- Да перестаньте же, девочки! Наденька, отпусти Катю! Ей больно! - потянула она ее за платье; не помогло - тогда сильно тряхнула за плечи.
Это привело Надю в чувство - она поднялась на ноги, тяжело дыша. Катя осталась сидеть на полу, размазывая по щекам слезы и кровь, капавшую из ушибленного носика.
- Бедняжка, и тебе досталось! - Света подняла Катину куклу и, прижав к груди, стала поправлять на ней разорванное платье.
Дети их окружили, забросив игры, и кто с любопытством, кто со смехом наблюдали, чем все кончится. Прибежала Алла Борисовна, которой кто-то сообщил о происшествии.
- Что случилось, Катенька? Кто тебя так? За что? - встревоженно бросилась она к пострадавшей, поднимая ее с пола.
- Ку-уклу о-отняли! Они-и! - еще громче зарыдала Катя, указав рукой в сторону Светы и Нади. - Я... я не дава-ала... А они отобра-али! Это моя кукла! Мне ее па-апочка мой привез!
- Ну, Света, от тебя я такого никак не ожидала! - всплеснула руками Алла Борисовна. - Такая воспитанная девочка! Кукла у тебя ничуть не хуже.
От этой вопиющей несправедливости Света потеряла дар речи и, машинально прижимая Катину куклу к груди, залилась горькими слезами. Надя, сообразив, что Алла Борисовна во всем винит Свету, перестала плакать; укор совести заставил ее прийти на помощь подружке.
- Это Катька сама виновата! Жадина-говядина! - заявила она угрюмо, опустив глаза. - Ее попросили только дать поиграть. Вот и получила!
- Ну ладно, - после небольшого раздумья произнесла Алла Борисовна и, подняв Катю с пола, взяла ее за руку. - Пойдем-ка, умоем личико! А с вами я потом разберусь! - пригрозила она Свете и Наде. - Так и знайте: если виноваты - будете строго наказаны. Чтобы другим неповадно! - добавила она громко, строго посмотрев на притихших детей.
“Теперь неприятностей не оберешься, - огорченно думала она. - Ума не приложу, как сказать заведующей, что замешана ее дочь. Надо же было мне именно в этот момент отлучиться! Просто злой рок какой-то! Ведь могут и премии лишить”.
И чего ты такая жадная? Дала бы девочкам поиграть с твоей куклой! - в сердцах выговорила она Кате, ведя ее в умывальную. - Нечего теперь нюни распускать! Что за трагедия? Сейчас умою тебе личико и будешь сиять, как новая копеечка!
* * *
- Ну скажи, почему маму не слушаешься? - У себя в кабинете Лидия Сергеевна журила дочку. - Разве я тебя не предупреждала? Не просила вести себя тихо, не задирать других детей? Ты что же, хочешь, чтобы тебя и твою маму выгнали из такого чудесного садика?
Наденька стояла понурившись и шмыгала носом - признак подступающих слез. Пришлось усилить аргументацию:
- Хочешь вернуться обратно - туда, где так плохо кормили и тебя обижали хулиганы мальчишки?
Заливаясь слезами, Надя отрицательно мотала головой. “Кажется, доходит”, - поняла Лидия Сергеевна.
- Не хочешь? Тогда скажи мамочке правду: что такое с тобой происходит? Чего тебе не хватает?
- Я хочу... такую же куклу... как у Кати! - опустив голову, прошептала сквозь слезы Наденька. - Почему у них есть, а у меня нет?
- Да будет у тебя такая же! - успокоила ее мать. - Только немножко погоди. С первой же получки и куплю!
- Ты всегда... только... обеща-аешь! - пуще прежнего зашлась в плаче Надя. - Ничего ты не купишь! Даже песика не разрешила мне оставить. Я же его на улице подобрала, и покупать не надо! Он такой... несчастный, а ты... ты велела его выбросить...
- Объясняла же я тебе, дочка: нам самим есть нечего, а не то что кормить бездомных собак. Да и одна зараза от них! - попыталась спасти положение Лидия Сергеевна, чувствуя, что дочка ей не верит. - Ну хватит! Прекрати немедленно! - прибегла она к испытанному силовому методу. - Кукла у тебя будет! Но если ты еще раз повторишь подобную выходку - я отцу расскажу, а у него, ты знаешь, рука тяжелая!
Девочка испуганно замолчала.
- Обещай мамочке, что никогда больше так не будешь, и иди умываться. А главное, запомни как следует: кто спросит - ссору с Катей затеяла не ты, а Света. Тогда, может, все и обойдется!
- Но ведь Света ни в чем не виновата! Я ведь тебе, мамочка, уже говорила, - робко возразила Наденька, но, поймав ее гневный взгляд, умолкла.
- Ты что же, хочешь, чтоб тебе попало? Не будь дурехой! Ничего Свете не будет, вот увидишь!
Отпустив дочь, Лидия Сергеевна откинулась в кресле и стала массировать руками виски - от всех этих переживаний голова разболелась. “Это цветочки, а ягодки впереди”, - опасливо размышляла она, предвидя объяснения с родителями Кати и Светы - вот будут неприятности-то!
* * *
- Уж и не знаю, как улажу конфликт с мамашами! На завтра пригласила к себе Григорьеву, но ума не приложу, в каком плане вести разговор, - пожаловалась мужу Лидия.
Супруги довольно мирно пили чай в тесной своей кухоньке, придя с работы. Степан Алексеевич слушал жену, просматривая газету.
- Тебе же известно, какой у них гонор, у высокопоставленных! Ведь не поверит Григорьева, что дочь подралась из-за куклы: у них только птичьего молока не хватает. Во всем, конечно, обвинит меня - мол, недосмотрела. Вот невезение! Только раздобыла хлебное место - и на тебе: выгонят еще, да из-за сущего пустяка! - Она помолчала. - А все почему? Да просто у ребенка нет такой куклы! Брось газету! - потребовала она. - Сидишь, будто тебя не касается! Другие отцы переживают за детей, а тебе все равно, что твоя дочь страдает! - Лидия уже вопила, затевая очередной скандал. - Эгоист! У тебя в жилах кровь или... моча?
Муж упорно не отвечает - тем хуже для него. Лидия монотонно запричитала:
- И что я в тебе тогда нашла? Зачем молодость загубила? Такая видная девка была - первая на весь район: ударница, делегат комсомольских съездов! Большого начальника могла подцепить. Так нет же, на тебя напоролась! Черт меня попутал!
“Как же умеет все перевернуть с ног на голову, - мысленно отметил Розанов. - Забыла, как за мной бегала, умоляла жениться”. И еще глубже уткнулся в газету, стараясь не слышать несправедливых, обидных слов.
- Еще бы! Как мне было устоять? - не унималась жена. - Приехал: красавчик, интеллигент, будущий ученый!
Всех девок заворожил. Даже подруга Верка жениха своего хотела бросить! Вот я и клюнула, дура деревенская! Поверила, что в люди выйдешь. “Аспирантура”, “профессура”! - издеваясь, очень похоже передразнила его голос Лидия Сергеевна. - Как же, держи карман шире! Бог меня наказал, что отбила тебя у подруги, вот и мучаюсь! А она ведь тебя любила!
При последних словах Степан Алексеевич встрепенулся - достала его все-таки.
- Хватит чушь молоть! - Взволнованный, он отложил газету. - Знаешь отлично, что Вера мне изменила. Своими глазами видел: утром мы с ней решили пожениться, а вечером того же дня обнимается с Иваном. Сколько жив буду - никогда не прощу!
- И дурни же все вы, мужики! - презрительно пожала плечами Лидия. - Умная баба окрутит любого - он и не заметит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108