В пять часов утра она сняла наконец трубку.
Тони был в ярости.
— Ты где была?
— Ходила в кино между представлениями. — Она нарочно говорила так, чтобы это звучало неправдоподобно.
— Ну конечно! А вечером? Что-то ты быстро оттуда слиняла.
— Я была в театре. Швейцар, должно быть, ошибся.
— И разумеется, провела весь вечер дома?
— Э-э…
— Так вот, к твоему сведению — я звонил каждые двадцать минут, начиная с половины двенадцатого. Ты пришла только сейчас! — Голос у него был торжествующий.
— Я, должно быть, спала и не слышала звонков.
— Ну, еще бы! Вероятно, с одним из бостонских хлыщей, с которым на похоронах познакомилась.
Дженифер повесила трубку первой и откинулась на подушку, удовлетворенно улыбаясь своей очаровательнейшей улыбкой. Срабатывало! Она прошла в ванную и взяла с полочки пузырек, до краев наполненный красными капсулами. Вот уж повезло, так повезло! В Лоренсвилле она с невинным выражением на лице поведала старенькому доктору Роджеру о своих трудностях со сном. Он был ослеплен ее лучезарной улыбкой и отнесся к ней с пониманием и сочувствием. От похорон у многих появляется бессонница. На другой день он сам явился с пузырьком, набитым двадцатью пятью капсулами секонала!
Опять настойчиво зазвонил телефон. Тони теперь не отстанет. Она позвонила на коммутатор отеля и велела ни с кем больше не соединять, сказав, что сегодня ночью она не отвечает ни на какие звонки. Для большего спокойствия она заперла дверь на задвижку. Затем открыла пузырек с пилюлями. Достала две. Одна помогала — но две! Это было самое восхитительное ощущение на свете. Она мягко опустила голову на подушку. Томное оцепенение начало распространяться по всему ее телу. О боже! И как только она жила без этих великолепных красных «куколок»!
Еще два дня играла она с Тони в кошки-мышки. Каждую ночь она с обожанием смотрела на пузырек с секоналом. Без этих «куколок» у нее не получилось бы ничего. Она бы целыми ночами не спала, курила, металась… и самообладание покинуло бы ее.
В пятницу вечером, когда она приехала в театр, у входа ее поджидал Тони. Он грубо схватил ее за руку.
— О'кей. Твоя взяла, — рявкнул он. — Я на машине. Мы едем в Элктон сегодня же… сейчас.
— Но у меня выступление, а завтра еще дневное представление.
— Я сейчас пойду и скажу режиссеру, что ты заболела.
— Но они же прочитают о нас в газетах, если мы сбежим туда. С меня взыщут неустойку, возможно, даже через профсоюз «Эквити».
— Ну и что? Ты будешь миссис Тони Полар. Ты ведь не собираешься продолжать выступать в этом шоу, а?
(Ну конечно нет! Что она, с ума сошла? И потом, Генри все уладит. Вот именно!)
Она схватила его за руку.
— Иди и скажи, что я больна, Тони. По правде говоря, я и впрямь начинаю ощущать какую-то слабость…
Дженифер была счастлива. Тони — ошеломлен. Они поженились! Сообщение попало в газеты Элктона. Улыбаясь, они позировали перед местными фоторепортерами и делали заявления для АП и ЮП. Наконец они уехали оттуда и остановились в небольшой гостинице на окраине Нью-Йорка.
Сейчас, когда Тони сидел на кровати, глядя, как Дженифер распаковывает вещи, ошеломление, вызванное общим возбуждением, начало проходить. Он вдруг испугался.
— Мириам убьет меня, — медленно проговорил он. Подойдя к нему, Дженифер обвила его руками.
— Ты не ребенок, Тони. Ты — мой муж.
— Ты должна заступиться за меня, когда мы будем ей говорить, — бормотал он.
— Я твоя жена, милый, я всегда буду за тебя заступаться.
— Но она просто сойдет с ума от ярости, Джен. — У него в глазах появились слезы. Он вдруг зарылся головой в подушку и разрыдался. — Боюсь… как же я боюсь…
На мгновение Дженифер застыла на месте. Волна отвращения захлестнула ее, вызвав даже приступ тошноты. Она ощутила в себе безумный импульс повернуться и бежать отсюда… но куда? И к чему именно? Никто не поймет. Подумают, у нее что-то не в порядке с мозгами. Ей нужно постараться, чтобы все выглядело пристойно. Тони — звезда, а у талантливых людей часто бывает идиосинкразия. Может, в этом-то все и дело: просто он повышенно эмоционален по сравнению с другими мужчинами.
Сев на кровать, она взяла его голову в ладони.
— Все будет в порядке, Тони, — успокаивающе сказала она.
— Но Мириам сойдет с ума. Станет кричать. — Он посмотрел на нее. В глазах у него стояли слезы. — Это ты виновата. Ты заставила меня сделать это.
— Я же сказала, что заступлюсь за тебя перед Мириам.
— Честно? Правда, заступишься?
— Да, — она погладила его по голове. — Тебе просто нужно помнить, что я — твоя жена.
Тони протянул руку и коснулся ее груди. Медленно вытерев слезы, он заулыбался и посмотрел на нее с хитроватым выражением на лице.
— И теперь я могу делать с тобой все, что захочу? Она выдавила из себя слабую улыбку.
— Да, Тони…
Он грубо сорвал с нее халат.
— Перевернись на живот, — прорычал он. Джен заскрежетала зубами от боли, когда, с трудом прорвавшись, он проник в нее. Почувствовала, как его ногти впиваются ей в тело, царапая кожу. «Улыбайся, Джен, — сказала она себе. — Ты добилась своего: ты — миссис Тони Полар…»
Держа в руках скомканную телеграмму, Мириам невидящим взором смотрела перед собой. Элктон! Что ж, значит, так! А она-то лезла из кожи — платила две сотни в неделю этому Орнсби! Она со злостью сорвала трубку и жирным пальцем стала набирать номер.
— Извините, что потревожила ваш сон, мистер Орнсби, — проревела она. — Только получается, что вы спите в мое время и за мой счет!
Сон мгновенно слетел с детектива.
— Я шел за ним до самых дверей театра. В восемь часов он ждал ее. Она пришла в восемь ноль одну, они стояли и разговаривали. Оставалось почти полчаса, и я знал, что ей нужно войти в театр, поэтому отошел перекурить. Я знал, что у меня в запасе три часа: ведь у нее же выступление. К одиннадцати я опять подошел туда. Он не появлялся. Когда он подвозит ее, то подъезжает к одиннадцати пятнадцати, самое позднее. Я ждал до одиннадцати тридцати, потом перенес наблюдение в его отель. Я ушел оттуда несколько часов назад. Он там так и не появился. Поэтому я думаю, что у нее, возможно, сегодня встреча с кем-то другим, и он тоже попал в лапы какой-то другой цыпочке. Она вот уже несколько дней, как водит его за нос: после каждого представления уезжает домой одна.
— Так вот, сегодня она вообще не выступала ни в каком представлении, — отчеканила Мириам. — Они сбежали. На том конце провода замолчали.
— Я платила вам целых две сотни в неделю только за то, чтобы вы предотвратили это. Какой же вы тогда детектив?
— Один из самых лучших, — резко ответил он. — Но эта парочка — те еще фрукты. Я всю задницу себе отморозил, стоя у его отеля каждую ночь, пока они там забавлялись в теплой мягкой постели. Но, черт возьми, леди, я ведь вам не ФБР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Тони был в ярости.
— Ты где была?
— Ходила в кино между представлениями. — Она нарочно говорила так, чтобы это звучало неправдоподобно.
— Ну конечно! А вечером? Что-то ты быстро оттуда слиняла.
— Я была в театре. Швейцар, должно быть, ошибся.
— И разумеется, провела весь вечер дома?
— Э-э…
— Так вот, к твоему сведению — я звонил каждые двадцать минут, начиная с половины двенадцатого. Ты пришла только сейчас! — Голос у него был торжествующий.
— Я, должно быть, спала и не слышала звонков.
— Ну, еще бы! Вероятно, с одним из бостонских хлыщей, с которым на похоронах познакомилась.
Дженифер повесила трубку первой и откинулась на подушку, удовлетворенно улыбаясь своей очаровательнейшей улыбкой. Срабатывало! Она прошла в ванную и взяла с полочки пузырек, до краев наполненный красными капсулами. Вот уж повезло, так повезло! В Лоренсвилле она с невинным выражением на лице поведала старенькому доктору Роджеру о своих трудностях со сном. Он был ослеплен ее лучезарной улыбкой и отнесся к ней с пониманием и сочувствием. От похорон у многих появляется бессонница. На другой день он сам явился с пузырьком, набитым двадцатью пятью капсулами секонала!
Опять настойчиво зазвонил телефон. Тони теперь не отстанет. Она позвонила на коммутатор отеля и велела ни с кем больше не соединять, сказав, что сегодня ночью она не отвечает ни на какие звонки. Для большего спокойствия она заперла дверь на задвижку. Затем открыла пузырек с пилюлями. Достала две. Одна помогала — но две! Это было самое восхитительное ощущение на свете. Она мягко опустила голову на подушку. Томное оцепенение начало распространяться по всему ее телу. О боже! И как только она жила без этих великолепных красных «куколок»!
Еще два дня играла она с Тони в кошки-мышки. Каждую ночь она с обожанием смотрела на пузырек с секоналом. Без этих «куколок» у нее не получилось бы ничего. Она бы целыми ночами не спала, курила, металась… и самообладание покинуло бы ее.
В пятницу вечером, когда она приехала в театр, у входа ее поджидал Тони. Он грубо схватил ее за руку.
— О'кей. Твоя взяла, — рявкнул он. — Я на машине. Мы едем в Элктон сегодня же… сейчас.
— Но у меня выступление, а завтра еще дневное представление.
— Я сейчас пойду и скажу режиссеру, что ты заболела.
— Но они же прочитают о нас в газетах, если мы сбежим туда. С меня взыщут неустойку, возможно, даже через профсоюз «Эквити».
— Ну и что? Ты будешь миссис Тони Полар. Ты ведь не собираешься продолжать выступать в этом шоу, а?
(Ну конечно нет! Что она, с ума сошла? И потом, Генри все уладит. Вот именно!)
Она схватила его за руку.
— Иди и скажи, что я больна, Тони. По правде говоря, я и впрямь начинаю ощущать какую-то слабость…
Дженифер была счастлива. Тони — ошеломлен. Они поженились! Сообщение попало в газеты Элктона. Улыбаясь, они позировали перед местными фоторепортерами и делали заявления для АП и ЮП. Наконец они уехали оттуда и остановились в небольшой гостинице на окраине Нью-Йорка.
Сейчас, когда Тони сидел на кровати, глядя, как Дженифер распаковывает вещи, ошеломление, вызванное общим возбуждением, начало проходить. Он вдруг испугался.
— Мириам убьет меня, — медленно проговорил он. Подойдя к нему, Дженифер обвила его руками.
— Ты не ребенок, Тони. Ты — мой муж.
— Ты должна заступиться за меня, когда мы будем ей говорить, — бормотал он.
— Я твоя жена, милый, я всегда буду за тебя заступаться.
— Но она просто сойдет с ума от ярости, Джен. — У него в глазах появились слезы. Он вдруг зарылся головой в подушку и разрыдался. — Боюсь… как же я боюсь…
На мгновение Дженифер застыла на месте. Волна отвращения захлестнула ее, вызвав даже приступ тошноты. Она ощутила в себе безумный импульс повернуться и бежать отсюда… но куда? И к чему именно? Никто не поймет. Подумают, у нее что-то не в порядке с мозгами. Ей нужно постараться, чтобы все выглядело пристойно. Тони — звезда, а у талантливых людей часто бывает идиосинкразия. Может, в этом-то все и дело: просто он повышенно эмоционален по сравнению с другими мужчинами.
Сев на кровать, она взяла его голову в ладони.
— Все будет в порядке, Тони, — успокаивающе сказала она.
— Но Мириам сойдет с ума. Станет кричать. — Он посмотрел на нее. В глазах у него стояли слезы. — Это ты виновата. Ты заставила меня сделать это.
— Я же сказала, что заступлюсь за тебя перед Мириам.
— Честно? Правда, заступишься?
— Да, — она погладила его по голове. — Тебе просто нужно помнить, что я — твоя жена.
Тони протянул руку и коснулся ее груди. Медленно вытерев слезы, он заулыбался и посмотрел на нее с хитроватым выражением на лице.
— И теперь я могу делать с тобой все, что захочу? Она выдавила из себя слабую улыбку.
— Да, Тони…
Он грубо сорвал с нее халат.
— Перевернись на живот, — прорычал он. Джен заскрежетала зубами от боли, когда, с трудом прорвавшись, он проник в нее. Почувствовала, как его ногти впиваются ей в тело, царапая кожу. «Улыбайся, Джен, — сказала она себе. — Ты добилась своего: ты — миссис Тони Полар…»
Держа в руках скомканную телеграмму, Мириам невидящим взором смотрела перед собой. Элктон! Что ж, значит, так! А она-то лезла из кожи — платила две сотни в неделю этому Орнсби! Она со злостью сорвала трубку и жирным пальцем стала набирать номер.
— Извините, что потревожила ваш сон, мистер Орнсби, — проревела она. — Только получается, что вы спите в мое время и за мой счет!
Сон мгновенно слетел с детектива.
— Я шел за ним до самых дверей театра. В восемь часов он ждал ее. Она пришла в восемь ноль одну, они стояли и разговаривали. Оставалось почти полчаса, и я знал, что ей нужно войти в театр, поэтому отошел перекурить. Я знал, что у меня в запасе три часа: ведь у нее же выступление. К одиннадцати я опять подошел туда. Он не появлялся. Когда он подвозит ее, то подъезжает к одиннадцати пятнадцати, самое позднее. Я ждал до одиннадцати тридцати, потом перенес наблюдение в его отель. Я ушел оттуда несколько часов назад. Он там так и не появился. Поэтому я думаю, что у нее, возможно, сегодня встреча с кем-то другим, и он тоже попал в лапы какой-то другой цыпочке. Она вот уже несколько дней, как водит его за нос: после каждого представления уезжает домой одна.
— Так вот, сегодня она вообще не выступала ни в каком представлении, — отчеканила Мириам. — Они сбежали. На том конце провода замолчали.
— Я платила вам целых две сотни в неделю только за то, чтобы вы предотвратили это. Какой же вы тогда детектив?
— Один из самых лучших, — резко ответил он. — Но эта парочка — те еще фрукты. Я всю задницу себе отморозил, стоя у его отеля каждую ночь, пока они там забавлялись в теплой мягкой постели. Но, черт возьми, леди, я ведь вам не ФБР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152