
агенту, он просто дал тебе очень плохой совет. Тад, это было так, словно
кто-то нагадил на твоем обеденном столе, а ты звонишь кому-то из своих
советчиков и спрашиваешь, что же тебе делать со всем этим дерьмом, а тот
тебе отвечает: "Это вовсе не проблема, просто поставь на это место свиную
подливку. Дерьмо со свиной подливкой выглядит просто прекрасно холодными
вечерами". Ты бы никогда этого не сделал, если бы действовал один. Я это
знаю, старина.
- Но это же чертовская ложь, и ты это знаешь!
И вдруг Тад осознал, как все здорово продумано и как хорошо раскусил
Старк людей, с которыми сейчас контактировал. Он собирается сказать это
очень скоро. Он собирается вот-вот сообщить, что он - никакой не Джордж
Старк. И они поверят ему, когда он это сделает. Они будут потом слушать
магнитофонную запись этого разговора, и они поверят всему услышанному, и
Алан, и все другие. Потому что это не только то, во что они хотят верить,
это то, во что они уже верят.
- Я не знаю ничего такого, - сказал Старк спокойно, почти дружелюбно.
- Я не собираюсь тебя более беспокоить, Тад, но позволь мне перед уходом
дать тебе один небольшой совет. Может быть, он тебе и пригодится. Ты не
думай, что я Джордж Старк. Это ошибка, которую я сделал. Я должен был идти
и угробить целую пачку людей, чтобы немного успокоить мою смятенную
голову.
Тад слушал это, как громом пораженный. Ему нужно было что-то
ответить, но он никак не мог преодолеть чувство какого-то отторжения от
собственного тела и изумления перед столь чистыми и абсолютными в своем
проявлении нахальством и наглостью этого человека.
Он подумал о бесполезной беседе со шерифом Пэнборном и снова
задумался, кем же был он сам, когда придумал Старка, который превратился в
какую-то совершенно самостоятельную литературную историю для самого Тада.
Где же могла проходить линия веры? Не создал ли он этого монстра, потеряв
когда-то эту линию, или подействовали совсем другие факторы, незримые для
него, которые он не мог даже увидеть, а только услышать в криках этих
птиц-призраков?
- Я не знаю, - говорил с легким смехом Старк, - может быть, я
действительно - тот самый безумец, о котором они говорили, считая что
только сумасшедший мог орудовать такими методами и средствами.
О, хорошо, это хорошо придумано, пусть они поищут в приютах для
душевнобольных на юге Штатов высокого, широкоплечего мужчину со светлыми
волосами. Это, конечно, не сможет отвлечь от его новых операций всех, но
для начала это совсем неплохо.
Тад сильнее сжал трубку, его голова постепенно заполнялась теперь не
испугом, а яростью.
- Но я не очень-то сожалею о том, что сделал, потому что я
действительно люблю те книги, Тад. Когда я был... там... в том сумасшедшем
доме... я думаю, они были единственными спасательными кругами, благодаря
которым я не помрачился в рассудке. И знаешь что? Я себя чувствую намного
лучше. Я абсолютно уверен теперь в осознании того, кто я есть в этой
жизни, а это уже кое-что. Я понимаю, ты можешь сказать, что мне помогла
терапия, но я не думаю, что она оказала столь уж сильное на меня влияние,
а ты как думаешь?
- Сплошная ложь, черт тебя раздери! - проорал Тад.
- Мы сможем обсудить это, - сказал Старк. - Мы сможем обсуждать это
на всей дороге в ад и обратно, но это займет немало времени. Я
догадываюсь, что они просили тебя подольше подержать меня на линии,
правда?
- Нет. Им не требуется долго держать тебя на линии. И ты тоже знаешь
об этом.
- Передай мои наилучшие пожелания твоей любящей жене, - продолжал
Старк тоном, в котором проскальзывал изящный реверанс. - Заботься о своих
крошках. И не принимай все так близко к сердцу, Тад. Я не собираюсь как-то
навредить им или тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140