Интересно, с кем она сейчас. Обычно ему удавалось заранее вычислить это. Жорж пожал плечами и заказал очередную порцию. В любом случае невозможно отвадить всех ее поклонников, но завтра они уже будут в Париже, и все наладится — он сможет подчинить ее себе.
Минуло более года, и за это время многое произошло. Немцы оккупировали почти всю Европу, Франция пала под сапогами нацистов, образовалось новое правительство в Виши. Но Жорж тщетно пытался убедить себя, что он ни от кого не зависит.
На самом деле все было иначе, последнее слово всегда оставалось за немцами. Появились слухи, что немцы намереваются открыть несколько киностудий, и Жорж непременно хотел оказаться в числе первых. Он тщательно подготавливал почву среди нужных людей — как немцев, так и их французских пособников, в равной мере восхищавшихся Жизель.
Единственное, что беспокоило Жоржа, это привязанность Жизель к Даксу — она длилась дольше, чем он ожидал. Жорж этого не понимал. Дакс ничего не мог сделать для Жизель, не мог ничего ей предложить, а она встречалась с ним. Дакс никогда не заикался о женитьбе, а Жизель засыпала его подарками — например, золотыми запонками с бриллиантами.
Это было выше его понимания. Ведь обычно Жизель получала подарки, а не дарила. Что вполне естественно для актрисы.
Однажды Жорж передал ей предложение от одного высокопоставленного немецкого офицера, но Жизель только рассмеялась и велела Жоржу убираться.
— Но ведь он может помочь нам, — сказал Жорж.
— Он может помочь тебе, — ответила Жизель, демонстрируя свою обычную проницательность. — А я и так счастлива.
— Ты не хочешь снова вернуться к работе? Жизель покачала головой.
— Хотела бы, но считаю, что сейчас это было бы не правильно. Пойдут разговоры, что мы сотрудничаем с немцами.
— Да они все идиоты! — фыркнул Жорж. — Война закончена, мы побеждены.
— Французы продолжают сражаться.
— Опять 1870 год. В этот раз победили немцы, в следующий раз победим мы.
Жизель посмотрела на него, ее большие голубые глаза были печальны. Она понимала желание Жоржа вернуться к работе и его нужду в этом. Ведь без работы он был ничто.
— Если мы не победим в этот раз, — тихо сказала Жизель, — то, возможно, другого раза нам не представится.
И все-таки она посещала вечеринки и делала то, о чем ее просил Жорж. Но появлялась она там только с Даксом, никогда одна или в сопровождении француза, а тем более немца. Ей не хотелось, чтобы ее считали коллаборационисткой.
Жизель старалась вести себя лояльно, не высказывая явного нежелания сотрудничать с немцами, но от всяких предложений отказывалась под тем или иным предлогом и не участвовала ни в каких делах, имеющих политическую подоплеку. И самым верным признаком того, что ее не считали пособницей немцев, был тот факт, что, встречая ее на улице, простые люди улыбались ей, не избегая ее и не бросая на нее презрительных взглядов, как на других. И хотя она сейчас и не снималась в кино, они по-прежнему продолжали считать ее кинозвездой.
Однажды, когда они с Даксом завтракали у нее в квартире, окна которой выходили на Булонский лес, на улице раздался грохот солдатских сапог. Жизель подошла к окну, затем повернулась к Даксу.
— Как ты думаешь, они уйдут когда-нибудь?
— Только когда их прогонят, — ответил Дакс.
— А это когда-нибудь случится? Дакс промолчал.
— Тебя это не волнует, да? — разозлилась Жизель. — Ты ведь не француз, а иностранец. И кроме того, ты ведешь дела с немцами. Ты ведешь дела с кем угодно!
Дакс вытащил изо рта сигару и аккуратно положил ее в пепельницу.
— Меня это волнует, — спокойно ответил он. — У меня есть друзья французы и евреи. Мне не нравится, что происходит с ними, но я не имею права вмешиваться, потому что являюсь официальным представителем своего правительства.
Жизель посмотрела на него, впервые она слышала от Дакса его мнение о войне, и, несмотря на его спокойный голос, она почувствовала, как он ненавидит эту войну. Она подошла к нему и смущенно поцеловала в щеку.
— Прости, дорогой, мне следовало давно понять, как тебе нелегко.
Дакс посмотрел ей прямо в глаза.
— И все-таки мне легче, чем вам, французам.
Когда Дакс вошел в здание консульства, Котяра уже поджидал его там.
— У тебя в кабинете какие-то два немца.
— Да? А кто они?
— Не знаю. Два офицера.
— Сейчас посмотрим. Котяра встал возле двери.
— Я побуду тут на случай, если возникнут неприятности.
Дакс улыбнулся.
— Какие могут быть неприятности? — с ехидцей спросил он. — Они же наши друзья.
— Избавь Бог от таких друзей!
Дакс открыл дверь и вошел в кабинет. Оба офицера вскочили и выбросили руки в нацистском приветствии.
— Хайле Гитлер!
— Господа, — сказал Дакс, усаживаясь за стол, — похоже, мы с вами незнакомы.
Старший из офицеров выпрямился по стойке смирно.
— Разрешите представиться, ваше превосходительство. — Он щелкнул каблуками и резко мотнул головой. — Подполковник Рейс. А это мой помощник, лейтенант Крон.
Дакс кивнул, вытащил сигару из ящичка, стоявшего на столе, и прикурил, не предложив офицерам присоединиться к нему.
— Уже поздно и я устал. Объясните, пожалуйста, цель вашего визита.
Немцы переглянулись, по их взглядам Дакс понял, что они не привыкли к такому приему. Заметив на их форме эмблему СС, Дакс понял, что они привыкли к тому, чтобы их боялись. Он улыбнулся про себя. Ну и черт с ними, они больше заинтересованы в нем, чем он в них.
Соглашение с Германией по поводу поставок мяса из Кортегуа еще не было заключено, но переговоры велись. На следующий день как раз предстояло заниматься этим. Дакс был осведомлен о том, что значительную часть поставок из Кортегуа Испания передала Германии — таким образом Франко рассчитывался за оказанную ему ранее помощь.
Подполковник достал из папки бумагу, просмотрел ее и обратился к Даксу на плохом французском:
— Вы знакомы с неким Робертом де Койном? Дакс кивнул.
— Да, мы вместе учились в школе. Он мой друг.
— Вам, конечно, известно, что он еврей? — голос подполковника был полон презрения.
— У меня также есть друзья немцы, — с неменьшим презрением ответил Дакс.
Подполковник никак не отреагировал на его сарказм.
— Вы встречались с ним в последнее время?
— Нет.
— А где вы были вечером? — внезапно спросил лейтенант.
Дакс удивленно посмотрел на него.
— Не ваше дело!
— Я напоминаю вам, мсье, — жестко объявил полковник, — что нас сюда привели интересы третьего рейха!
— А я считаю своим делом напомнить вам, что вы находитесь в посольстве Кортегуа, — сердито отпарировал Дакс и поднялся. — А теперь можете идти!
Словно по волшебству дверь позади них открылась. Офицеры замялись.
— Можете идти, господа! — повторил Дакс.
— Генералу Фельдеру это не понравится, — сказал лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Минуло более года, и за это время многое произошло. Немцы оккупировали почти всю Европу, Франция пала под сапогами нацистов, образовалось новое правительство в Виши. Но Жорж тщетно пытался убедить себя, что он ни от кого не зависит.
На самом деле все было иначе, последнее слово всегда оставалось за немцами. Появились слухи, что немцы намереваются открыть несколько киностудий, и Жорж непременно хотел оказаться в числе первых. Он тщательно подготавливал почву среди нужных людей — как немцев, так и их французских пособников, в равной мере восхищавшихся Жизель.
Единственное, что беспокоило Жоржа, это привязанность Жизель к Даксу — она длилась дольше, чем он ожидал. Жорж этого не понимал. Дакс ничего не мог сделать для Жизель, не мог ничего ей предложить, а она встречалась с ним. Дакс никогда не заикался о женитьбе, а Жизель засыпала его подарками — например, золотыми запонками с бриллиантами.
Это было выше его понимания. Ведь обычно Жизель получала подарки, а не дарила. Что вполне естественно для актрисы.
Однажды Жорж передал ей предложение от одного высокопоставленного немецкого офицера, но Жизель только рассмеялась и велела Жоржу убираться.
— Но ведь он может помочь нам, — сказал Жорж.
— Он может помочь тебе, — ответила Жизель, демонстрируя свою обычную проницательность. — А я и так счастлива.
— Ты не хочешь снова вернуться к работе? Жизель покачала головой.
— Хотела бы, но считаю, что сейчас это было бы не правильно. Пойдут разговоры, что мы сотрудничаем с немцами.
— Да они все идиоты! — фыркнул Жорж. — Война закончена, мы побеждены.
— Французы продолжают сражаться.
— Опять 1870 год. В этот раз победили немцы, в следующий раз победим мы.
Жизель посмотрела на него, ее большие голубые глаза были печальны. Она понимала желание Жоржа вернуться к работе и его нужду в этом. Ведь без работы он был ничто.
— Если мы не победим в этот раз, — тихо сказала Жизель, — то, возможно, другого раза нам не представится.
И все-таки она посещала вечеринки и делала то, о чем ее просил Жорж. Но появлялась она там только с Даксом, никогда одна или в сопровождении француза, а тем более немца. Ей не хотелось, чтобы ее считали коллаборационисткой.
Жизель старалась вести себя лояльно, не высказывая явного нежелания сотрудничать с немцами, но от всяких предложений отказывалась под тем или иным предлогом и не участвовала ни в каких делах, имеющих политическую подоплеку. И самым верным признаком того, что ее не считали пособницей немцев, был тот факт, что, встречая ее на улице, простые люди улыбались ей, не избегая ее и не бросая на нее презрительных взглядов, как на других. И хотя она сейчас и не снималась в кино, они по-прежнему продолжали считать ее кинозвездой.
Однажды, когда они с Даксом завтракали у нее в квартире, окна которой выходили на Булонский лес, на улице раздался грохот солдатских сапог. Жизель подошла к окну, затем повернулась к Даксу.
— Как ты думаешь, они уйдут когда-нибудь?
— Только когда их прогонят, — ответил Дакс.
— А это когда-нибудь случится? Дакс промолчал.
— Тебя это не волнует, да? — разозлилась Жизель. — Ты ведь не француз, а иностранец. И кроме того, ты ведешь дела с немцами. Ты ведешь дела с кем угодно!
Дакс вытащил изо рта сигару и аккуратно положил ее в пепельницу.
— Меня это волнует, — спокойно ответил он. — У меня есть друзья французы и евреи. Мне не нравится, что происходит с ними, но я не имею права вмешиваться, потому что являюсь официальным представителем своего правительства.
Жизель посмотрела на него, впервые она слышала от Дакса его мнение о войне, и, несмотря на его спокойный голос, она почувствовала, как он ненавидит эту войну. Она подошла к нему и смущенно поцеловала в щеку.
— Прости, дорогой, мне следовало давно понять, как тебе нелегко.
Дакс посмотрел ей прямо в глаза.
— И все-таки мне легче, чем вам, французам.
Когда Дакс вошел в здание консульства, Котяра уже поджидал его там.
— У тебя в кабинете какие-то два немца.
— Да? А кто они?
— Не знаю. Два офицера.
— Сейчас посмотрим. Котяра встал возле двери.
— Я побуду тут на случай, если возникнут неприятности.
Дакс улыбнулся.
— Какие могут быть неприятности? — с ехидцей спросил он. — Они же наши друзья.
— Избавь Бог от таких друзей!
Дакс открыл дверь и вошел в кабинет. Оба офицера вскочили и выбросили руки в нацистском приветствии.
— Хайле Гитлер!
— Господа, — сказал Дакс, усаживаясь за стол, — похоже, мы с вами незнакомы.
Старший из офицеров выпрямился по стойке смирно.
— Разрешите представиться, ваше превосходительство. — Он щелкнул каблуками и резко мотнул головой. — Подполковник Рейс. А это мой помощник, лейтенант Крон.
Дакс кивнул, вытащил сигару из ящичка, стоявшего на столе, и прикурил, не предложив офицерам присоединиться к нему.
— Уже поздно и я устал. Объясните, пожалуйста, цель вашего визита.
Немцы переглянулись, по их взглядам Дакс понял, что они не привыкли к такому приему. Заметив на их форме эмблему СС, Дакс понял, что они привыкли к тому, чтобы их боялись. Он улыбнулся про себя. Ну и черт с ними, они больше заинтересованы в нем, чем он в них.
Соглашение с Германией по поводу поставок мяса из Кортегуа еще не было заключено, но переговоры велись. На следующий день как раз предстояло заниматься этим. Дакс был осведомлен о том, что значительную часть поставок из Кортегуа Испания передала Германии — таким образом Франко рассчитывался за оказанную ему ранее помощь.
Подполковник достал из папки бумагу, просмотрел ее и обратился к Даксу на плохом французском:
— Вы знакомы с неким Робертом де Койном? Дакс кивнул.
— Да, мы вместе учились в школе. Он мой друг.
— Вам, конечно, известно, что он еврей? — голос подполковника был полон презрения.
— У меня также есть друзья немцы, — с неменьшим презрением ответил Дакс.
Подполковник никак не отреагировал на его сарказм.
— Вы встречались с ним в последнее время?
— Нет.
— А где вы были вечером? — внезапно спросил лейтенант.
Дакс удивленно посмотрел на него.
— Не ваше дело!
— Я напоминаю вам, мсье, — жестко объявил полковник, — что нас сюда привели интересы третьего рейха!
— А я считаю своим делом напомнить вам, что вы находитесь в посольстве Кортегуа, — сердито отпарировал Дакс и поднялся. — А теперь можете идти!
Словно по волшебству дверь позади них открылась. Офицеры замялись.
— Можете идти, господа! — повторил Дакс.
— Генералу Фельдеру это не понравится, — сказал лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211