Иван Кузьмич с начальственной теплотой попрощался:
- Спасибо, товарищи, за встречу, очень тронут. Когда приступлю к работе? Завтра же! Отдыхать некогда - надо срочно писать отчет. - И, как бы отвечая на немой вопрос, со значением добавил: - Ну да, Самому. Есть о чем доложить!
В машине ждали жена и дочь; водитель услужливо распахнул переднюю дверцу.
- Нет-нет! Сегодня я сзади сяду - поближе к своим. Трогай! - Григорьев блаженно откинулся на спинку заднего сиденья и обнял жену. - Наконец-то! И расслабиться можно, и стать самим собой! Как же я соскучился по своим ненаглядным! Скорее бы очутиться дома!
- Ты хоть нормально там питался, Ванечка? - желая о многом расспросить и не зная, с чего начать, задала “дежурный” вопрос Вера Петровна.
- Принимали нас, можно сказать, по-царски. Обстановка, обслуживание - получше, чем у нас в ЦК. Словом, западный сервис! Это они умеют, сволочи! - покосившись на водителя, добавил Григорьев тихо.
- Кормили на убой - и на выбор: французская кухня, китайская, еще черт знает какая... Вку-усно все! Но разве с твоей готовкой сравнится, Веруся? - вовремя спохватился он, улыбаясь. - Ты же у нас признанная мастерица!
- А что делали в свободное время? Развлекались поди? - затронула Веруся щекотливую тему.
- Да что ты! Какие там развлечения, родная! - посетовал Григорьев, немного переигрывая. - Будто не знаешь, какая обстановка? Холодная война - все время начеку. За день так вымазывались - скорей бы в отель да на боковую!
- Знаю я эту вашу “боковую”! - шутливо, недоверчиво вздохнула она, прижимаясь к мужу. - Не одну бутылку небось опорожнили.
- Напрасно беспокоишься, Веруся, - самодовольно ухмыльнулся Иван Кузьмич. - Лишнего не приму, сама знаешь. Совсем не пить нельзя - чужаком станешь. Но как некоторые - неважно кто - себе позволяют... - рассмеялся он, очевидно вспомнив комичный эпизод. - Упаси Бог! На то у меня голова на плечах имеется. Разве не доказал?
Машина уже выехала на Кутузовский проспект и приближалась к дому Григорьевых.
* * *
- Спасибо, Женя, - поблагодарил Иван Кузьмич молодого водителя, когда тот внес чемоданы в прихожую. - Оставь вещи здесь и на сегодня можешь быть свободен. Завтра заедешь в обычное время, - добавил он, видя, что водитель замешкался.
- Ванечка! Обед подавать? Проголодался с дороги? - заглянула в прихожую Вера Петровна - она уже успела переодеться в домашнее и выглядела свежей и привлекательной.
- Мне-то есть не хочется. - Иван Кузьмич взял в руки по чемодану. - Да что на меня равняться! Вы же не обедали? Вот отнесу в спальню и составлю вам компанию. - Он подумал. - Но если немного потерпите, - таинственно улыбнулся, предвкушая удовольствие, - откроем сначала, - и кивнул на чемоданы, - взглянем, что я вам со Светочкой привез, а? Как ты на это смотришь?
- Положительно! Нам же обед не пойдет впрок, если ты будешь только присутствовать. Будь по-твоему, полюбуемся на гостинцы! - И, взяв оставшиеся сумки, Вера Петровна последовала за мужем.
Уютная спальня Григорьевых была обставлена стильной мебелью под карельскую березу; гарнитур стоил недешево. Иван Кузьмич раскрыл чемоданы и принялся извлекать роскошные подарки и раскладывать на широкой кровати.
- Не хотел говорить при посторонних, но грешно же из Германии обратно везти валюту. У нас в “Березке” такого и в помине нет! - победно взглянул он на жену. - Выкроил вот время на покупки, хоть и не без труда.
- Ну и изобилие у них товаров! - Он невольно понизил голос: - Прямо как при коммунизме! Мы его строим, строим, - голос его зазвучал саркастически, - а они, глядь, уже построили! Тут и призадумаешься... Нелогично ведь получается? - Иван Кузьмич осекся - зашел слишком далеко, даже перед женой. - Надеюсь, угодил? Точно твои размеры, из самых лучших магазинов! Не поскупился! Тебе будут завидовать! Смотри, какие платья, а?!
Вера Петровна растерянно развела руками.
- Куда мне, Ванечка, столько?.. Ты же знаешь, кроме дачи, я нигде не бываю... В театр раз в год ходим - тебе все некогда. На приемах мне с тобой бывать не положено. Перед родными выпендриваться грех - они так нуждаются...
- Ничего, будешь красоваться перед подругами, знакомыми, - полушутя-полусерьезно успокаивал Григорьев. - Мое положение обязывает - ты должна хорошо одеваться. Да тебе и самой приятно все это иметь - я же вижу!
Иван Кузьмич ласково привлек к себе жену, крепко обнял и поцеловал. Она благодарно ответила на поцелуй - и с трудом вырвалась из его объятий, шепча:
- Ванечка, милый, погоди немного, остынь! Нас ведь ждут с обедом. Позови Светочку! - пустила она в ход верный прием. - Лапуся не дождется, когда ты покажешь ей подарки.
- Ну конечно, Боже мой! - опомнился Григорьев, переводя дыхание. - Прошу у суда снисхождения! Сама знаешь, родная, как ты на меня действуешь. Ведь не были вместе две недели!
- Светочка, лапочка! - громко позвал Иван Кузьмич дочку. - Иди скорей сюда! Ведь знаю - ты где-то здесь, рядышком.
Девочка стремглав вбежала в спальню и повисла на шее у отца. Он расцеловал ее и поставил на ноги.
- Ну, расскажи папе, как ты тут в мое отсутствие? Маму слушалась? - Попытка придать голосу строгость не удалась: - Ладно, доченька. Знаю, ты у нас послушная, умница и всегда ведешь себя хорошо. А как у тебя идут дела по музыке? Скажи папе правду: трудно приходится?
- Да нет, не очень. Мне нравится, - тихо проговорила Света. - А что ты мне привез? Покажи! - без обиняков перешла она к более интересной теме.
Иван Кузьмич разложил перед дочерью груду подарков: тут и красивая, яркая одежда, и туфельки всякие, и забавные механические игрушки, и, конечно, большая, роскошная кукла. Не проявив никакого интереса к нарядам и бегло взглянув на игрушки, Света все внимание сразу перенесла на куклу.
- Я назову ее... Машенька! - радостно заявила она, прижимая новую куклу к груди. - Буду ее любить больше прежней! Как я плакала, папочка, когда ее разорвала Вовки - на Чапа! Посмотри, разве она не самая красивая?
- Твоя Маша красивее всех кукол в Москве, - охотно подтвердил Григорьев, целуя дочь.
* * *
За празднично накрытым столом с хозяином дома во главе, кроме Веры Петровны и Светочки, сидели соседи Григорьевых, супруги Винокуровы, и Евдокия Митрофановна - родственница, приехавшая погостить.
Борис Ефимович Винокуров возглавлял машиностроительный трест; жена его, Капитолина Львовна, преподавала английский в вузе.
Иван Кузьмич увлеченно рассказывал обо всем, что видел в ФРГ, а если что спрашивали, отвечал охотно - подробно и остроумно. Борис Ефимович - он там тоже побывал, в командировке, - изредка его дополнял.
- А кто эта пожилая женщина? - вполголоса спросил он жену, указывая глазами на Евдокию Митрофановну. - Впервые ее вижу. Родственница?
- Родная тетка Веры. Вырастила ее и младшую сестру после смерти матери, - так же тихо пояснила Капитолина Львовна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108