Чувствуя себя морально раздавленной и не смея смотреть ему в глаза, Надя решила: она во всем ему признается - он не заслуживает обмана.
- Я изменила тебе, Костя. Ты вправе презирать меня и бросить, - подавленно произнесла она после долгого молчания. - Наверно, я скоро выйду замуж за Олега. - Голос ее прервался. - Все равно нам ничего хорошего не светит. - И скорбно замолчала, только дала волю слезам, которые обильно лились, капая на воротник спортивной куртки.
- Продалась, значит. - Костя мрачно взглянул на нее - давно уже он ждал этого удара, но услышанная горькая правда его не сломила. Отпустил ее руку, развернул к себе, сказал горячо, страстно: - Посмотри мне в глаза! Не смеешь? Понятно. Дрогнула, значит, испугалась трудной жизни. Думаешь, легкая будет очень сладкой? Ну ладно, Бог с тобой! Ошибся я, не такая мне нужна подруга жизни. Но я найду! Кое-чего стою.
Наде нечего ему было сказать. Она только чувствовала, как голова и сердце разрываются от боли. Испытывая такую же, а может, еще большую муку, Костя сквозь зубы процедил:
- Прощай. Между нами все кончено. Это бесповоротно! - Помедлил секунду, круто повернулся и быстро зашагал к метро, опережая прохожих, - бежал от нее без оглядки.
Двигаясь как во сне, Надежда по инерции дошла до метро, но в вестибюле остановилась: ехать домой не хотелось. В то же время она сознавала: ей нужно срочно принять лекарство от головной боли, передохнуть, а то плохо...
- Поеду-ка я к папе! Хоть немного душу отогрею. Вот только дома ли он? - Она нашла желанный выход из горестного положения.
Порывшись в карманах, достала монетку, пошла к кабине телефона-автомата.
- Папочка, ты дома? - обрадовалась она, услышав такой знакомый, родной низкий голос. - Почему хриплю? Плакала, - честно призналась она. - Что случилось? Много чего. Вот приеду - расскажу. Будешь ждать? Спасибо. - Повесила трубку, глубоко вздохнула - стало немного легче.
“Хоть в этом повезло, - думала она, оживая. - Может, начнется другая, более светлая полоска?” Но она ошибалась, ее злоключения еще не кончились.
- Ну рассказывай скорее, что за беда у тебя случилась? - участливо спросил Степан Алексеевич, как только она перешагнула порог. Как всегда, обнял, поцеловал, помог раздеться.
- Сначала дай мне что-нибудь от головной боли, пап, а потом я прилягу, отойду немного, и мы с тобой поговорим, - попросила она, морщась от пульсирующих ударов в виски. - Еле на ногах стою...
Пока отец искал таблетки, Надя наскоро умылась, смочила виски холодной водой - боль немного отпустила. Она улеглась на диван, подложила под голову подушку и стала ждать отца. “Говорить или нет? - сверлила в мозгу одна мысль. - Должен ведь он когда-нибудь узнать о Свете?” Но все ее существо противилось, и она решила не открывать ему пока всей правды.
- Что же с тобой приключилось, дочка? - повторил вопрос Розанов, убедившись, что она удобно устроилась, отдохнула и голова у нее как будто проходит.
- Сначала мама с утра меня ошарашила: рассказала, что вы с Григорьевыми старые знакомые, что ты... был любовником Светиной мамы и ее бросил, - это раз. - Надя сделала паузу, загнула один палец и взглянула на отца. - Потом узнала - прочитала заключение врача, - что моей спортивной карьере - конец, у меня миокардит, - это два. - И загнула еще один палец. - В довершение всего у меня произошел полный разрыв с Костей - я его сильно любила; ты ведь о нем знаешь? - Надя хотела загнуть третий палец, но передумала и подвела горький итог! - Так вот, мы с ним расстались навсегда! Достаточно для одного дня?
Видя, что отец подавленно молчит, понимая, как ей тяжело и не зная, чем помочь, она устало, безразлично добавила:
- Кроме всего этого, меня, похоже, обманет один... извини, сукин сын, который обещает взять замуж и увезти за границу. - И не выдержав напряжения, Надя разрыдалась, зарывшись лицом в подушку.
* * *
Профессор Розанов долго ничего не говорил в ответ на бурные признания дочери - только ласково гладил ее по голове, раздумывая над ее несчастьями и пытаясь представить себе - как все это ей преодолеть, что он может сделать для нее. Наконец вместо совета решил высказать то, что у него на сердце.
- Мать сказала тебе, доченька, как всегда, полуправду. Я любил Светину маму и расстался с ней не по своей воле. Ее оклеветали, а я... погорячился. Она же подумала, что я ее бросил, и вышла замуж за другого. До сих пор не могу себе этого простить.
Он наклонился, поцеловал дочь и так же грустно продолжал:
- Для тебя ничего обидного в этом нет. Я люблю тебя с тех пор, как ты появилась на свет, и всегда буду любить. И рад, что ты дружна с Верой Петровной, потому что она очень хороший человек.
Надя слушала, и душа ее полнилась любовью и состраданием к отцу - такому большому, красивому, но обделенному личным счастьем. “Может, все-таки сказать?..” - снова настойчиво стукнуло в голову требование совести, но она опять не решилась.
- А в отношении остального рецепт один: ты должна жить так, как подсказывают разум и сердце. Тебе сейчас тяжело, но это пройдет. - Он с любовью смотрел на дочь; потом взял ее руку в свои большие ладони. - Смелее смотри в будущее, больше верь в себя! Если этот “сукин сын”, как ты его назвала, - тот самый Олег, будущий дипломат, - то дай Бог тебе счастья! Это же замечательно, если ты получишь возможность увидеть то, что недоступно гражданам “невыездным”.
Степан Алексеевич прервался и, крепче сжав ее руку, серьезно взглянул на Надю.
- Но еще раз хочу повторить свое убеждение: красивая жизнь хороша, но, если не полюбишь мужа - счастья у тебя не будет! Только ты это знаешь - тебе и решать. Насколько я в курсе, Олег и внешне симпатичный, и добрый, хорошо воспитанный молодой человек. Он любит тебя и постарается сделать счастливой. А в любви всегда есть риск. Всего наперед ведь не узнаешь...
“Папа прав: зачем заранее всего бояться? Надо верить в лучшее. - Надя несколько приободрилась. - И с Костей, как ни тяжело, все равно нужно было расстаться. Так скорее все пройдет. Время вылечит...”
Голова прошла, Надя почувствовала себя лучше; пора ехать...
- Спасибо тебе, папочка, за все! - поблагодарила она, встав на цыпочки и целуя его. - Поеду домой - я уже оправилась. Буду держать тебя в курсе своих дел.
Она вышла на улицу и поехала к себе на ВДНХ, уже более спокойно все обдумывая. Знала бы, что ждет ее дома!
* * *
Василий Семенович Чайкин с важным видом вышел из своей служебной “Волги”, отпустил водителя и вперевалочку вошел в такой знакомый подъезд Лидиного дома. Он спешил обрадовать свою верную подругу: накануне наконец-то передал в суд документы на развод. До чего же ему опостылел собственный дом! Каждый день видеть ненавистную лесбийскую физиономию жены - быть женатым и не спать с женой! Тянуть эту комедию столько лет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108