Сточные канавы были полны мусора.
Он увидел, как из подъезда дома на противоположной стороне улицы вышли мужчина и женщина. Женщина улыбнулась и раскрыла сумочку. Вручив мужчине несколько бумажек, она поцеловала его в щеку и походкой, безошибочно определяющей ее профессию, направилась по направлению к площади.
Чувство неожиданного стыда обожгло барона. Ведь таким мужчиной вполне мог быть и его собственный сын. Роберт и на самом деле ничем не лучше. Какие темные силы заставили его опуститься на дно? Если из дома его погнала гордость, то как же она сейчас мирится со столь убогим существованием? В памяти всплыло то, как он узнал обо всем.
Ему позвонила мадам Бланшетт.
— Ваш сын, мсье, увел у меня одну из девушек. Он рассмеялся.
— Ах, молодежь! Кровь играет! Не волнуйтесь, мадам, я возмещу вам потери до того дня, когда она вернется.
— Нет, вы не поняли, мсье. Она ушла вместе с ним. Они сняли квартирку недалеко от Пляс Пигаль. Она ушла от меня, и теперь занимается бизнесом на свой страх и риск.
Он все еще не понимал.
— А что же делает Роберт?
Мадам Бланшетт промолчала.
Внезапно барон почувствовал прилив злости.
— Дурак! Но девушка — неужели она столь наивна? Она не получит от меня ни су!
— Она знает это, мсье.
— Тогда почему же она ушла с ним? — он был совершенно сбит с толку.
— Я думаю, потому что она его любит.
— Шлюхи не влюбляются, — грубо ответил он. Голос мадам Бланшетт чуть изменился, когда она произнесла:
— Она к тому же еще и женщина, мсье, а с женщинами это бывает.
Поскольку трубка в его руке смолкла, он со злобой бросил ее на рычаг. День был напряженным, и он выбросил этот разговор из головы. Мальчишка никуда не денется, подумал он. Подождем, пока он поймет, что денег у них не предвидится.
Но шла неделя за неделей, а от Роберта не было вестей. Затем как-то раз в его кабинет вошла секретарша с выражением странного любопытства на лице.
— Вас хочет видеть полицейский чиновник. Некто инспектор Лебок.
— Что ему нужно?
— Он говорит, что у него личный вопрос. Барон поколебался секунду-другую.
— Пусть войдет.
Полицейский оказался коротышкой в сером костюме с манерами чуть ли не ласковыми.
— Вы хотели меня видеть? — бесцеремонным тоном спросил барон. Он знал, как нужно разговаривать с самонадеянными стражами порядка.
— Да, мсье, — извиняющимся голосом ответил инспектор Лебок. — Ночной рейд задержал нескольких проституток с сутенерами, один из них назвался вашим сыном, вот этот. — Он протянул барону фотографию.
Барон долго смотрел на безжалостный полицейский снимок, с которого Роберт отвечал ему жестким вызывающим взором. Лицо худое, изможденное. Сразу видно, что недоедает. Он повернул голову к полицейскому.
— Это действительно ваш сын? — спросил тот.
— Да. — Барон еще раз бросил взгляд на снимок. — Что вменяется ему в вину?
Инспектор, похоже, смутился.
— Жизнь на доходы от проституции. Барон собирался с мыслями. Он как-то сразу почувствовал себя совсем старым.
— Что ему грозит?
— Тюремное заключение, вот что, если не заплатит штраф. Он заявил, что у него нет денег.
— И послал вас ко мне? Полицейский покачал головой.
— Нет, мсье. Он не сказал про вас ни слова. Я пришел, просто чтобы удостоверить его личность.
Сделав шаг вперед, инспектор взял со стола фотографию.
— Благодарен вам за содействие, мсье. Барон поднял голову.
— Какова сумма штрафа? Я оплачу его. Полицейский красноречиво развел руками.
— Я не имею права вмешиваться в подобные дела, мсье, — он изучающим взглядом смотрел на барона, — но у меня есть брат, частный детектив и адвокат, ему можно полностью доверять. Я убежден, что он сможет помочь вам, и без всякой огласки.
— Если вы окажете мне любезность и попросите его позвонить, я буду весьма вам признателен.
— Необходимо также заплатить штраф за женщину. По делу они проходят вместе.
— Понимаю.
Уже в полдень в кабинет барона вошел брат инспектора, почти полная его копия. Мужчины быстро обговорили дело: никаких дальнейших неприятностей ни у Роберта, ни у его подружки не будет. В конце концов, не кто иной, как инспектор, отвечал за тот участок, на территории которого они были задержаны.
Все это случилось почти два года, назад. И с тех пор маленький частный детектив еженедельно приходил в кабинет барона с новостями о сыне и выходил с карманами, набитыми банкнотами. Три недели назад барону стало известно, что заболевшего Роберта отвезли в клинику для неимущих, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, Роберт, по его собственному настоянию, из больницы был выпущен. Когда барон прочитал медицинское заключение, ему стало ясно, что сын медленно, но верно продолжает разрушать свой организм. Вот тогда-то барон решил начать действовать.
Дверь в спальню раскрылась. Барон почувствовал, как пустота разлилась по его желудку, но все же он заставил себя поднять голову. Его сын стоял в дверях и молчал.
Охватившее барона чувство жалости мешало дышать. Перед ним был Роберт и в то же время чужой человек. Эта изможденность, эти туго обтянутые кожей скулы, темные, глубоко запавшие глаза — неужели это его сын.
— Роберт!
Роберт не двинулся. Барон не узнал его голоса — странного, хриплого, незнакомого.
— Тебе, что, ничего не передавали? Я же сказал, что не хочу встречаться с тобой.
— Зато я захотел!
— Для чего? — с горечью спросил Роберт. — Чтобы я спас еще кого-нибудь из нацистов.
— Роберт, я хочу, чтобы ты вернулся домой. Роберт улыбнулся. То, что должно было считаться улыбкой, больше походило на чудовищную гримасу.
— Я дома.
— Я имею в виду... — барон вдруг почувствовал себя беспомощным. — Ты болен, Роберт, тебе нужен уход. Ты же погибнешь, если это будет продолжаться.
— Это моя жизнь, — ответил Роберт почти беспечно. — И потом, все чепуха, я должен был погибнуть еще на войне.
Барона охватила злость.
— Но ведь не погиб! А убивать себя, как это делаешь ты, просто глупо. Это детский каприз. Так ты надеешься наказать меня? Чтобы я безутешно плакал на твоей могиле?
Роберт собрался что-то сказать, но отец не дал.
— Я буду плакать, но не по тебе. А по своему сыну. По тому, кем бы он мог стать. В мире так много еще нужно сделать. В нем столько всего, во что ты еще веришь. Сколько добра можно при желании принести! А ты собственными ногами топчешь свою жизнь?! Нет, ты просто испорченный мальчишка, который объявил голодовку из-за того, что папочка отказался играть в его игры.
Взгляда отца и сына встретились.
— Ты можешь не соглашаться с тем, что я делаю, но я, по крайней мере, делаю то, во что верю. Я работаю. И не бегу прятаться в кусты, когда что-то складывается не так, как мне хотелось бы.
Барон подошел к двери и раскрыл ее.
— Я беспокоился о своем сыне, — холодно проговорил он, — но теперь он меня больше не тревожит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Он увидел, как из подъезда дома на противоположной стороне улицы вышли мужчина и женщина. Женщина улыбнулась и раскрыла сумочку. Вручив мужчине несколько бумажек, она поцеловала его в щеку и походкой, безошибочно определяющей ее профессию, направилась по направлению к площади.
Чувство неожиданного стыда обожгло барона. Ведь таким мужчиной вполне мог быть и его собственный сын. Роберт и на самом деле ничем не лучше. Какие темные силы заставили его опуститься на дно? Если из дома его погнала гордость, то как же она сейчас мирится со столь убогим существованием? В памяти всплыло то, как он узнал обо всем.
Ему позвонила мадам Бланшетт.
— Ваш сын, мсье, увел у меня одну из девушек. Он рассмеялся.
— Ах, молодежь! Кровь играет! Не волнуйтесь, мадам, я возмещу вам потери до того дня, когда она вернется.
— Нет, вы не поняли, мсье. Она ушла вместе с ним. Они сняли квартирку недалеко от Пляс Пигаль. Она ушла от меня, и теперь занимается бизнесом на свой страх и риск.
Он все еще не понимал.
— А что же делает Роберт?
Мадам Бланшетт промолчала.
Внезапно барон почувствовал прилив злости.
— Дурак! Но девушка — неужели она столь наивна? Она не получит от меня ни су!
— Она знает это, мсье.
— Тогда почему же она ушла с ним? — он был совершенно сбит с толку.
— Я думаю, потому что она его любит.
— Шлюхи не влюбляются, — грубо ответил он. Голос мадам Бланшетт чуть изменился, когда она произнесла:
— Она к тому же еще и женщина, мсье, а с женщинами это бывает.
Поскольку трубка в его руке смолкла, он со злобой бросил ее на рычаг. День был напряженным, и он выбросил этот разговор из головы. Мальчишка никуда не денется, подумал он. Подождем, пока он поймет, что денег у них не предвидится.
Но шла неделя за неделей, а от Роберта не было вестей. Затем как-то раз в его кабинет вошла секретарша с выражением странного любопытства на лице.
— Вас хочет видеть полицейский чиновник. Некто инспектор Лебок.
— Что ему нужно?
— Он говорит, что у него личный вопрос. Барон поколебался секунду-другую.
— Пусть войдет.
Полицейский оказался коротышкой в сером костюме с манерами чуть ли не ласковыми.
— Вы хотели меня видеть? — бесцеремонным тоном спросил барон. Он знал, как нужно разговаривать с самонадеянными стражами порядка.
— Да, мсье, — извиняющимся голосом ответил инспектор Лебок. — Ночной рейд задержал нескольких проституток с сутенерами, один из них назвался вашим сыном, вот этот. — Он протянул барону фотографию.
Барон долго смотрел на безжалостный полицейский снимок, с которого Роберт отвечал ему жестким вызывающим взором. Лицо худое, изможденное. Сразу видно, что недоедает. Он повернул голову к полицейскому.
— Это действительно ваш сын? — спросил тот.
— Да. — Барон еще раз бросил взгляд на снимок. — Что вменяется ему в вину?
Инспектор, похоже, смутился.
— Жизнь на доходы от проституции. Барон собирался с мыслями. Он как-то сразу почувствовал себя совсем старым.
— Что ему грозит?
— Тюремное заключение, вот что, если не заплатит штраф. Он заявил, что у него нет денег.
— И послал вас ко мне? Полицейский покачал головой.
— Нет, мсье. Он не сказал про вас ни слова. Я пришел, просто чтобы удостоверить его личность.
Сделав шаг вперед, инспектор взял со стола фотографию.
— Благодарен вам за содействие, мсье. Барон поднял голову.
— Какова сумма штрафа? Я оплачу его. Полицейский красноречиво развел руками.
— Я не имею права вмешиваться в подобные дела, мсье, — он изучающим взглядом смотрел на барона, — но у меня есть брат, частный детектив и адвокат, ему можно полностью доверять. Я убежден, что он сможет помочь вам, и без всякой огласки.
— Если вы окажете мне любезность и попросите его позвонить, я буду весьма вам признателен.
— Необходимо также заплатить штраф за женщину. По делу они проходят вместе.
— Понимаю.
Уже в полдень в кабинет барона вошел брат инспектора, почти полная его копия. Мужчины быстро обговорили дело: никаких дальнейших неприятностей ни у Роберта, ни у его подружки не будет. В конце концов, не кто иной, как инспектор, отвечал за тот участок, на территории которого они были задержаны.
Все это случилось почти два года, назад. И с тех пор маленький частный детектив еженедельно приходил в кабинет барона с новостями о сыне и выходил с карманами, набитыми банкнотами. Три недели назад барону стало известно, что заболевшего Роберта отвезли в клинику для неимущих, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, Роберт, по его собственному настоянию, из больницы был выпущен. Когда барон прочитал медицинское заключение, ему стало ясно, что сын медленно, но верно продолжает разрушать свой организм. Вот тогда-то барон решил начать действовать.
Дверь в спальню раскрылась. Барон почувствовал, как пустота разлилась по его желудку, но все же он заставил себя поднять голову. Его сын стоял в дверях и молчал.
Охватившее барона чувство жалости мешало дышать. Перед ним был Роберт и в то же время чужой человек. Эта изможденность, эти туго обтянутые кожей скулы, темные, глубоко запавшие глаза — неужели это его сын.
— Роберт!
Роберт не двинулся. Барон не узнал его голоса — странного, хриплого, незнакомого.
— Тебе, что, ничего не передавали? Я же сказал, что не хочу встречаться с тобой.
— Зато я захотел!
— Для чего? — с горечью спросил Роберт. — Чтобы я спас еще кого-нибудь из нацистов.
— Роберт, я хочу, чтобы ты вернулся домой. Роберт улыбнулся. То, что должно было считаться улыбкой, больше походило на чудовищную гримасу.
— Я дома.
— Я имею в виду... — барон вдруг почувствовал себя беспомощным. — Ты болен, Роберт, тебе нужен уход. Ты же погибнешь, если это будет продолжаться.
— Это моя жизнь, — ответил Роберт почти беспечно. — И потом, все чепуха, я должен был погибнуть еще на войне.
Барона охватила злость.
— Но ведь не погиб! А убивать себя, как это делаешь ты, просто глупо. Это детский каприз. Так ты надеешься наказать меня? Чтобы я безутешно плакал на твоей могиле?
Роберт собрался что-то сказать, но отец не дал.
— Я буду плакать, но не по тебе. А по своему сыну. По тому, кем бы он мог стать. В мире так много еще нужно сделать. В нем столько всего, во что ты еще веришь. Сколько добра можно при желании принести! А ты собственными ногами топчешь свою жизнь?! Нет, ты просто испорченный мальчишка, который объявил голодовку из-за того, что папочка отказался играть в его игры.
Взгляда отца и сына встретились.
— Ты можешь не соглашаться с тем, что я делаю, но я, по крайней мере, делаю то, во что верю. Я работаю. И не бегу прятаться в кусты, когда что-то складывается не так, как мне хотелось бы.
Барон подошел к двери и раскрыл ее.
— Я беспокоился о своем сыне, — холодно проговорил он, — но теперь он меня больше не тревожит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211