Хочу дать тебе разбавленного шотландского виски. Это поможет тебе расслабиться.
— А тебе кажется, что я вся дрожу от волнения? Лайон протянул ей бокал.
— Ничуть. Но тебе, наверное, немного не по себе. Все настолько непривычно… я непривычен… секс непривычен… — он сел рядом и нежно погладил ее волосы.
Анна приникла к нему.
— Я чувствую, что ты мне ближе всех на свете. В своей жизни я ни к кому не испытывала ничего похожего. Я хочу знать о тебе все… Хочу, чтобы у нас не было Друг от друга никаких тайн. Мы — одно целое, Лайон, две неразделимые части. Я принадлежу тебе.
Он отодвинулся и задумчиво отпил из своего бокала.
— Я думаю, сумею ли я быть достойным такой любви, Анна. Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты не смог бы причинить мне боль, Лайон. Ты уже так много дал мне. Даже если бы после сегодняшнего дня у нас все прекратилось, я бы все равно осталась благодарна тебе за эти два дня, самые прекрасные в моей жизни.
Он слегка улыбнулся. Взял ее руку в свою, погладил палец с огромным перстнем.
— А мы ни о чем не забыли?
— Это в прошлом. Я верну перстень.
— Анна… то, как я отношусь к тебе… это настоящее. Ты должна знать об этом. Но я уже дал тебе все, что мог дать. Я…
— И этого вполне достаточно! Все, чего я хочу, — это твоей любви. Я не люблю Аллена, никогда не любила и никогда не собиралась выходить за него замуж. Просто все произошло так быстро, что меня понесло, словно по волнам. Но даже если бы ты и не появился в моей жизни, это не могло бы продолжаться долго.
— Я хотел бы тебе верить, Анна, на совести было бы спокойнее.
— На совести? Лайон, разве ты не любишь меня? Некоторое время он смотрел перед собой, словно подыскивая ответ. Он увидел слезы в ее глазах.
— Анна! — он схватил ее за плечи. — Да, да, я люблю тебя. Люблю и хочу тебя. Но твоя любовь страшит меня, и я спрашиваю себя, будет ли моей любви достаточно для тебя.
Она облегченно зажмурила глаза.
— О-о, Лайон, как ты меня напугал! Конечно же, ты не сможешь любить меня так, как я люблю тебя. Я этого и не жду. Так сильно ни один человек любить не в состоянии. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Просто люби меня, это все, о чем я прошу. Люби меня так сильно, как только сможешь. И дай мне любить тебя.
На другой день Анна проснулась в его объятиях. Она тихо лежала, глядя на мужественный профиль. Он был прекрасен во сне. Во время близости ей опять было больно, но она испытала удовлетворение от того, что подарила ему наслаждение. Она впервые ощутила, что принадлежит другому человеку. Все то, о чем она никогда не говорила даже с девушками, то, что казалось чересчур личным, чтобы об. этом можно было говорить даже с Нили, она открыто и свободно обсуждала с Лайоном. Периодичность своих месячных… способы предохранения…
Осторожно высвободившись из его объятий, она прошла на кухню. Поставила кофе, разбила на сковородку яйца и только тут посмотрела на стенные часы. Шел первый час пополудни.
Лайон проснулся, когда она поставила сковородку на стол. Он похвалил ее кулинарные способности: глазунья — великолепная, кофе — произведение искусства. После завтрака он развернул «Нью-Йорк Тайме», а она пошла под душ.
Лайон удивленно посмотрел на нее, когда она предстала перед ним полностью одетая, держа пальто на руке.
— Бросаешь меня? — Он притянул ее к себе на диван. — С тобой у меня самый скоропалительный роман в жизни. — Он поцеловал ее в шею, и она почувствовала, что теряет силы. Ей стоило немалых усилий отстраниться от него.
— Лайон, я не могу идти завтра на работу в этой же одежде. Надо сменить чулки… белье… Мне нужно домой. Он посмотрел на свои часы.
— Все верно. Заеду за тобой в семь, и поужинаем вместе. И возьми все необходимое, чтобы пойти на работу прямо от меня.
Она благодарно поцеловала его. На какое-то мгновение она испугалась, что он больше не попросит ее прийти к нему. Она позволила себе роскошь поехать на такси: было уже три часа, а до семи предстояло переделать много дел.
Едва она вошла к себе в комнату, весь мир словно обрушился на нее. На письменном столе стояла большая ваза с цветами. В букете была визитная карточка Аллена с запиской на обороте: «Надеюсь, ты скучала обо мне так же, как я о тебе. Когда приедешь, сразу же позвони. Люблю тебя. Аллен».
До пятницы здесь жил совсем другой человек. Сейчас она чувствовала себя в этой комнате словно чужая. Она распрощается с этими стенами точно так же, как уже распрощалась с Лоренсвиллом. Анна посмотрела на розы. Нет, нельзя просто взять и все бросить. Завтра она едет с Лайоном в Филадельфию, и Аллен тоже должен ехать, и Дхино!
Анна начала набирать номер Аллена, но положила трубку, остановившись на середине. Может, отправить ему телеграмму? Но ей нужно вернуть перстень. Тяжелый и массивный, он безжизненно блистал у нее на пальце повернутым вбок бриллиантом.
Она заново набрала номер. Аллен снял трубку на втором гудке.
— Ну как Нью-Хейвен и твоя подруга, Железнобокая Старушка?
— Шоу стало хитом.
— Знаю. Джино встретил вчера в «Марокко» кое-кого из тех, кто был в Нью-Хейвене.
— Как было в «Марокко»?
— Я там не был. Ты что, забыла? Я же помолвлен. Оба вечера просидел дома с хорошей книгой, ждал, когда вернется моя девочка.
— Аллен… Аллен, мне нужно тебе что-то сказать. — Она зачастила, зная, что все нужно выпалить залпом, за один присест, иначе ей не хватит смелости. — Аллен, я не твоя девочка и не помолвлена с тобой, я хочу вернуть перстень.
В трубке долго молчали. Затем он сказал:
— Анна, я еду к тебе.
— Нет, Аллен, встретимся в другом месте… Я отдам тебе перстень.
— Перстень мне не нужен. Мне нужно поговорить с тобой.
— Но говорить не о чем.
— Не о чем? Боже мой, Анна, три месяца я влюблен в тебя, а теперь ты хочешь все кончить одним телефонным звонком. Что случилось? Кто-нибудь в Нью-Хейвене наговорил тебе обо мне? Послушай, я в прошлом совершил кучу глупостей. Иногда вел себя не очень порядочно… но все это до того, как встретился с тобой. Нельзя же сейчас оборачивать против меня то, что я совершил когда-то. Все это для меня ровным счетом ничего не значило, пока в моей жизни не появилась ты. Коль скоро кто-то напугал тебя мною, я встречусь с тобой и выясню, в чем дело. Просто так я не сдамся; я имею право постоять за себя.
— Аллен, никто мне ничего на тебя не наговаривал. И от нашего разговора ничего не изменится.
— Я сейчас приеду.
— Аллен, не приезжай! — Она ухе кричала в трубку. — Я полюбила одного человека!
На этот раз молчание длилось еще дольше. Наконец она робко переспросила:
— Аллен. Ты меня понимаешь?
— Кто он?
— Лайон Берк.
Он неприязненно рассмеялся.
— Это тот самый бездомный кокни, что живет в моей старой квартире? Что ж… я рад, что раздобыл вам приличное жилье для медового месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
— А тебе кажется, что я вся дрожу от волнения? Лайон протянул ей бокал.
— Ничуть. Но тебе, наверное, немного не по себе. Все настолько непривычно… я непривычен… секс непривычен… — он сел рядом и нежно погладил ее волосы.
Анна приникла к нему.
— Я чувствую, что ты мне ближе всех на свете. В своей жизни я ни к кому не испытывала ничего похожего. Я хочу знать о тебе все… Хочу, чтобы у нас не было Друг от друга никаких тайн. Мы — одно целое, Лайон, две неразделимые части. Я принадлежу тебе.
Он отодвинулся и задумчиво отпил из своего бокала.
— Я думаю, сумею ли я быть достойным такой любви, Анна. Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты не смог бы причинить мне боль, Лайон. Ты уже так много дал мне. Даже если бы после сегодняшнего дня у нас все прекратилось, я бы все равно осталась благодарна тебе за эти два дня, самые прекрасные в моей жизни.
Он слегка улыбнулся. Взял ее руку в свою, погладил палец с огромным перстнем.
— А мы ни о чем не забыли?
— Это в прошлом. Я верну перстень.
— Анна… то, как я отношусь к тебе… это настоящее. Ты должна знать об этом. Но я уже дал тебе все, что мог дать. Я…
— И этого вполне достаточно! Все, чего я хочу, — это твоей любви. Я не люблю Аллена, никогда не любила и никогда не собиралась выходить за него замуж. Просто все произошло так быстро, что меня понесло, словно по волнам. Но даже если бы ты и не появился в моей жизни, это не могло бы продолжаться долго.
— Я хотел бы тебе верить, Анна, на совести было бы спокойнее.
— На совести? Лайон, разве ты не любишь меня? Некоторое время он смотрел перед собой, словно подыскивая ответ. Он увидел слезы в ее глазах.
— Анна! — он схватил ее за плечи. — Да, да, я люблю тебя. Люблю и хочу тебя. Но твоя любовь страшит меня, и я спрашиваю себя, будет ли моей любви достаточно для тебя.
Она облегченно зажмурила глаза.
— О-о, Лайон, как ты меня напугал! Конечно же, ты не сможешь любить меня так, как я люблю тебя. Я этого и не жду. Так сильно ни один человек любить не в состоянии. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Просто люби меня, это все, о чем я прошу. Люби меня так сильно, как только сможешь. И дай мне любить тебя.
На другой день Анна проснулась в его объятиях. Она тихо лежала, глядя на мужественный профиль. Он был прекрасен во сне. Во время близости ей опять было больно, но она испытала удовлетворение от того, что подарила ему наслаждение. Она впервые ощутила, что принадлежит другому человеку. Все то, о чем она никогда не говорила даже с девушками, то, что казалось чересчур личным, чтобы об. этом можно было говорить даже с Нили, она открыто и свободно обсуждала с Лайоном. Периодичность своих месячных… способы предохранения…
Осторожно высвободившись из его объятий, она прошла на кухню. Поставила кофе, разбила на сковородку яйца и только тут посмотрела на стенные часы. Шел первый час пополудни.
Лайон проснулся, когда она поставила сковородку на стол. Он похвалил ее кулинарные способности: глазунья — великолепная, кофе — произведение искусства. После завтрака он развернул «Нью-Йорк Тайме», а она пошла под душ.
Лайон удивленно посмотрел на нее, когда она предстала перед ним полностью одетая, держа пальто на руке.
— Бросаешь меня? — Он притянул ее к себе на диван. — С тобой у меня самый скоропалительный роман в жизни. — Он поцеловал ее в шею, и она почувствовала, что теряет силы. Ей стоило немалых усилий отстраниться от него.
— Лайон, я не могу идти завтра на работу в этой же одежде. Надо сменить чулки… белье… Мне нужно домой. Он посмотрел на свои часы.
— Все верно. Заеду за тобой в семь, и поужинаем вместе. И возьми все необходимое, чтобы пойти на работу прямо от меня.
Она благодарно поцеловала его. На какое-то мгновение она испугалась, что он больше не попросит ее прийти к нему. Она позволила себе роскошь поехать на такси: было уже три часа, а до семи предстояло переделать много дел.
Едва она вошла к себе в комнату, весь мир словно обрушился на нее. На письменном столе стояла большая ваза с цветами. В букете была визитная карточка Аллена с запиской на обороте: «Надеюсь, ты скучала обо мне так же, как я о тебе. Когда приедешь, сразу же позвони. Люблю тебя. Аллен».
До пятницы здесь жил совсем другой человек. Сейчас она чувствовала себя в этой комнате словно чужая. Она распрощается с этими стенами точно так же, как уже распрощалась с Лоренсвиллом. Анна посмотрела на розы. Нет, нельзя просто взять и все бросить. Завтра она едет с Лайоном в Филадельфию, и Аллен тоже должен ехать, и Дхино!
Анна начала набирать номер Аллена, но положила трубку, остановившись на середине. Может, отправить ему телеграмму? Но ей нужно вернуть перстень. Тяжелый и массивный, он безжизненно блистал у нее на пальце повернутым вбок бриллиантом.
Она заново набрала номер. Аллен снял трубку на втором гудке.
— Ну как Нью-Хейвен и твоя подруга, Железнобокая Старушка?
— Шоу стало хитом.
— Знаю. Джино встретил вчера в «Марокко» кое-кого из тех, кто был в Нью-Хейвене.
— Как было в «Марокко»?
— Я там не был. Ты что, забыла? Я же помолвлен. Оба вечера просидел дома с хорошей книгой, ждал, когда вернется моя девочка.
— Аллен… Аллен, мне нужно тебе что-то сказать. — Она зачастила, зная, что все нужно выпалить залпом, за один присест, иначе ей не хватит смелости. — Аллен, я не твоя девочка и не помолвлена с тобой, я хочу вернуть перстень.
В трубке долго молчали. Затем он сказал:
— Анна, я еду к тебе.
— Нет, Аллен, встретимся в другом месте… Я отдам тебе перстень.
— Перстень мне не нужен. Мне нужно поговорить с тобой.
— Но говорить не о чем.
— Не о чем? Боже мой, Анна, три месяца я влюблен в тебя, а теперь ты хочешь все кончить одним телефонным звонком. Что случилось? Кто-нибудь в Нью-Хейвене наговорил тебе обо мне? Послушай, я в прошлом совершил кучу глупостей. Иногда вел себя не очень порядочно… но все это до того, как встретился с тобой. Нельзя же сейчас оборачивать против меня то, что я совершил когда-то. Все это для меня ровным счетом ничего не значило, пока в моей жизни не появилась ты. Коль скоро кто-то напугал тебя мною, я встречусь с тобой и выясню, в чем дело. Просто так я не сдамся; я имею право постоять за себя.
— Аллен, никто мне ничего на тебя не наговаривал. И от нашего разговора ничего не изменится.
— Я сейчас приеду.
— Аллен, не приезжай! — Она ухе кричала в трубку. — Я полюбила одного человека!
На этот раз молчание длилось еще дольше. Наконец она робко переспросила:
— Аллен. Ты меня понимаешь?
— Кто он?
— Лайон Берк.
Он неприязненно рассмеялся.
— Это тот самый бездомный кокни, что живет в моей старой квартире? Что ж… я рад, что раздобыл вам приличное жилье для медового месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152