Как тебе, а?
- Вот эта ты дело говоришь, доченька! - Григорьев решил, что настал благоприятный момент. - Нельзя, конечно, бросать дело, к которому чувствуешь призвание, столько лет готовилась... - Посмотрел на нее испытующим взглядом и с преувеличенной тревогой поинтересовался: - Как же ты в театре будешь работать, когда родишь ребенка? Он же свяжет тебя по рукам и ногам. Да и вообще, зачем вам с Мишей торопиться? Вы совсем молодые, вам для себя пожить бы. А ему, как вернется, еще сколько работать, чтобы встать на ноги и содержать семью.
- А что ты предлагаешь? - насторожилась Светлана, и лицо ее потемнело. - Избавиться от ребенка?
- Ну зачем же так резко? - Иван Кузьмич немного смутился от прямоты поставленного вопроса, но решил не отступать. - Хотя, в общем-то, я счел бы правильным воздержаться от шага, который осложнит жизнь вашей молодой и неокрепшей семьи. И тебе и Мише нужно реализовывать себя как личностям, а ребенок... он не даст.
- Хватит меня агитировать, папа! - Светлана начинала сердиться. - Я твою позицию знаю и не разделяю. Мне мой ребенок дороже всего на свете - любой карьеры! Понял ты меня? Между прочим, твой внук. Неужели не хочешь стать дедушкой? - Она как будто смягчилась от своих слов.
- На этот счет возражений, конечно, нет. Но для меня главное - это ты, доченька, твоя судьба! А внуки - дело второстепенное, - не сдавался Григорьев. - Я тебя люблю больше... всего остального.
- Что-то сомневаться в этом начинаю, - покачала головой Светлана. - Если я тебе дорога, зачем же толкаешь меня на аборт? Не боишься за мое здоровье? Думаешь, это не опасно?
- Вы что же, сговорились с матерью?! - взорвался Иван Кузьмич - обычное самообладание оставило его: видно, с возрастом нервы сдают. - У вас обеих... дефект какой-то в голове! Какая опасность - это в блестящих-то условиях Кремлевки? Всего бояться - так и жить не стоит! - И, ругая себя за несдержанность, опасаясь в раздражении сказать дочери еще что-нибудь лишнее, поднялся и вышел.
“И это говорит мне родной отец? Не дорожит мной, не хочет иметь внука! А если аборт кончится плохо? Не похоже, что его это беспокоит, а ведь он такой предусмотрительный. Странно все это! - недоумевала Светлана, поневоле вспоминая признание Нади. - Неужели это правда, и отец... мне не родной? Что-то не почувствовала в нем сейчас голоса крови, - удрученно думала она. Но тут же отбросила печальные мысли. - Нельзя мне волноваться! Для маленького моего вредно!”
* * *
Иван Кузьмич об аборте больше не заикался, но Светлана, как ни старалась, не могла избавиться от неприятного осадка, - он остался из-за его настойчивости и возродил ее сомнения. Как-то, завтракая с матерью на кухне после его ухода на работу, она не удержалась:
- Мамулечка! Давно вот собираюсь тебя спросить... - издалека начала она, глядя на нее невинными глазами. - А почему у вас с папой, кроме меня, нет детей? Ведь я теперь взрослая, скоро рожу сама, и ты можешь откровенно все мне сказать. Или это секрет?
- Да какие уж тут секреты? Особенно от тебя. - Вера Петровна не почуяла подвоха. - Роды у меня были непростые, с осложнениями, вот и не получилось у нас больше никого. А ты что, недовольна?
- Да... как тебе сказать... не совсем. Иногда мне кажется, что папа добрее был бы, если кроме меня еще кто-нибудь был - брат или сестра...
- Думаю, ты ошибаешься. Он мне сам признавался, что не любит детей. Но это-то я много позже узнала, а сначала даже боялась снова забеременеть. Казалось мне: если рожу еще ребенка - тебя меньше будет любить.
Светлана отметила в уме последнюю фразу и решила подойти к главному.
- Ты знаешь, мне иногда кажется, папа меня разлюбил. Так пристает ко мне с абортом, будто совсем не дорожит... и внука вроде не жаждет иметь... Разве может так... родной отец?
Вера Петровна бросила на дочь быстрый испытующий взгляд: “Неужели о чем-то догадывается?” Но не стоит опережать события.
- Он такой человек - сухарь. И по сути таким всегда был. По-своему он тебя любит.
- Но прости меня, мама, почему же ты вышла за него - такого? Неужели никого у тебя не было, кто нравился бы тебе больше?
“Что-то все-таки знает... Может, сказать? Все равно когда-нибудь да откроется правда...”. И все же ушла Вера Петровна от прямого ответа - время еще не настало.
- Любила я, доченька, одного человека, как ты, больше всех на свете. Но... разочаровал он меня. - Она внимательно смотрела на дочь, пытаясь понять - что ей известно. - Потому и вышла за отца - знала хорошо, встречалась до этого. Он был свой парень, надежный. Мне казалось - очень меня любит.
- Значит, с горя вышла за папу? - заключила Светлана, по-женски поняв мать. - А того... до сих пор любишь?
- Экая ты, дочь, настырная! - рассердилась Вера Петровна, чувствуя, как заколебалась почва у нее под ногами. - Ну прямо допрос мне устроила! Для тебя это знать очень важно? Разве не о другом думать надо?
- Очень важно, мама, - серьезно ответила Светлана. - Если говоришь, что секрета нет, - ответь мне, пожалуйста, и мы к этому больше не вернемся.
- Ну ладно, коли так, - сдалась Вера Петровна, боясь потерять доверие дочери, но не в силах открыть ей всю правду. - Если хочешь знать, отца я никогда по-настоящему не любила, хоть многие годы мы прожили с ним дружно, в мире и согласии. Просто привыкла к нему, ценила, уважала. Всегда был он хорошим отцом и мужем. Но в последние годы я по-другому к нему относиться стала. Огромная власть его испортила. Стал он таким, как вот есть, и сейчас для меня... словно чужой.
- С отцом ясно. Сама вижу - не ладите вы - и считаю: он в этом виноват, - выразила свою солидарность Света и добавила настойчиво: - Но ты не ответила на мой вопрос.
- А что я могу тебе сказать? - Лицо у Веры Петровны затуманилось, она задумчиво смотрела на дочь, вновь вспоминая минувшее. - Любовь моя к тому человеку была, как твоя - на всю жизнь. Потом было угасла - когда думала, что бросил он меня. Но вот узнала, что мы стали жертвами интриги, она и разрушила наше счастье. Хочешь знать?.. Тот огонь не дает мне покоя и сейчас - по-другому все, конечно.
- Так что же, вы с папой... разойтись можете? - с замирающим сердцем тихо проговорила Светлана. - Это после стольких лет совместной жизни?.. И тебе не будет жалко?
- Вот здесь и кроется секрет моего несчастья - в натуре моей, - печально признала Вера Петровна, словно вынося себе смертный приговор. - Как бы ни оплошал Ваня - а он, доченька, давно уж мне изменяет, - первая его не оставлю. Буду нести свой крест до конца. - Подняла на дочь чистые, ясные серые глаза и произнесла торжественно: - Мы с ним в церкви не венчаны, но, если сам меня не покинет - навек буду ему верной женой.
* * *
Этот день с самого утра начался для Светланы неудачно. Еще до завтрака, когда она лежала в постели, тихонько ощупывая, поглаживая огромный свой живот и радостно ощущая толчки ребенка, зашел к ней Иван Кузьмич и устроил безобразную сцену - почему отказывается от аборта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108