Это, кстати, что - характерная особенность нарколептических видений?
- Да, - вкрадчиво подтвердила Рейчел. - Ладно, продолжим. Карен и Зуи погибли в воде. Утонули. Руки Карен были наверняка изрезаны. Из головы, после удара о руль, тоже текла кровь. Вот вам и красный океан. - Откинувшись на спинку кресла, Рейчел смотрела в потолок и говорила как по писаному. - В ваших галлюцинациях отсутствуют люди, тем не менее вы испытываете сильнейшие эмоции. Вот вы упомянули кровавую битву. А сами вы когда-либо бывали в настоящем бою?
- Нет.
- Но вы знаете, что Карен билась за жизнь Зуи. Она сражалась за то, чтобы выжить. Вы же мне все это сами рассказывали!
Я закрыл глаза. Я избегал представлять в деталях, как именно погибла моя семья, однако время от времени сознание само рисовало жуткие подробности. После сальто в воздухе автомобиль упал в пруд крышей вниз, затонул и увяз в иле - там было примерно полметра вязкой грязи. Из-за короткого замыкания не действовал мотор, опускающий окна, а двери не открывались. Сломанные кости рук и ног Карен говорят о ярости, с которой она пыталась разбить стекла. Она была женщина маленькая, субтильная, но боролась до конца. Как рассказал мне санитар, бывший на месте несчастного случая, когда автомобиль наконец вытащили из ила и стали открывать дверцы, Карен была на заднем сиденье: одной рукой она прижимала к себе Зуи, другая рука свободно плавала - изрезанная, с разбитыми костяшками пальцев.
Было нетрудно догадаться, как все происходило. Когда вода стала заполнять автомобиль, а Карен тщетно пыталась открыть окна или двери, Зуи запаниковала. Любой запаникует в подобной ситуации, а ребенок тем более. При таких обстоятельствах одни матери продолжали бы искать выход, игнорируя вопли ужаса своего ребенка. Другие ничего бы не делали - только успокаивали ребенка и молились, чтобы поскорее прибыла помощь. Карен пыталась совместить обе стратегии: обняла Зуи, говорила ей какие-то успокаивающие слова, при этом свободной рукой и ногами до последнего дыхания била в стекло, пытаясь выбраться из машины, ставшей гробом. То, что она, захлебываясь, по-прежнему обнимала Зуи, свидетельствовало о любви, которая сильнее предсмертного ужаса… и это знание давало моей душе хоть какой-то покой.
- Зеленые тучи и красный океан не имеют ни малейшего отношения к автомобильной катастрофе пятилетней давности, - сердито сказал я.
- Нет? Тогда расскажите мне больше о своем детстве, чтобы я могла…
- Мое детство тут ни при чем.
- Откуда вам знать! - стояла на своем Рейчел.
- Я знаю.
- В таком случае расскажите мне о своей работе.
- Я преподаю медицинскую этику.
- Больше года назад вы ушли в бессрочный отпуск.
Я резко вскинул голову и открыл глаза.
- Откуда вам это известно?
- Слышала в больнице.
- От кого?
- Не помню. Случайно подслушала чей-то разговор. Среди медиков вы весьма известная персона. Врачи в Дьюке то и дело цитируют вашу книжку. Как, впрочем, и в нью-йоркской больнице, где я прежде работала. Ну, так правда это или нет? Вы больше не преподаете в университетском медицинском колледже, вы в бессрочном отпуске?
- Давайте ограничимся обсуждением моих снов, хорошо? Так безопасней для нас обоих.
- Безопасней - в каком смысле?
На это я ничего не ответил.
До сеанса на следующей неделе сны успели опять измениться.
- Я смотрю на Землю откуда-то из космоса. Чудесней ничего не видел!.. Синее, и зеленое, и завихрения белых облаков… Это живое существо, идеальная самодостаточная система. Я ныряю сквозь облака вниз. О, здесь всюду жизнь! В океане планктон, медузы, кальмары, морские змеи, акулы. На суше тоже изобилие всяческих живых существ. Бесконечные джунгли. Симфония оттенков зеленого. На побережье рыбы выбираются из воды и растят из плавников ноги. Диковинные крабы выползают на песок и превращаются в животных, которых я никогда и нигде не видел. Время мчится с сумасшедшей скоростью, и я собственными глазами наблюдаю весь процесс эволюции - только в миллион раз быстрее, чем он происходил на самом деле. Динозавры превращаются в птиц, грызуны - в млекопитающих. Приматы теряют шерсть. Ледники надвигаются и сминают джунгли, потом тают, уступая место саваннам. Двадцать тысяч лет проходит за время одного вдоха…
- Не торопитесь, - посоветовала Рейчел. - А то вы перевозбуждаетесь.
- Как я мог видеть все это?
- Вы сами знаете ответ. В мозгу мы способны сочинить любую картинку и затем вообразить, что она - реальность. Тот же вид Земли из космоса - просто расхожее место современной культуры. Кто из нас не видел фотографию планеты из космоса раз пятьдесят, начиная с детства!
- По-вашему, мой мозг способен создавать животных, которых я никогда не видел? Животных, которые выглядят вполне реалистично?
- Конечно. Убедительны ведь картины Иеронима Босха! А весьма правдоподобные картинки убыстренной эволюции я видела в какой-то телепередаче. Еще до эпохи компьютерной анимации журнал «Лайф» делал подобные вещи с помощью фотоколлажей. Вопрос не в том, откуда взялись образы; вопрос в том, почему вы видите во сне именно это, а не что-то другое.
- Правильно! Я к вам хожу, чтобы докопаться до ответа именно на этот вопрос.
- Во сне про эволюцию вы являетесь частью всего этого сюрреалистического пейзажа?
- Нет.
- А что вы ощущаете, глядя на все это?
- Я по-прежнему что-то ищу.
- Что именно?
- Не знаю. Я похож на птицу, которая с высоты высматривает на земле и в море… что-то.
- В своем сне вы - птица?
В ее голосе прозвучала надежда. Очевидно, в ее соннике птицы означают нечто определенное.
- Нет.
- А кто же вы?
- По сути - никто или ничто. Просто пара глаз. Без хозяина.
- Наблюдатель.
- Да. Бестелесный наблюдатель.
Рейчел задумчиво покусывала кончик шариковой ручки. Впервые при мне она утратила контроль за своим поведением.
- А вы сами что думаете - почему вам все это видится?
- Тут у меня совершенно четкое мнение, - решительно сказал я, отлично понимая, что следующей фразой сильно ее удивлю. - Я полагаю, кто-то мне все это показывает.
Рейчел сделала большие глаза. Нарочито театрально.
- Вы серьезно?
- Да.
- И кто же вам все это показывает?
- Понятия не имею. А по-вашему, с какой стати я все это вижу во сне?
Рейчел раздумчиво покачала головой. Я мысленно представил ее мозг в этот момент: миллионы нейрончиков истерично потрескивают, торопливо обрабатывая мои слова с помощью фильтров, установленных ее превеликим образованием и немалым опытом.
- Эволюция - синоним изменения, - медленно произнесла она. - Вы наблюдаете изменения в неестественно высоком темпе. Изменения, которые никому не подконтрольны. Знаете, я начинаю предполагать, что ваши навязчивые галлюцинации имеют некоторое отношение к вашей работе.
"А вот это замечание, возможно, в самое яблочко!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
- Да, - вкрадчиво подтвердила Рейчел. - Ладно, продолжим. Карен и Зуи погибли в воде. Утонули. Руки Карен были наверняка изрезаны. Из головы, после удара о руль, тоже текла кровь. Вот вам и красный океан. - Откинувшись на спинку кресла, Рейчел смотрела в потолок и говорила как по писаному. - В ваших галлюцинациях отсутствуют люди, тем не менее вы испытываете сильнейшие эмоции. Вот вы упомянули кровавую битву. А сами вы когда-либо бывали в настоящем бою?
- Нет.
- Но вы знаете, что Карен билась за жизнь Зуи. Она сражалась за то, чтобы выжить. Вы же мне все это сами рассказывали!
Я закрыл глаза. Я избегал представлять в деталях, как именно погибла моя семья, однако время от времени сознание само рисовало жуткие подробности. После сальто в воздухе автомобиль упал в пруд крышей вниз, затонул и увяз в иле - там было примерно полметра вязкой грязи. Из-за короткого замыкания не действовал мотор, опускающий окна, а двери не открывались. Сломанные кости рук и ног Карен говорят о ярости, с которой она пыталась разбить стекла. Она была женщина маленькая, субтильная, но боролась до конца. Как рассказал мне санитар, бывший на месте несчастного случая, когда автомобиль наконец вытащили из ила и стали открывать дверцы, Карен была на заднем сиденье: одной рукой она прижимала к себе Зуи, другая рука свободно плавала - изрезанная, с разбитыми костяшками пальцев.
Было нетрудно догадаться, как все происходило. Когда вода стала заполнять автомобиль, а Карен тщетно пыталась открыть окна или двери, Зуи запаниковала. Любой запаникует в подобной ситуации, а ребенок тем более. При таких обстоятельствах одни матери продолжали бы искать выход, игнорируя вопли ужаса своего ребенка. Другие ничего бы не делали - только успокаивали ребенка и молились, чтобы поскорее прибыла помощь. Карен пыталась совместить обе стратегии: обняла Зуи, говорила ей какие-то успокаивающие слова, при этом свободной рукой и ногами до последнего дыхания била в стекло, пытаясь выбраться из машины, ставшей гробом. То, что она, захлебываясь, по-прежнему обнимала Зуи, свидетельствовало о любви, которая сильнее предсмертного ужаса… и это знание давало моей душе хоть какой-то покой.
- Зеленые тучи и красный океан не имеют ни малейшего отношения к автомобильной катастрофе пятилетней давности, - сердито сказал я.
- Нет? Тогда расскажите мне больше о своем детстве, чтобы я могла…
- Мое детство тут ни при чем.
- Откуда вам знать! - стояла на своем Рейчел.
- Я знаю.
- В таком случае расскажите мне о своей работе.
- Я преподаю медицинскую этику.
- Больше года назад вы ушли в бессрочный отпуск.
Я резко вскинул голову и открыл глаза.
- Откуда вам это известно?
- Слышала в больнице.
- От кого?
- Не помню. Случайно подслушала чей-то разговор. Среди медиков вы весьма известная персона. Врачи в Дьюке то и дело цитируют вашу книжку. Как, впрочем, и в нью-йоркской больнице, где я прежде работала. Ну, так правда это или нет? Вы больше не преподаете в университетском медицинском колледже, вы в бессрочном отпуске?
- Давайте ограничимся обсуждением моих снов, хорошо? Так безопасней для нас обоих.
- Безопасней - в каком смысле?
На это я ничего не ответил.
До сеанса на следующей неделе сны успели опять измениться.
- Я смотрю на Землю откуда-то из космоса. Чудесней ничего не видел!.. Синее, и зеленое, и завихрения белых облаков… Это живое существо, идеальная самодостаточная система. Я ныряю сквозь облака вниз. О, здесь всюду жизнь! В океане планктон, медузы, кальмары, морские змеи, акулы. На суше тоже изобилие всяческих живых существ. Бесконечные джунгли. Симфония оттенков зеленого. На побережье рыбы выбираются из воды и растят из плавников ноги. Диковинные крабы выползают на песок и превращаются в животных, которых я никогда и нигде не видел. Время мчится с сумасшедшей скоростью, и я собственными глазами наблюдаю весь процесс эволюции - только в миллион раз быстрее, чем он происходил на самом деле. Динозавры превращаются в птиц, грызуны - в млекопитающих. Приматы теряют шерсть. Ледники надвигаются и сминают джунгли, потом тают, уступая место саваннам. Двадцать тысяч лет проходит за время одного вдоха…
- Не торопитесь, - посоветовала Рейчел. - А то вы перевозбуждаетесь.
- Как я мог видеть все это?
- Вы сами знаете ответ. В мозгу мы способны сочинить любую картинку и затем вообразить, что она - реальность. Тот же вид Земли из космоса - просто расхожее место современной культуры. Кто из нас не видел фотографию планеты из космоса раз пятьдесят, начиная с детства!
- По-вашему, мой мозг способен создавать животных, которых я никогда не видел? Животных, которые выглядят вполне реалистично?
- Конечно. Убедительны ведь картины Иеронима Босха! А весьма правдоподобные картинки убыстренной эволюции я видела в какой-то телепередаче. Еще до эпохи компьютерной анимации журнал «Лайф» делал подобные вещи с помощью фотоколлажей. Вопрос не в том, откуда взялись образы; вопрос в том, почему вы видите во сне именно это, а не что-то другое.
- Правильно! Я к вам хожу, чтобы докопаться до ответа именно на этот вопрос.
- Во сне про эволюцию вы являетесь частью всего этого сюрреалистического пейзажа?
- Нет.
- А что вы ощущаете, глядя на все это?
- Я по-прежнему что-то ищу.
- Что именно?
- Не знаю. Я похож на птицу, которая с высоты высматривает на земле и в море… что-то.
- В своем сне вы - птица?
В ее голосе прозвучала надежда. Очевидно, в ее соннике птицы означают нечто определенное.
- Нет.
- А кто же вы?
- По сути - никто или ничто. Просто пара глаз. Без хозяина.
- Наблюдатель.
- Да. Бестелесный наблюдатель.
Рейчел задумчиво покусывала кончик шариковой ручки. Впервые при мне она утратила контроль за своим поведением.
- А вы сами что думаете - почему вам все это видится?
- Тут у меня совершенно четкое мнение, - решительно сказал я, отлично понимая, что следующей фразой сильно ее удивлю. - Я полагаю, кто-то мне все это показывает.
Рейчел сделала большие глаза. Нарочито театрально.
- Вы серьезно?
- Да.
- И кто же вам все это показывает?
- Понятия не имею. А по-вашему, с какой стати я все это вижу во сне?
Рейчел раздумчиво покачала головой. Я мысленно представил ее мозг в этот момент: миллионы нейрончиков истерично потрескивают, торопливо обрабатывая мои слова с помощью фильтров, установленных ее превеликим образованием и немалым опытом.
- Эволюция - синоним изменения, - медленно произнесла она. - Вы наблюдаете изменения в неестественно высоком темпе. Изменения, которые никому не подконтрольны. Знаете, я начинаю предполагать, что ваши навязчивые галлюцинации имеют некоторое отношение к вашей работе.
"А вот это замечание, возможно, в самое яблочко!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136