Алан в это время уже думал держать путь в закусочную, чтобы
получить свою чашку кофе.
Шейла Бригхем неожиданно выглянула вслед проходившему на выход шерифу
и окликнула его: - Алан? Тебя вызывают. Ты знаешь кого-нибудь по имени Хью
Притчард?
Алан резко обернулся. - Да. Принимай вызов.
Он кинулся в офис и схватил трубку как раз в тот момент, когда Шейла
принимала счет за подключение.
- Доктор Притчард? Доктор Притчард, это вы?
- Да, я здесь. - Связь была очень четкой, но Алан ощутил какое-то
сомнение - этот человек говорил голосом, не похожим на тот, что бывает у
семидесятилетнего. Сорок, возможно, но никак не семьдесят.
- Вы тот доктор Хью Притчард, который практиковал в Бергенфилде, штат
Нью-Джерси?
- Бергенфилд, Тенафли, Хэгенсак, Энглвуд, Энглвуд Хайтс... черт
возьми, я профессорствовал всю свою жизнь. Вы тот шериф Пэнборн, которому
я вдруг так понадобился? Моя жена и я только что вернулись из похода через
перевал Дьявола. Только что вернулись. Даже моя боль может болеть.
- Да, я приношу извинения. Я хочу поблагодарить вас за звонок,
доктор. Ваш голос значительно моложе, чем я ожидал услышать.
- Так, все это прекрасно, - сказал Притчард, - но вам бы надо было
увидеть и меня всего остального. Я похож на крокодила, разгуливающего на
задних лапах. Чем могу служить?
Алан еще раз подумал и решил быть предельно осторожным и
осмотрительным. Сейчас он зажал трубку между ухом н плечом, откинулся
назад в кресле - и парад животных прошел по стене.
Я расследую убийство здесь, в Кастл Роке, штат Мэн, - сказал Пэнборн.
- Жертвой стал здешний житель, Хомер Гамаш. Возможно, что существует
свидетель этого преступления, но у меня чрезвычайно деликатная ситуация с
этим мужчиной, доктор Прнтчард. Существуют на это целых две причины.
Во-первых, он знаменит. Во-вторых, у него наблюдаются симптомы, о которых
вы можете вспомнить, поскольку однажды уже были с ними знакомы. Я так
говорю, потому что вы оперировали его двадцать восемь лет назад. Он имел
доброкачественную опухоль на мозге. Я опасаюсь, что если эта опухоль снова
появилась, то его показаниям нельзя будет особо дове...
- Тадеуш Бомонт, - сразу перебил шерифа Притчард. - И каковы бы ни
были нынешние симптомы, я очень сильно сомневаюсь, что это рецидивы той
старой опухоли.
- Как вы догадались, что речь идет о Бомонте?
- Потому что я спас ему жизнь в 19б0 году, - сказал Притчард и
добавил с несокрушимым высокомерием: - Если бы не я, ему бы не пришлось
написать ни одной книги, потому что он не дожил бы и до двенадцати лет. Я
следил за его карьерой с некоторым интересом еще с той поры, когда он чуть
было не получил Национальную книжную премию за свой первый же роман. Я
как-то взглянул на фото автора на суперобложке книги и узнал все того же
парня. Лицо изменилось, а глаза остались прежними. Необычные глаза.
Мечтательные, как бы я их назвал. И, конечно, я узнал, что он живет в
Мэне, после этой недавней статьи в "Пипл". Она пришла к нам как раз перед
нашим отъездом на отдых.
Он подождал чуть-чуть, а затем проговорил нечто сногсшибательное, но
столь обычным тоном, что Алан не сразу даже и среагировал.
- Вы сказали, что он, возможно, был свидетелем убийства? Вы уверены,
что вы действительно не подозреваете его самого в совершении этого
преступления?
- Ну... я...
- Я только спрашиваю, - продолжал Притчард, - поскольку люди с
мозговыми опухолями часто делают очень странные вещи. Причем своеобразие и
необычность таких действий прямо пропорциональны интеллекту мужчины или
женщины, их совершивших. Но у мальчика вообще не было мозговой опухоли,
знаете ли, - по крайней мере в общепринятом смысле этого термина. Это был
очень необычный случай. Чрезвычайно необычный. Я прочел всего о трех
подобных случаях с 1960 года, причем о двух - уже после ухода в отставку.
Ему сделали стандартные нейрологические исследования?
- Да.
- И?
- Они дали отрицательные результаты, относительно каких-то
посторонних образований.
- Я не удивлен. - Притчард помолчал несколько секунд, затем добавил:
- Вы не совсем откровенны со мной, молодой человек, верно?
Алан прекратил свои настенные развлечения с тенями и подался вперед в
кресле.
- Да, боюсь, что так. Но я очень хотел бы узнать, что вы имели в
виду, говоря, что у Тада Бомонта не было мозговой опухоли "в общепринятом
смысле этого термина". Я знаю обо всех конфиденциальных условиях в
отношениях между докторами и пациентами и не знаю, поверите ли вы
человеку, с которым разговариваете впервые в жизни - и к тому же по
телефону. Но я надеюсь, что вы все же поверите мне, если я скажу, что я на
стороне Тада и что я абсолютно уверен в его согласии на то, чтобы вы
рассказали мне обо всем, что мне нужно узнать. У меня нет времени, чтобы
организовывать его звонок вам и давать на это свое формальное согласие,
доктор, - мне это надо знать сейчас.
И Алан сам удивился, обнаружив, что все это - правда, или по крайней
мере, что он верит, что это правда. Его начало охватывать непоколебимое
чувство, что сейчас происходят какие-то важные события. События, о которых
он не знал еще... но скоро узнает.
- У меня нет никаких проблем, связанных с рассказом об этом случае, -
спокойно ответил Притчард. - Я не раз подумывал, не стоит ли мне сообщить
обо всем этом и самому Бомонту, а не ограничиться простым уведомлением,
что операция в госпитале прошла нормально, сразу после окончания
хирургического вмешательства. Я чувствовал, что это может очень
заинтересовать его.
- Что же это было?
- Я как раз подступаю к этому, смею вас уверить. Я не сообщил его
родителям, что обнаружилось при операции, потому что это не имело особого
значения в любом практическом аспекте, а мне не хотелось связываться с
ними ни по какому поводу. С его отцом - в особенности. Тот мужик, должно
быть, родился в пещере и провел свою молодость, охотясь на мамонтов.
Поэтому в то время я решил сказать им только то, что они хотели и могли
услышать и понять, и отделаться от них поскорее. Затем, конечно, и время
сыграло свою роль. Вы теряете связь с пациентами. Я подумал было написать
Бомонту письмо, когда Хельга показала мне его первую книгу, и не раз еще
возвращался к этому своему намерению. Но я также чувствовал, что он может
и не поверить мне... или не проявит какого-либо интереса... или может
подумать, что я немного спятил. Я не очень-то знаю знаменитых людей, но
мне их жаль - я подозреваю, что их жизнь имеет оборонительный,
неорганизованный, печальный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
получить свою чашку кофе.
Шейла Бригхем неожиданно выглянула вслед проходившему на выход шерифу
и окликнула его: - Алан? Тебя вызывают. Ты знаешь кого-нибудь по имени Хью
Притчард?
Алан резко обернулся. - Да. Принимай вызов.
Он кинулся в офис и схватил трубку как раз в тот момент, когда Шейла
принимала счет за подключение.
- Доктор Притчард? Доктор Притчард, это вы?
- Да, я здесь. - Связь была очень четкой, но Алан ощутил какое-то
сомнение - этот человек говорил голосом, не похожим на тот, что бывает у
семидесятилетнего. Сорок, возможно, но никак не семьдесят.
- Вы тот доктор Хью Притчард, который практиковал в Бергенфилде, штат
Нью-Джерси?
- Бергенфилд, Тенафли, Хэгенсак, Энглвуд, Энглвуд Хайтс... черт
возьми, я профессорствовал всю свою жизнь. Вы тот шериф Пэнборн, которому
я вдруг так понадобился? Моя жена и я только что вернулись из похода через
перевал Дьявола. Только что вернулись. Даже моя боль может болеть.
- Да, я приношу извинения. Я хочу поблагодарить вас за звонок,
доктор. Ваш голос значительно моложе, чем я ожидал услышать.
- Так, все это прекрасно, - сказал Притчард, - но вам бы надо было
увидеть и меня всего остального. Я похож на крокодила, разгуливающего на
задних лапах. Чем могу служить?
Алан еще раз подумал и решил быть предельно осторожным и
осмотрительным. Сейчас он зажал трубку между ухом н плечом, откинулся
назад в кресле - и парад животных прошел по стене.
Я расследую убийство здесь, в Кастл Роке, штат Мэн, - сказал Пэнборн.
- Жертвой стал здешний житель, Хомер Гамаш. Возможно, что существует
свидетель этого преступления, но у меня чрезвычайно деликатная ситуация с
этим мужчиной, доктор Прнтчард. Существуют на это целых две причины.
Во-первых, он знаменит. Во-вторых, у него наблюдаются симптомы, о которых
вы можете вспомнить, поскольку однажды уже были с ними знакомы. Я так
говорю, потому что вы оперировали его двадцать восемь лет назад. Он имел
доброкачественную опухоль на мозге. Я опасаюсь, что если эта опухоль снова
появилась, то его показаниям нельзя будет особо дове...
- Тадеуш Бомонт, - сразу перебил шерифа Притчард. - И каковы бы ни
были нынешние симптомы, я очень сильно сомневаюсь, что это рецидивы той
старой опухоли.
- Как вы догадались, что речь идет о Бомонте?
- Потому что я спас ему жизнь в 19б0 году, - сказал Притчард и
добавил с несокрушимым высокомерием: - Если бы не я, ему бы не пришлось
написать ни одной книги, потому что он не дожил бы и до двенадцати лет. Я
следил за его карьерой с некоторым интересом еще с той поры, когда он чуть
было не получил Национальную книжную премию за свой первый же роман. Я
как-то взглянул на фото автора на суперобложке книги и узнал все того же
парня. Лицо изменилось, а глаза остались прежними. Необычные глаза.
Мечтательные, как бы я их назвал. И, конечно, я узнал, что он живет в
Мэне, после этой недавней статьи в "Пипл". Она пришла к нам как раз перед
нашим отъездом на отдых.
Он подождал чуть-чуть, а затем проговорил нечто сногсшибательное, но
столь обычным тоном, что Алан не сразу даже и среагировал.
- Вы сказали, что он, возможно, был свидетелем убийства? Вы уверены,
что вы действительно не подозреваете его самого в совершении этого
преступления?
- Ну... я...
- Я только спрашиваю, - продолжал Притчард, - поскольку люди с
мозговыми опухолями часто делают очень странные вещи. Причем своеобразие и
необычность таких действий прямо пропорциональны интеллекту мужчины или
женщины, их совершивших. Но у мальчика вообще не было мозговой опухоли,
знаете ли, - по крайней мере в общепринятом смысле этого термина. Это был
очень необычный случай. Чрезвычайно необычный. Я прочел всего о трех
подобных случаях с 1960 года, причем о двух - уже после ухода в отставку.
Ему сделали стандартные нейрологические исследования?
- Да.
- И?
- Они дали отрицательные результаты, относительно каких-то
посторонних образований.
- Я не удивлен. - Притчард помолчал несколько секунд, затем добавил:
- Вы не совсем откровенны со мной, молодой человек, верно?
Алан прекратил свои настенные развлечения с тенями и подался вперед в
кресле.
- Да, боюсь, что так. Но я очень хотел бы узнать, что вы имели в
виду, говоря, что у Тада Бомонта не было мозговой опухоли "в общепринятом
смысле этого термина". Я знаю обо всех конфиденциальных условиях в
отношениях между докторами и пациентами и не знаю, поверите ли вы
человеку, с которым разговариваете впервые в жизни - и к тому же по
телефону. Но я надеюсь, что вы все же поверите мне, если я скажу, что я на
стороне Тада и что я абсолютно уверен в его согласии на то, чтобы вы
рассказали мне обо всем, что мне нужно узнать. У меня нет времени, чтобы
организовывать его звонок вам и давать на это свое формальное согласие,
доктор, - мне это надо знать сейчас.
И Алан сам удивился, обнаружив, что все это - правда, или по крайней
мере, что он верит, что это правда. Его начало охватывать непоколебимое
чувство, что сейчас происходят какие-то важные события. События, о которых
он не знал еще... но скоро узнает.
- У меня нет никаких проблем, связанных с рассказом об этом случае, -
спокойно ответил Притчард. - Я не раз подумывал, не стоит ли мне сообщить
обо всем этом и самому Бомонту, а не ограничиться простым уведомлением,
что операция в госпитале прошла нормально, сразу после окончания
хирургического вмешательства. Я чувствовал, что это может очень
заинтересовать его.
- Что же это было?
- Я как раз подступаю к этому, смею вас уверить. Я не сообщил его
родителям, что обнаружилось при операции, потому что это не имело особого
значения в любом практическом аспекте, а мне не хотелось связываться с
ними ни по какому поводу. С его отцом - в особенности. Тот мужик, должно
быть, родился в пещере и провел свою молодость, охотясь на мамонтов.
Поэтому в то время я решил сказать им только то, что они хотели и могли
услышать и понять, и отделаться от них поскорее. Затем, конечно, и время
сыграло свою роль. Вы теряете связь с пациентами. Я подумал было написать
Бомонту письмо, когда Хельга показала мне его первую книгу, и не раз еще
возвращался к этому своему намерению. Но я также чувствовал, что он может
и не поверить мне... или не проявит какого-либо интереса... или может
подумать, что я немного спятил. Я не очень-то знаю знаменитых людей, но
мне их жаль - я подозреваю, что их жизнь имеет оборонительный,
неорганизованный, печальный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140