Билеты мы выкупили без приключений, причем у стойки израильской авиакомпании разговор вел в основном я. Больше всего я опасался неформального собеседования с сотрудниками израильской службы безопасности. По словам Штерна, до посадки в самолет «Эль-Аль» к вам непременно подходят двое в штатском и завязывают как бы случайную беседу - прощупать, что вы за люди и с какой целью летите в Израиль. Значит, Рейчел, несмотря на ее душевное состояние, придется участвовать в разговоре и вести себя свободно и непринужденно.
- Цыпленок с брокколи выглядит аппетитно, - сказал я, показывая на блюда за стеклом. - Возьмем?
- Ладно, - отозвалась Рейчел убитым голосом.
Я тронул ее за плечо.
- Ты в порядке?
Она только губы поджала.
Когда я оплачивал две порции цыплят с брокколи, за моей спиной раздался мужской голос:
- Добрый вечер. Мы с вами стояли в одной очереди к стойке «Эль-Аль». Летите посмотреть, как в Израиле празднуют христианскую Страстную неделю, да?
- Нет, мы не туристы, - ответила Рейчел.
Я оглянулся. За нами стояли двое смуглых мужчин среднего роста. Улыбчивые и быстроглазые, похожие как братья.
- А-а, наверное, родных повидать? - поинтересовался второй мужчина, с массивной золотой цепью на шее.
- Нет. - Рейчел потупила глаза. - По личному делу. Проблема со здоровьем.
Мужчины изобразили на лице сочувствие.
- О, извините за неуместное любопытство.
"Эти явно ищут не потенциального убийцу президента, а террористов", - успокоил я себя.
Повисло неловкое молчание, но Рейчел внезапно подняла голову и сказала:
- Ах, не стесняйтесь. Это мой гинеколог направил меня в Израиль. Он обнаружил у меня рак яичника. Но у моего врача есть приятель в иерусалимском медицинском центре «Хадасса», где испытывают новейшие способы борьбы с опухолями. Мой гинеколог, старый друг семьи, все хлопоты взял, слава Богу, на себя. Авиабилеты, гостиница, ну и так далее. - Тут Рейчел осеклась и положила руку себе на сердце. - Простите, что я разболталась. И на такую тему… Но израильский метод лечения - первый луч надежды для меня.
- Это замечательно, - горячо кивнул мужчина с золотой цепью на шее. - Я уверен, у вас все будет хорошо. Доктора в медицинском центре «Хадасса» - лучшие в мире!
- Да, - встрял я, чтобы не стоять молчаливым столбом, - разработанный ими метод лечения кажется мне многообещающим. Я слышал доклад их ведущего специалиста в онкологическом центре Слоуна и Кеттеринга.
- Похоже, вы и сами врач, - сказал второй мужчина, без цепи на шее и пониже ростом. Теперь я уже нисколько не сомневался в том, что «близнецы» - сотрудники безопасности «Эль-Аль». И с тревогой подумал о шестнадцати тысячах долларов в денежном поясе.
- Возьмите ваш заказ, мистер, - сказал буфетчик-китаец.
- Спасибо. - Я опять повернулся к мужчинам. - Да, я терапевт.
- Разбираетесь в артритах? - спросил тот, что пониже ростом. - Доктора говорят, у меня псориатический артрит. Слышали про такую гадость?
"Ответить? - лихорадочно соображал я. - Или естественнее проявить высокомерие?"
- Говоря коротко, есть пять типов артрита, - сказал я наконец. - Одни просто неприятны, другие делают человека калекой.
- А какой противней всего?
- Артритис мутиланс.
Мужчина радостно улыбнулся.
- Значит, слава Богу, все не так плохо. У меня только с фалангами пальцев непорядок.
- А-а, периферический межфаланговый. Дайте-ка руку… Ну, ничего страшного. Бывает куда хуже.
Мужчина смущенно высвободил руку.
- Спасибо, что успокоили. Ну ладно, приятного аппетита.
- Удачи вам в «Хадасса», - сказал второй, с цепью на шее. - Вы выбрали правильное место для лечения.
Я поставил тарелки на поднос и пошел к свободному столу. Рейчел как сомнамбула следовала за мной. Я оглянулся на буфетную стойку: «близнецы» ушли, так ничего и не заказав.
- Ты отлично сыграла, - прошептал я. - Тянет на "Оскара".
- Инстинкт выживания, - отозвалась Рейчел, садясь за стол. - Есть у каждого. Ты мне это сказал, когда мы метались по Северной Каролине. Тогда я тебе не поверила.
Я взял вилку.
- Не имеет смысла себя корить. Ложь во спасение.
- У меня чувство, что они успели побеседовать с Адамом.
- Наверняка. И он, будем надеяться, рассказал им ту же историю. Если попадем в самолет без приключений, буду должен твоему другу ящик шампанского.
Рейчел устало закрыла глаза.
- Думаешь, получится?
- Надеюсь. Надо только не дергаться и в ближайшие полчаса не навредить себе.
В «Боинге-747», даром что ночной рейс, пассажиров было много. Однако нам повезло - от ближайшего соседа нас отделяли два свободных места и проход. Я старался ни с кем не встречаться глазами. Мы с Рейчел тут же накрылись одеялами.
Самолет не взлетал минут сорок, которые показались нам двумя часами. Пассажиры вокруг оживленно болтали, предвкушая посещение Святой земли. А мы с Рейчел делали вид, что спим. Наконец лайнер вырулил на взлетно-посадочную полосу и взмыл в ночное небо.
- Ну, пронесло! - прошептала Рейчел, когда колеса самолета оторвались от бетона.
Радоваться было рано: через одиннадцать часов нам предстоял пограничный контроль в Тель-Авиве. Но лиха беда начало, и я старался сосредоточиться на нашей маленькой победе.
- Камень с души, да?
Рейчел открыла глаза.
- Хочу кое-что спросить у тебя, Дэвид. - Впервые после того, как мы с ней занимались любовью, она говорила с привычной интонацией терапевта. - Мы летим в Иерусалим, и я должна наконец понять глубинные причины твоего решения. Воспринимай это как очередной сеанс психоанализа.
- Нет. Давай на равных. Хочешь, чтоб я отвечал на твои вопросы, тогда и сама отвечай, когда я спрашиваю. Не уклоняясь и честно. Отныне у нас такие отношения.
Поколебавшись, Рейчел кивнула:
- Ладно, справедливо. Итак, если верить твоим словам, ты атеист. Твоя мать сторонилась церкви, хотя верила, что есть нечто над человеком. А что твой отец? Атеист?
- Нет. Только у него была своя концепция Бога. Ему казался нелепым традиционный образ Бога, все внимание которого сосредоточено на человеке. Физики - народ скептический.
- Но он все-таки верил, что есть некое высшее существо?
Мой отец не принадлежал к людям, которые любят философствовать на отвлеченные темы, однако пару раз, на ночевках в лесу, он излагал брату и мне свое религиозное кредо.
- Теория отца была бесхитростная, но глубокая. Человека он воспринимал не как что-то особенное, отдельное от Вселенной, а как ее часть. Любил повторять: "Человек есть орган, посредством которого Вселенная осознает саму себя".
- По-моему, я где-то уже слышала эту фразу.
- Не исключено. Возможно, нынешние гуру нетрадиционалов говорят именно так. Но я слышал эту мысль от отца лет двадцать пять назад.
- Что он имел в виду?
- Отец много раз напоминал нам, что каждый атом в нашем теле был однажды частью далекой взорвавшейся звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
- Цыпленок с брокколи выглядит аппетитно, - сказал я, показывая на блюда за стеклом. - Возьмем?
- Ладно, - отозвалась Рейчел убитым голосом.
Я тронул ее за плечо.
- Ты в порядке?
Она только губы поджала.
Когда я оплачивал две порции цыплят с брокколи, за моей спиной раздался мужской голос:
- Добрый вечер. Мы с вами стояли в одной очереди к стойке «Эль-Аль». Летите посмотреть, как в Израиле празднуют христианскую Страстную неделю, да?
- Нет, мы не туристы, - ответила Рейчел.
Я оглянулся. За нами стояли двое смуглых мужчин среднего роста. Улыбчивые и быстроглазые, похожие как братья.
- А-а, наверное, родных повидать? - поинтересовался второй мужчина, с массивной золотой цепью на шее.
- Нет. - Рейчел потупила глаза. - По личному делу. Проблема со здоровьем.
Мужчины изобразили на лице сочувствие.
- О, извините за неуместное любопытство.
"Эти явно ищут не потенциального убийцу президента, а террористов", - успокоил я себя.
Повисло неловкое молчание, но Рейчел внезапно подняла голову и сказала:
- Ах, не стесняйтесь. Это мой гинеколог направил меня в Израиль. Он обнаружил у меня рак яичника. Но у моего врача есть приятель в иерусалимском медицинском центре «Хадасса», где испытывают новейшие способы борьбы с опухолями. Мой гинеколог, старый друг семьи, все хлопоты взял, слава Богу, на себя. Авиабилеты, гостиница, ну и так далее. - Тут Рейчел осеклась и положила руку себе на сердце. - Простите, что я разболталась. И на такую тему… Но израильский метод лечения - первый луч надежды для меня.
- Это замечательно, - горячо кивнул мужчина с золотой цепью на шее. - Я уверен, у вас все будет хорошо. Доктора в медицинском центре «Хадасса» - лучшие в мире!
- Да, - встрял я, чтобы не стоять молчаливым столбом, - разработанный ими метод лечения кажется мне многообещающим. Я слышал доклад их ведущего специалиста в онкологическом центре Слоуна и Кеттеринга.
- Похоже, вы и сами врач, - сказал второй мужчина, без цепи на шее и пониже ростом. Теперь я уже нисколько не сомневался в том, что «близнецы» - сотрудники безопасности «Эль-Аль». И с тревогой подумал о шестнадцати тысячах долларов в денежном поясе.
- Возьмите ваш заказ, мистер, - сказал буфетчик-китаец.
- Спасибо. - Я опять повернулся к мужчинам. - Да, я терапевт.
- Разбираетесь в артритах? - спросил тот, что пониже ростом. - Доктора говорят, у меня псориатический артрит. Слышали про такую гадость?
"Ответить? - лихорадочно соображал я. - Или естественнее проявить высокомерие?"
- Говоря коротко, есть пять типов артрита, - сказал я наконец. - Одни просто неприятны, другие делают человека калекой.
- А какой противней всего?
- Артритис мутиланс.
Мужчина радостно улыбнулся.
- Значит, слава Богу, все не так плохо. У меня только с фалангами пальцев непорядок.
- А-а, периферический межфаланговый. Дайте-ка руку… Ну, ничего страшного. Бывает куда хуже.
Мужчина смущенно высвободил руку.
- Спасибо, что успокоили. Ну ладно, приятного аппетита.
- Удачи вам в «Хадасса», - сказал второй, с цепью на шее. - Вы выбрали правильное место для лечения.
Я поставил тарелки на поднос и пошел к свободному столу. Рейчел как сомнамбула следовала за мной. Я оглянулся на буфетную стойку: «близнецы» ушли, так ничего и не заказав.
- Ты отлично сыграла, - прошептал я. - Тянет на "Оскара".
- Инстинкт выживания, - отозвалась Рейчел, садясь за стол. - Есть у каждого. Ты мне это сказал, когда мы метались по Северной Каролине. Тогда я тебе не поверила.
Я взял вилку.
- Не имеет смысла себя корить. Ложь во спасение.
- У меня чувство, что они успели побеседовать с Адамом.
- Наверняка. И он, будем надеяться, рассказал им ту же историю. Если попадем в самолет без приключений, буду должен твоему другу ящик шампанского.
Рейчел устало закрыла глаза.
- Думаешь, получится?
- Надеюсь. Надо только не дергаться и в ближайшие полчаса не навредить себе.
В «Боинге-747», даром что ночной рейс, пассажиров было много. Однако нам повезло - от ближайшего соседа нас отделяли два свободных места и проход. Я старался ни с кем не встречаться глазами. Мы с Рейчел тут же накрылись одеялами.
Самолет не взлетал минут сорок, которые показались нам двумя часами. Пассажиры вокруг оживленно болтали, предвкушая посещение Святой земли. А мы с Рейчел делали вид, что спим. Наконец лайнер вырулил на взлетно-посадочную полосу и взмыл в ночное небо.
- Ну, пронесло! - прошептала Рейчел, когда колеса самолета оторвались от бетона.
Радоваться было рано: через одиннадцать часов нам предстоял пограничный контроль в Тель-Авиве. Но лиха беда начало, и я старался сосредоточиться на нашей маленькой победе.
- Камень с души, да?
Рейчел открыла глаза.
- Хочу кое-что спросить у тебя, Дэвид. - Впервые после того, как мы с ней занимались любовью, она говорила с привычной интонацией терапевта. - Мы летим в Иерусалим, и я должна наконец понять глубинные причины твоего решения. Воспринимай это как очередной сеанс психоанализа.
- Нет. Давай на равных. Хочешь, чтоб я отвечал на твои вопросы, тогда и сама отвечай, когда я спрашиваю. Не уклоняясь и честно. Отныне у нас такие отношения.
Поколебавшись, Рейчел кивнула:
- Ладно, справедливо. Итак, если верить твоим словам, ты атеист. Твоя мать сторонилась церкви, хотя верила, что есть нечто над человеком. А что твой отец? Атеист?
- Нет. Только у него была своя концепция Бога. Ему казался нелепым традиционный образ Бога, все внимание которого сосредоточено на человеке. Физики - народ скептический.
- Но он все-таки верил, что есть некое высшее существо?
Мой отец не принадлежал к людям, которые любят философствовать на отвлеченные темы, однако пару раз, на ночевках в лесу, он излагал брату и мне свое религиозное кредо.
- Теория отца была бесхитростная, но глубокая. Человека он воспринимал не как что-то особенное, отдельное от Вселенной, а как ее часть. Любил повторять: "Человек есть орган, посредством которого Вселенная осознает саму себя".
- По-моему, я где-то уже слышала эту фразу.
- Не исключено. Возможно, нынешние гуру нетрадиционалов говорят именно так. Но я слышал эту мысль от отца лет двадцать пять назад.
- Что он имел в виду?
- Отец много раз напоминал нам, что каждый атом в нашем теле был однажды частью далекой взорвавшейся звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136