И это при том, что он не платил за квартиру и за все остальное. Боже, как я его любила! Хотела даже родить от него ребенка, а ведь это значило бы, что целый сезон — псу под хвост. Так что сама видишь, как сильно я его любила. Вот только забеременеть так и не смогла. Застегни-ка мне молнию, вот здесь. Ну, как я выгляжу?
Выглядела Элен хорошо. Анне показалось, что драгоценностей на ней чуть больше, чем следует, но ведь в конце концов это сама Элен Лоусон, и ей простительно.
В дверь позвонили. Элен схватила ярко-красное шелковое манто, отделанное блестками. Посмотрела на Анну.
— Слишком яркое?
— А почему ты не наденешь норковое, в котором была днем?
— А не будет слишком старомодно? Черное платье и коричневое манто. Знаешь, я считаю так: если у тебя есть вещь, то ее надо носить. Я не из тех чопорных баб высшего света.
Раздался еще один звонок.
— Сейчас, сейчас, — крикнула Элен. Немного поколебавшись, она взяла норковое манто и улыбнулась. — Будь по-твоему, ангелочек. Похоже, у тебя есть вкус.
Знакомство Элен с Джино походило на сказочный фейерверк. Решили ехать в «Марокко», клуб, который оба они обожали. Они заказали себе одинаковые блюда, покатывались со смеху над шутками и анекдотами, которые рассказывали друг другу, и в неимоверных количествах поглощали шампанское. Репортеры подходили к столику, чтобы засвидетельствовать свое почтение Элен, оркестр вновь и вновь играл мелодии из ее прошлых хитов. Эта атмосфера бурного веселья быстро захватила Анну, и она даже поймала себя на том, что смеется над некоторыми не вполне пристойными анекдотами „Элен. Та просто не могла не нравиться.
Джино оглушительно хохотал.
— Я люблю эту девчонку! — кричал он, хлопая ее по спине. — Она говорит то, что думает. В ней нет ни капли фальши. Вот что я скажу тебе, Элен. Закатим-ка мы пир горой в честь твоей премьеры.
И тут Элен словно подменили. Улыбка ее стала застенчивой, и тонким робким девическим голоском она произнесла:
— Ах, Джино, это было бы замечательно! Я бы очень хотела быть с тобой на своей премьере.
Джино был застигнут врасплох. Анна знала, он имел в виду, что с ним там будет Адель. Естественно, он полагал, что и Элен будет не одна, а с кем-то из своих поклонников.
— Какого это числа? — медленно уточнил Джино.
— Шестнадцатого января. Через две недели мы уезжаем в Нью-Хейвен. Потом три недели выступаем в Филадельфии.
— Мы приедем в Нью-Хейвен, — быстро сказал Джино, — Анна, Аллен и я…
— Не-ет! — воскликнула Элен. — В Нью-Хейвене будет сущий бардак. Мы даем там всего три представления, только чтобы подготовиться к настоящим выступлениям в Филадельфии.
— Ничего, мы сделаем скидку на это, — легко уступил Джино.
— Да не в этом дело, — надулась Элен; и лицо ее опять стало припухлым, точь-в-точь, как у ребенка. — Но самое первое представление у нас в пятницу вечером, а на следующий день — уже дневное, а будут еще часто репетиции по утрам, — чтобы вставлять новые куски. Если ты приедешь, мне бы хотелось посидеть где-нибудь допоздна и гульнуть хорошенько. А перед дневным представлением я никак не смогу.
— До января еще слишком далеко, поэтому ничего планировать на него я не могу, — твердо заявил Джино. — Бизнес у меня такой, что в то время я могу оказаться и за границей. Вот в Нью-Хейвен поехать смогу, если ты, конечно, не против.
Элен придвинулась вплотную к Джино, взяла его под руку и кокетливо подмигнула.
— Ну, нет. Я не отпущу тебя с крючка. Согласна и на Нью-Хейвен. А если будешь в Нью-Йорке, то придешь еще и на премьеру здесь.
— Хочешь сказать, мне придется смотреть это шоу дважды?
— Слушай, ты, сукин сын, люди ходят на мои выступления и по пять раз, — добродушно упрекнула его Элен. — Вставай, Анна. Сходим-ка в нашу дамскую комнатку, приведем себя немного в порядок.
Служительница в дамской туалетной комнате обвила Элен руками.
— Моя самая первая костюмерша, — пояснила Элен Анне.
— Видели бы вы ее в то время, — проговорила женщина с обожанием в голосе. — Ноги росли прямо от плеч, а ух до чего ласковая была, ну прямо как щеночек.
— Ноги у меня и сейчас что надо, — сказала Элен. — Мне только нужно сбросить несколько лишних фунтов. Ладно, займусь этим на гастролях. — Элен села перед зеркалом и напудрила лицо. Когда женщина отошла, чтобы помочь вновь вошедшей посетительнице, Элен обратилась к Анне: — Знаешь, мне понравился Джино.
Она произнесла это тихим ровным голосом, и само отсутствие какого-либо выражения у нее на лице, казалось, подчеркивало то значение, которое она придавала сказанному. Элен поправила прическу и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале.
— Я имею в виду, по-настоящему понравился, Анна. А я ему, как ты думаешь?
— Я уверена, что понравилась, — ответила Анна, стараясь говорить как можно более непринужденно.
Повернувшись к ней лицом, Элен проговорила с нажимом:
— Мне нужен мужчина. Честно, Анна, все, что мне нужно, — это кого-то любить.
Анна смотрела на это лицо со следами бурной жизни и с застывшим на нем трагическим выражением, на глаза, молящие о моральной поддержке, и вся душа ее прониклась сочувствием к Элен. Она вспомнила все скандальные истории, которые ей доводилось слышать про Элен, истории, распространяемые, вне всякого сомнения, мелкими людишками, чье имя — легион, которые завидуют ее успеху или ужасаются ее вульгарным манерам. Было, однако, трудно понять, как можно не испытывать искренней симпатии к этой женщине, чье вызывающее, даже непристойное на первый взгляд поведение — лишь маска; за которой скрывается тонкая, чуткая натура и безоглядно-отчаянное желание любить и быть любимой.
— А ты мне нравишься, Анна. Мы станем с тобой подругами. И будем часто ходить с тобой везде, вот так, вчетвером. Так уж получилось, что подруг у меня не густо. Эй, Амелия, — громко обратилась Элен к служительнице. — Дай-ка мне карандаш и листок.
Женщина подала ей блокнот.
— Мисс Лоусон… раз уж вы пишите, дайте, пожалуйста, автограф для моей племянницы.
— Я давала тебе целых три на прошлой неделе, — проворчала Элен, расписываясь. — Ты что, торгуешь ими, что ли? — Она протянула женщине несколько листков, после чего записала номер и дала его Анне. — Это номер моего телефона. Не потеряй, в справочнике его нет. И ради бога, никому не давай… кроме Джино. Вот ему, если сможешь, наколи в виде татуировки. На, запиши мне твой номер.
— Ты всегда можешь позвонить мне в контору Генри Бэллами.
— Знаю, знаю, но на тот случай, если ты мне понадобишься, когда будешь дома.
Анна написала ей номер телефона, что висел в общем коридоре ее дома на Пятьдесят второй стрит.
— Но с девяти тридцати до пяти я на работе, — повторила она. — А по вечерам обычно где-нибудь с Алленом.
— О'кей, — Элен сунула листок себе в сумочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Выглядела Элен хорошо. Анне показалось, что драгоценностей на ней чуть больше, чем следует, но ведь в конце концов это сама Элен Лоусон, и ей простительно.
В дверь позвонили. Элен схватила ярко-красное шелковое манто, отделанное блестками. Посмотрела на Анну.
— Слишком яркое?
— А почему ты не наденешь норковое, в котором была днем?
— А не будет слишком старомодно? Черное платье и коричневое манто. Знаешь, я считаю так: если у тебя есть вещь, то ее надо носить. Я не из тех чопорных баб высшего света.
Раздался еще один звонок.
— Сейчас, сейчас, — крикнула Элен. Немного поколебавшись, она взяла норковое манто и улыбнулась. — Будь по-твоему, ангелочек. Похоже, у тебя есть вкус.
Знакомство Элен с Джино походило на сказочный фейерверк. Решили ехать в «Марокко», клуб, который оба они обожали. Они заказали себе одинаковые блюда, покатывались со смеху над шутками и анекдотами, которые рассказывали друг другу, и в неимоверных количествах поглощали шампанское. Репортеры подходили к столику, чтобы засвидетельствовать свое почтение Элен, оркестр вновь и вновь играл мелодии из ее прошлых хитов. Эта атмосфера бурного веселья быстро захватила Анну, и она даже поймала себя на том, что смеется над некоторыми не вполне пристойными анекдотами „Элен. Та просто не могла не нравиться.
Джино оглушительно хохотал.
— Я люблю эту девчонку! — кричал он, хлопая ее по спине. — Она говорит то, что думает. В ней нет ни капли фальши. Вот что я скажу тебе, Элен. Закатим-ка мы пир горой в честь твоей премьеры.
И тут Элен словно подменили. Улыбка ее стала застенчивой, и тонким робким девическим голоском она произнесла:
— Ах, Джино, это было бы замечательно! Я бы очень хотела быть с тобой на своей премьере.
Джино был застигнут врасплох. Анна знала, он имел в виду, что с ним там будет Адель. Естественно, он полагал, что и Элен будет не одна, а с кем-то из своих поклонников.
— Какого это числа? — медленно уточнил Джино.
— Шестнадцатого января. Через две недели мы уезжаем в Нью-Хейвен. Потом три недели выступаем в Филадельфии.
— Мы приедем в Нью-Хейвен, — быстро сказал Джино, — Анна, Аллен и я…
— Не-ет! — воскликнула Элен. — В Нью-Хейвене будет сущий бардак. Мы даем там всего три представления, только чтобы подготовиться к настоящим выступлениям в Филадельфии.
— Ничего, мы сделаем скидку на это, — легко уступил Джино.
— Да не в этом дело, — надулась Элен; и лицо ее опять стало припухлым, точь-в-точь, как у ребенка. — Но самое первое представление у нас в пятницу вечером, а на следующий день — уже дневное, а будут еще часто репетиции по утрам, — чтобы вставлять новые куски. Если ты приедешь, мне бы хотелось посидеть где-нибудь допоздна и гульнуть хорошенько. А перед дневным представлением я никак не смогу.
— До января еще слишком далеко, поэтому ничего планировать на него я не могу, — твердо заявил Джино. — Бизнес у меня такой, что в то время я могу оказаться и за границей. Вот в Нью-Хейвен поехать смогу, если ты, конечно, не против.
Элен придвинулась вплотную к Джино, взяла его под руку и кокетливо подмигнула.
— Ну, нет. Я не отпущу тебя с крючка. Согласна и на Нью-Хейвен. А если будешь в Нью-Йорке, то придешь еще и на премьеру здесь.
— Хочешь сказать, мне придется смотреть это шоу дважды?
— Слушай, ты, сукин сын, люди ходят на мои выступления и по пять раз, — добродушно упрекнула его Элен. — Вставай, Анна. Сходим-ка в нашу дамскую комнатку, приведем себя немного в порядок.
Служительница в дамской туалетной комнате обвила Элен руками.
— Моя самая первая костюмерша, — пояснила Элен Анне.
— Видели бы вы ее в то время, — проговорила женщина с обожанием в голосе. — Ноги росли прямо от плеч, а ух до чего ласковая была, ну прямо как щеночек.
— Ноги у меня и сейчас что надо, — сказала Элен. — Мне только нужно сбросить несколько лишних фунтов. Ладно, займусь этим на гастролях. — Элен села перед зеркалом и напудрила лицо. Когда женщина отошла, чтобы помочь вновь вошедшей посетительнице, Элен обратилась к Анне: — Знаешь, мне понравился Джино.
Она произнесла это тихим ровным голосом, и само отсутствие какого-либо выражения у нее на лице, казалось, подчеркивало то значение, которое она придавала сказанному. Элен поправила прическу и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале.
— Я имею в виду, по-настоящему понравился, Анна. А я ему, как ты думаешь?
— Я уверена, что понравилась, — ответила Анна, стараясь говорить как можно более непринужденно.
Повернувшись к ней лицом, Элен проговорила с нажимом:
— Мне нужен мужчина. Честно, Анна, все, что мне нужно, — это кого-то любить.
Анна смотрела на это лицо со следами бурной жизни и с застывшим на нем трагическим выражением, на глаза, молящие о моральной поддержке, и вся душа ее прониклась сочувствием к Элен. Она вспомнила все скандальные истории, которые ей доводилось слышать про Элен, истории, распространяемые, вне всякого сомнения, мелкими людишками, чье имя — легион, которые завидуют ее успеху или ужасаются ее вульгарным манерам. Было, однако, трудно понять, как можно не испытывать искренней симпатии к этой женщине, чье вызывающее, даже непристойное на первый взгляд поведение — лишь маска; за которой скрывается тонкая, чуткая натура и безоглядно-отчаянное желание любить и быть любимой.
— А ты мне нравишься, Анна. Мы станем с тобой подругами. И будем часто ходить с тобой везде, вот так, вчетвером. Так уж получилось, что подруг у меня не густо. Эй, Амелия, — громко обратилась Элен к служительнице. — Дай-ка мне карандаш и листок.
Женщина подала ей блокнот.
— Мисс Лоусон… раз уж вы пишите, дайте, пожалуйста, автограф для моей племянницы.
— Я давала тебе целых три на прошлой неделе, — проворчала Элен, расписываясь. — Ты что, торгуешь ими, что ли? — Она протянула женщине несколько листков, после чего записала номер и дала его Анне. — Это номер моего телефона. Не потеряй, в справочнике его нет. И ради бога, никому не давай… кроме Джино. Вот ему, если сможешь, наколи в виде татуировки. На, запиши мне твой номер.
— Ты всегда можешь позвонить мне в контору Генри Бэллами.
— Знаю, знаю, но на тот случай, если ты мне понадобишься, когда будешь дома.
Анна написала ей номер телефона, что висел в общем коридоре ее дома на Пятьдесят второй стрит.
— Но с девяти тридцати до пяти я на работе, — повторила она. — А по вечерам обычно где-нибудь с Алленом.
— О'кей, — Элен сунула листок себе в сумочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152