Я откинулся на спинку сиденья, расслабился и попробовал прислушаться к себе - в надежде на чисто инстинктивное решение, которое придет само собой. Мимо двигались легковые и грузовые машины - одни медленнее, другие быстрее, создавая вихрь, от которого подрагивал наш "додж".
Мало-помалу ситуация для меня прояснялась.
Через три дня у нас будет возможность повидаться с президентом. Главное, каким-то образом дожить до этой встречи, во что бы то ни стало продержаться трое суток. Однако наши шансы на успех, и без того мизерные, уменьшались на глазах. Даже если нам повезет и беседа с Мэттьюсом действительно состоится, мне предстояло убедить его, что из всех участников проекта «Тринити» один я говорю правду. Это мне удастся лишь в том случае, если у меня на руках будут веские доказательства. А пока что я оперирую одними догадками. Разумеется, можно прямо сейчас обратиться в средства массовой информации, но это оттолкнет от нас единственного человека, который способен нас спасти: президент придет в ярость и решит, что руководство проекта «Тринити» совершенно справедливо характеризовало меня как психа и авантюриста, которому наплевать на интересы национальной безопасности. Значит, надо затаиться на три дня… на три бесконечных дня!
- И долго мы тут будем сидеть? - поинтересовалась Рейчел.
- Не торопите меня. Надо все хорошенько обдумать.
Нет, затаиться - не выход. Метаться по стране в течение трех суток тоже не выход. И то, и другое плохо кончится. Решение должно быть неожиданным и радикальным. Настолько непредсказуемым, что любые, даже самые матерые, охотники за людьми будут сбиты с толку. Легко ли придумать такое, что никому в голову не придет?
Глядя невидящими глазами на проносящиеся мимо машины, я вдруг сообразил: если мы с Рейчел до сих пор живы, то лишь благодаря моим снам. Мы познакомились из-за моих видений. Мое переселение во сне в голову белобрысого киллера спасло нас в моем доме. И тем не менее сегодня я понимаю смысл «галлюцинаций» так же мало, как в тот день, когда я впервые появился в кабинете Рейчел.
Из месяца в месяц видения менялись и развивались, словно я был живой антенной, принимающей чьи-то зашифрованные радиограммы. В самом начале непостижимые образы сна беспокоили и даже пугали меня. Но со временем - и особенно в последние три недели - во мне стало зреть убеждение, что посредством этих снов некто хочет сообщить мне что-то очень важное… Впрочем, шизофреники тоже убеждены в том, что их бред исполнен великого смысла. Чем я от них отличаюсь?
Я закрыл глаза и попытался на время отключить мозг вообще. Однако случилось нечто противоположное. Я внезапно увидел окруженный стеной город на холме, облитые солнцем желтые камни зданий и прямо перед собой - ворота с бесхитростной аркой.
"Восточные ворота, - шепнул голос в моей голове. - Иерусалим!"
Впервые за все время у меня было видение в состоянии бодрствования.
Я резко открыл глаза и увидел, что Рейчел скучающе таращится на приборную панель. Я быстро закрыл глаза - но, словно вырванный из темноты фотовспышкой только на мгновение, город исчез.
- Что у вас с глазами, Дэвид?
- Ничего, все в порядке.
Я тер виски и старался не спугнуть то, что поднималось из подсознания. Меня и прежде необъяснимо тянуло в некоторые места. В молодости я, как и многие студенты, был одержим жаждой путешествовать и немало поездил по свету. Хотя время от времени какие-то неясные движения в глубинах души сбивали меня с намеченного маршрута.
Скажем, гостя в Оксфордском университете, я однажды утром проснулся с острым чувством, что прямо сегодня должен побывать в Стоунхендже, - причем не затем, чтобы поглазеть на кромлех, а чтобы иметь счастье побыть рядом с сарацинскими камнями и вострепетать от близости этих священных сарсенов. Мой спутник только фыркнул: что ты так рассуетился? Камни стояли там в течение пяти тысяч лет и никуда убегать не собираются. Но я был как одержимый: бросив товарища, взял напрокат автомобиль и рванул на юг, к Солсбери. Уже в темноте я в одиночку приблизился к древнему кольцу валунов и сделал то, что туристам недоступно: прошел между освещенными лунным светом камнями и возлег на жертвенный алтарь. При этом я не принадлежал к числу псевдоинтеллектуалов, которые тащатся от любой мистики; сухой материалист, нацеленный на успешную врачебную карьеру, я изучал медицину в университете штата Виргиния и считал себя свободным от всякой новомодной дури. И тем не менее английское приключение не было единичным случаем. Точно так же во время другого путешествия неведомая сила влекла меня сделать крюк к Чичен-Ице на полуостров Юкатан и побыть рядом с храмами индейцев майя. А поехав однажды к Большому Каньону, я вместо этого провел неделю в каньоне Чако в Нью-Мексико. В Греции я внезапно бежал из Афин в Дельфы. Во всех этих ситуациях я ощущал что-то вроде принуждения извне, словно кто-то посторонний заставлял меня посетить определенное место.
На этот раз я опять чувствовал давление, только идущее изнутри: ты должен съездить в Иерусалим, чего бы тебе это ни стоило! У меня не было ничего общего с миллионами истово верующих паломников, стремящихся в Святую землю. Никакого религиозного подтекста - просто очень трезвое предчувствие, что только в этом городе я найду ответы на важные для меня вопросы.
- Ну и куда мы направимся? - спросила Рейчел не без раздражения.
- В Израиль, - сказал я.
- Что-что?
- Точнее, в Иерусалим.
- Дэвид…
- Это потому, что…
- Можете не говорить. Я знаю. Из-за ваших галлюцинаций, да?
- Да.
Она вдруг протянула руку, взяла меня за подбородок и пристально посмотрела мне в глаза.
- Дэвид, нас пытаются убить. И не просто кто-нибудь, а всемогущая правительственная организация. Ваши галлюцинации вызваны непонятными причинами, но весьма вероятно, что они возникли в результате ущерба, причиненного вашему мозгу супертомографией. И теперь вы хотите позволить этим галлюцинациям руководить спасением наших жизней?
- "Ибо спасший жизнь свою, ее потеряет".
- Что?
Я примиряюще поднял ладони.
- Я не говорю, что мои «галлюцинации» спасут нам жизнь. Но если мне суждено быть выслеженным и убитым, я обязан хотя бы попытаться понять смысл того, что имеет, по-моему, какое-то большое значение.
- Вы всерьез убеждены, что ваши галлюцинации исполнены значения?
- Да.
- Чем вы аргументируете свое убеждение?
- Логически не объяснить. Просто знаю внутри себя, и все. Так птица знает, что надо лететь на юг.
Рейчел тяжело вздохнула - как мать, уставшая от препираний с непокладистым ребенком.
- "Не могу объяснить" - это не разговор взрослых людей.
Я закрыл глаза, подыскивая слова, чтобы выразить невыразимое.
- Я чувствую, что избран.
- Для чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136