Она не сводила глаз с Лайона и его девицы, благодарная Кевину за то, что он целиком ушел в разговор об акциях.
Наконец этот нескончаемый вечер завершился. Выходя из зала, она бросила последний взгляд на Лайона. Тот внимательно слушал девицу, а та что-то рассказывала ему.
Анна сослалась на несуществующую головную боль, однако Кевин настоял на том, чтобы подняться в ее квартиру. Едва они вошли, он заявил:
— Я тоже их видел.
— Кого?
— Твоего любовника с его красоткой. Ведь ты места себе не находила, так? — Голос у него был неприятный. — Может, теперь ты поймешь, каково мне!
— Кевин, я устала.
— Она тебе в дочери годится, Анна.
— Ну что ты говоришь, Кевин, мне ведь всего тридцать шесть.
— Многие рожают в восемнадцать лет. Так что она вполне могла быть твоей дочерью. В общем, твой Лайон, моя дорогая, по-прежнему гуляет напропалую. Выбор у него богатейший. Тебе хоть приходило в голову, что он переспал с тобой просто из жалости, по старой памяти? Из жалости, точно так же, как ты жалеешь меня. Так что выше голову: мы с тобой «два сапога — пара», двое отвергнутых и брошенных. И в какой-то степени я начинаю жалеть тебя. Ты, вероятно, все еще грезишь о той восхитительной ночи любви. Так вот, ту ночь он подал тебе как милостыню, в знак своего сочувствия и в искупление вины перед тобой. — Он все больше распалялся, видя, как ее глаза темнеют от боли. — Конечно, именно так все и было! Разве он умолял тебя бросить меня и выйти за него? Наверняка нет! Если уж он и женится, то на «лакомом кусочке». Каковым ты, моя дорогая леди, уже не являешься. Женщина ты, разумеется, красивая — для своего возраста под сорок лет. Но ему ты нравилась, пока тебе было двадцать, и даже тогда он бросил тебя. И не кто иной, как старый Кевин подобрал то, что от тебя оставалось. Кевин, который сделал тебя богатой и знаменитой. — Он направился было к двери, но остановился. — Да знаешь ли ты, что и я мог бы найти себе девицу двадцати лет, если бы захотел. Нет-нет, не волнуйся, я останусь с тобой, но теперь мы поменяемся ролями: отныне распоряжения буду отдавать я. Завтра же ты подашь заявление об увольнении. Я не намерен сидеть здесь весь следующий сезон, пока ты работаешь. И мы совершим-таки свое кругосветное путешествие. Вот только не уверен, есть ли мне смысл сначала жениться на тебе. Надо будет еще хорошенько подумать об этом.
Все время, пока Кевин говорил, она смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Когда он закончил, она сказала:
— Кевин, не может быть, что ты на самом деле так думаешь. Это говорил не ты.
— Нет, мадам, именно я. Наконец-то у меня появилась возможность отыграться. Я постоянно рассыпался перед тобой в благодарностях за твою благосклонность, пока, наконец, не разглядел твое истинное лицо сегодня вечером. Бог мой, и что только может ревность сотворить с человеком! Ты теряла свой облик прямо у меня на глазах. На фоне того «лакомого кусочка» ты вдруг полиняла и поблекла. От озабоченности на лице появились морщины… в одно мгновение моя богиня рухнула со своего пьедестала. Передо мной сидела увядшая блондинка, с нескрываемой завистью пожирающая глазами жеребца, которого у нее увела молоденькая кобылка.
— Кевин, уйди, пожалуйста. Я не верю, что ты можешь так думать.
— Да хватит передо мной-то разыгрывать светскую даму! Все кончено. Теперь ты просто брошенная бабенка! Хочешь, докажу? Сейчас он должен быть у себя: он же не может утерпеть, чтобы не затащить такой «лакомый кусочек» в свою постель. Решишься позвонить ему прямо сейчас? Позвони и скажи, что хочешь увидеться с ним. Я засеку время вашего разговора. Во всем этом городе ни одну не отошьют так быстро, как тебя.
Анна направилась в спальню. Он догнал ее, схватил за руку и рывком повернул к себе.
— Нет, я еще не закончил говорить с тобой. Теперь у тебя не выйдет меня бросить. Все слышала, что я сказал? Роль светской дамы исчерпала себя.
— Кевин, ты меня в самом деле ненавидишь, правда?
— Нет, жалею. Как ты меня раньше.
— Если ты действительно так думаешь, пожалуйста, уходи, Кевин. Навсегда.
— Ну нет. — Он самодовольно усмехнулся. — Не раньше, чем увижу, как ты окончательно упадешь в моих глазах. — Он сорвал трубку. — Звони ему. Ты наверняка затвердила его номер наизусть. Если ты не позвонишь, позвоню я. Скажу ему, что за ужином ты ничего не ела, что заболела от ревности. Я, разумеется, тоже запомнил его номер. Ведь мы оба с тобой неотрывно думали о нем все эти две недели, разве не так? — Он начал набирать номер.
Она отодвинула от него телефон. Оттолкнув ее, он рванул аппарат к себе.
— Кевин! — Он уже набрал номер коммутатора отеля и просил телефонистку соединить его с Лайоном Берком.
— Так и быть. — Он протянул ей трубку. — Говори с ним сама. Начинай, или это сделаю я.
Она взяла трубку. Звонки уже шли в номер к Лайону. Она молила бога, чтобы его там не оказалось. Не может быть, чтобы все это происходило наяву. Какой-то кошмар. В трубке щелкнуло…
— Алло. — Это был Лайон.
— Лайон? — запинаясь спросила она. Молчание.
— Анна?
— Говори, — прошипел Кевин. — Скажи, что хочешь прийти к нему.
Она умоляюще посмотрела на него, прося пощадить ее, но он подался к ней, показывая, что возьмет тогда трубку сам. Она отстранилась.
— Лайон… я… мне… хотелось бы прийти к тебе.
— Когда?
— Сейчас.
Последовала короткая пауза. Затем раздался его радостный голос:
— Мне нужно минут десять, чтобы уладить тут кое-что, а потом сразу приходи.
— Спасибо, Лайон. Приду.
Повесив трубку, она посмотрела на Кевина. Лицо его сразу осунулось и постарело.
— Ясное дело! — вскричал он. — И как это я сразу не сообразил! У вас там будет секс втроем — ты, Лайон и та девка. Я же говорил тебе, что эти англичане донельзя развращены… и ты пойдешь, потому что у тебя нет выбора!
— Ах, Кевин, — простонала она. — Что мы наделали друг с другом?
— Что до меня, то я сейчас выяснил, что потратил много лет своей жизни на дрянь, выдававшую себя за леди. — Он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
С минуту Анна стояла неподвижно, пока ее гнев не сменился смешанным чувством горечи и облегчения. Кевин принял решение. Боже, какое это ужасное чувство — ревность, раз даже такого сильного человека, как Кевин, оно смогло превратить в эмоционального калеку. Однако она не испытывает к нему вражды. Волна облегчения вдруг затопила ее, словно огромная тяжесть вдруг свалилась с плеч. Как бы ни получилось у нее с Лайоном, ей не придется теперь выходить замуж за Кевина. С этим покончено… она свободна! Подправив косметику на лице, она быстрым шагом прошла три квартала до отеля Лайона.
Дверь распахнулась.
— А я уж было потерял всякую надежду, — сказал Лайон.
Внимательным взглядом она окинула номер.
— Она ушла, — спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Наконец этот нескончаемый вечер завершился. Выходя из зала, она бросила последний взгляд на Лайона. Тот внимательно слушал девицу, а та что-то рассказывала ему.
Анна сослалась на несуществующую головную боль, однако Кевин настоял на том, чтобы подняться в ее квартиру. Едва они вошли, он заявил:
— Я тоже их видел.
— Кого?
— Твоего любовника с его красоткой. Ведь ты места себе не находила, так? — Голос у него был неприятный. — Может, теперь ты поймешь, каково мне!
— Кевин, я устала.
— Она тебе в дочери годится, Анна.
— Ну что ты говоришь, Кевин, мне ведь всего тридцать шесть.
— Многие рожают в восемнадцать лет. Так что она вполне могла быть твоей дочерью. В общем, твой Лайон, моя дорогая, по-прежнему гуляет напропалую. Выбор у него богатейший. Тебе хоть приходило в голову, что он переспал с тобой просто из жалости, по старой памяти? Из жалости, точно так же, как ты жалеешь меня. Так что выше голову: мы с тобой «два сапога — пара», двое отвергнутых и брошенных. И в какой-то степени я начинаю жалеть тебя. Ты, вероятно, все еще грезишь о той восхитительной ночи любви. Так вот, ту ночь он подал тебе как милостыню, в знак своего сочувствия и в искупление вины перед тобой. — Он все больше распалялся, видя, как ее глаза темнеют от боли. — Конечно, именно так все и было! Разве он умолял тебя бросить меня и выйти за него? Наверняка нет! Если уж он и женится, то на «лакомом кусочке». Каковым ты, моя дорогая леди, уже не являешься. Женщина ты, разумеется, красивая — для своего возраста под сорок лет. Но ему ты нравилась, пока тебе было двадцать, и даже тогда он бросил тебя. И не кто иной, как старый Кевин подобрал то, что от тебя оставалось. Кевин, который сделал тебя богатой и знаменитой. — Он направился было к двери, но остановился. — Да знаешь ли ты, что и я мог бы найти себе девицу двадцати лет, если бы захотел. Нет-нет, не волнуйся, я останусь с тобой, но теперь мы поменяемся ролями: отныне распоряжения буду отдавать я. Завтра же ты подашь заявление об увольнении. Я не намерен сидеть здесь весь следующий сезон, пока ты работаешь. И мы совершим-таки свое кругосветное путешествие. Вот только не уверен, есть ли мне смысл сначала жениться на тебе. Надо будет еще хорошенько подумать об этом.
Все время, пока Кевин говорил, она смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Когда он закончил, она сказала:
— Кевин, не может быть, что ты на самом деле так думаешь. Это говорил не ты.
— Нет, мадам, именно я. Наконец-то у меня появилась возможность отыграться. Я постоянно рассыпался перед тобой в благодарностях за твою благосклонность, пока, наконец, не разглядел твое истинное лицо сегодня вечером. Бог мой, и что только может ревность сотворить с человеком! Ты теряла свой облик прямо у меня на глазах. На фоне того «лакомого кусочка» ты вдруг полиняла и поблекла. От озабоченности на лице появились морщины… в одно мгновение моя богиня рухнула со своего пьедестала. Передо мной сидела увядшая блондинка, с нескрываемой завистью пожирающая глазами жеребца, которого у нее увела молоденькая кобылка.
— Кевин, уйди, пожалуйста. Я не верю, что ты можешь так думать.
— Да хватит передо мной-то разыгрывать светскую даму! Все кончено. Теперь ты просто брошенная бабенка! Хочешь, докажу? Сейчас он должен быть у себя: он же не может утерпеть, чтобы не затащить такой «лакомый кусочек» в свою постель. Решишься позвонить ему прямо сейчас? Позвони и скажи, что хочешь увидеться с ним. Я засеку время вашего разговора. Во всем этом городе ни одну не отошьют так быстро, как тебя.
Анна направилась в спальню. Он догнал ее, схватил за руку и рывком повернул к себе.
— Нет, я еще не закончил говорить с тобой. Теперь у тебя не выйдет меня бросить. Все слышала, что я сказал? Роль светской дамы исчерпала себя.
— Кевин, ты меня в самом деле ненавидишь, правда?
— Нет, жалею. Как ты меня раньше.
— Если ты действительно так думаешь, пожалуйста, уходи, Кевин. Навсегда.
— Ну нет. — Он самодовольно усмехнулся. — Не раньше, чем увижу, как ты окончательно упадешь в моих глазах. — Он сорвал трубку. — Звони ему. Ты наверняка затвердила его номер наизусть. Если ты не позвонишь, позвоню я. Скажу ему, что за ужином ты ничего не ела, что заболела от ревности. Я, разумеется, тоже запомнил его номер. Ведь мы оба с тобой неотрывно думали о нем все эти две недели, разве не так? — Он начал набирать номер.
Она отодвинула от него телефон. Оттолкнув ее, он рванул аппарат к себе.
— Кевин! — Он уже набрал номер коммутатора отеля и просил телефонистку соединить его с Лайоном Берком.
— Так и быть. — Он протянул ей трубку. — Говори с ним сама. Начинай, или это сделаю я.
Она взяла трубку. Звонки уже шли в номер к Лайону. Она молила бога, чтобы его там не оказалось. Не может быть, чтобы все это происходило наяву. Какой-то кошмар. В трубке щелкнуло…
— Алло. — Это был Лайон.
— Лайон? — запинаясь спросила она. Молчание.
— Анна?
— Говори, — прошипел Кевин. — Скажи, что хочешь прийти к нему.
Она умоляюще посмотрела на него, прося пощадить ее, но он подался к ней, показывая, что возьмет тогда трубку сам. Она отстранилась.
— Лайон… я… мне… хотелось бы прийти к тебе.
— Когда?
— Сейчас.
Последовала короткая пауза. Затем раздался его радостный голос:
— Мне нужно минут десять, чтобы уладить тут кое-что, а потом сразу приходи.
— Спасибо, Лайон. Приду.
Повесив трубку, она посмотрела на Кевина. Лицо его сразу осунулось и постарело.
— Ясное дело! — вскричал он. — И как это я сразу не сообразил! У вас там будет секс втроем — ты, Лайон и та девка. Я же говорил тебе, что эти англичане донельзя развращены… и ты пойдешь, потому что у тебя нет выбора!
— Ах, Кевин, — простонала она. — Что мы наделали друг с другом?
— Что до меня, то я сейчас выяснил, что потратил много лет своей жизни на дрянь, выдававшую себя за леди. — Он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
С минуту Анна стояла неподвижно, пока ее гнев не сменился смешанным чувством горечи и облегчения. Кевин принял решение. Боже, какое это ужасное чувство — ревность, раз даже такого сильного человека, как Кевин, оно смогло превратить в эмоционального калеку. Однако она не испытывает к нему вражды. Волна облегчения вдруг затопила ее, словно огромная тяжесть вдруг свалилась с плеч. Как бы ни получилось у нее с Лайоном, ей не придется теперь выходить замуж за Кевина. С этим покончено… она свободна! Подправив косметику на лице, она быстрым шагом прошла три квартала до отеля Лайона.
Дверь распахнулась.
— А я уж было потерял всякую надежду, — сказал Лайон.
Внимательным взглядом она окинула номер.
— Она ушла, — спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152