Только потом от Леши Савельева узнала она, как все было. В самый разгар мальчишника неожиданно заявилась Лидия: ей срочно Розанова - очень надо!
Степан неохотно поднялся из-за стола, вышел в сени - ничего он не ожидал приятного от этой встречи. Привык к приставаниям смазливых бабенок, знал их уловки. А Лидия, судя по поведению ее на школьном балу, как раз такого сорта ягода.
- Удивлен, конечно, моим приходом. Еще больше удивишься, как услышишь, что скажу! - с ходу объявила она, сумев-таки заинтересовать.
Оставалось с дружеским сочувствием поднять на него прекрасные черные очи, опушенные длинными ресницами.
- Вряд ли ты поймешь, почему я, подруга Веры, решила ее разоблачить, открыть тебе глаза. Но не могу я спокойно смотреть, как хитрюга эта обманывает подряд всех лучших мужиков! Даже тебя, такого, как ты, вокруг пальца обвела!
- Что-то сомнительно... твое сочувствие мужикам. “Пожалел волк кобылу”... - Недоверчиво взглянул на нее Степан. - Какая тебе корысть, что вредишь подруге?
- Пора проучить Верку Панову! Только справедливо! На всякого мудреца довольно простоты! - она тоже знает поговорки. - Ведь что творит тихоня эта?! Все знают: районной начальницей хочет стать, за Григорьева замуж выходит. А что? Иван - жених завидный! Не секрет, что в близости они, и давно. Он к ней чуть не каждый день прикатывает.
Степан возмущенно замотал головой - не желаю, мол, слушать! - и повернулся уже уйти.
А Лидия закончила скороговоркой:
- Так надо же! И тебя захомутала! Одного мужика ей мало, ненасытной! И того хочет, и другого... А завтра - третьего!
Степан ни единому слову не поверил, но горький осадок остался - задело его больно.
- Постыдилась бы, Лида! - Нехорошо так говорить о подруге! Не красит это тебя! Врешь ведь все! - бросил с презрением. - Вера с ним больше не встречается, она не такая!
- Не веришь, дурачок? Так пойди, сам убедись! Вот сейчас вы тут гуляете, а она с Иваном милуется! Своими глазами его “козла” у Веркиного дома видела! Почему, думаешь, ее здесь-то нет?
Внутри у Степана все похолодело.
- Ты говори, да не заговаривайся! - с несвойственной ему грубостью вспылил он. - Иван в области, на следующей неделе только будет.
- Это она тебе сказала? - насмешливо вскинула Лида соболиные брови. - А мне, верно, привиделось? Ладно! Обидно только, что ты такой... простофиля! Из-за вертихвостки какой-то других не видишь, которые ничуть не хуже. - С нежной укоризной обожгла Степана черными как ночь цыганскими глазами и исчезла - стремительно, как и появилась.
А Степан, растерянный, стоял, раздумывал... И вдруг не выдержал: схватил пиджак, сигареты и, провожаемый недоуменными взглядами приятелей, выскочил из дому с полной неразберихой в голове. Что он сделает, что скажет, когда увидит любимую?.. А подходя к Вериному дому, уже издали увидел вездеход Вани Григорьева...
“Так это правда, правда!” - стучало в мозгу. Он остался стоять под деревом, наблюдая за домом и пытаясь привести в порядок мечущиеся мысли, принять какое-то решение.
В доме у Веры шло в это время жаркое объяснение между ней и Иваном. Проливая обильные слезы, она горестно наблюдала, как он вне себя бегает по горнице.
- Что мне теперь через тебя будет?! Все кинул, как узнал, - сюда прикатил! Вера! - Неужто правда это, Веруся? - Остановился на секунду, взглянув на нее с убитым видом. - Уж от кого, а от тебя не ожидал! Ты же на предательство не способна.
Она только молча утирала льющиеся градом слезы.
- Неужели между нами все кончено? Из-за чего? Какой-то заезжий фрайер... Ведь ты моя, родная! Ты ж меня любишь, знаю! - Задыхаясь от негодования и горя, он все старался заглянуть ей в глаза. - А как же наши встречи-то?.. Ночи наши жаркие?! Веруся, а? Их-то со счетов не сбросишь, а?!
Не в силах выдержать сердечные муки, Вера разрыдалась. Иван молча ожидал ответа, и она, собравшись с духом, умоляюще глядя на него, тихо начала, прерывисто дыша:
- Люблю я тебя, Ванечка, это правда... Да ты и сам знаешь. - На миг умолкла и заставила себя все же произнести главное: - Но лишь теперь поняла: не так тебя люблю, как нужно... как ты... заслуживаешь...
- А его... как следует любишь?! - взорвался Иван, сжав кулаки. - Неужто веришь - он для тебя лучше, чем я?! Не могу этого понять! Не доходит! - самолюбиво поджал он губы. - Одумайся, Веруся, пока не поздно! Ведь пожалеешь потом, наплачешься! - И отчаянно взмахнул рукой, продолжал, будто обращаясь к самому себе, осыпать ее упреками: - Что же теперь-то, а? Ведь мне квартиру дали - на двоих! Как товарищам в глаза посмотрю, а? Под корень ты меня рубишь, Вера!
Собрав все свое мужество, Вера уняла наконец слезы. - Что ж тут поделаешь, Ванечка? - Она говорила тихо, но твердо. - Это сильнее меня. Сама предчувствую - не туда иду... Но... видно, судьба моя такая! - И, как бы прося прощения, умоляюще смотрела ему в глаза. - С тобой все... ясно, понятно. Ты свой, домашний, надежный... Но сердце мое влечет иной мир, незнакомый... Манит меня как магнит... Тяжело вздохнув, Иван взял себя в руки, с жалостью и недоумением взглянул на Веру - как на больную.
- Да на тебя какой-то дурман нашел! Рассудок ты потеряла, Вера! - Сурово сдвинул брови, сжал кулаки. - Эх, набил бы этому хлыщу морду! Да жаль - нельзя руки марать! Не решит это проблему. - Встал, нахлобучил кепку. - Ничего, видно, не поделать! Будь здорова! - бросил ей без злобы, уходя. - Подумай хорошенько, взвесь еще раз, пока не поздно. Ведь губишь и свою, и мою жизнь!
Вера неожиданно для себя почувствовала прилив острой жалости. По ее вине рушатся их так тщательно продуманные планы! Ей жаль себя, его... все то хорошее, доброе, что совсем недавно связывало их друг с другом... Она ведь благодарна Ивану за любовь его, новое, истинное чувство не делает его чужим для нее. “Никогда себе не прощу, если так уйдет!.. - молнией мелькнуло в голове. Повинуясь внезапному порыву, бросилась ему вдогонку.
- Ванечка-а! Погоди-и, ми-илый! - С криком выбежала на крыльцо, отчаянно повисла у него на шее. - Знай - никогда тебя не забуду! Пусть хоть что! Поцелуемся на прощание! Прости ты меня, дуру неблагодарную! Прости!..
Иван поддался ее порыву - крепко обнял, поцеловал; мягко отстранил; быстро сел в машину и, рванув с ходу, покатил по дороге.
* * *
В полном смятении чувств, ничего не видя и не слыша, у ворот своего дома растерянно глядела Вера вслед его машине - и не заметила, не почуяла подошедшего к ней Степана.
- Ну что ж, Вера, вижу - правду о тебе люди говорят, - произнес он, еле сдерживая гнев и презрительно глядя в ее заплаканные глаза. - Так вот какая твоя игра! На два фронта! - И, схватив ее за плечи, уже крикнул, потеряв самообладание, в боли и ярости: - Лицемерка, лгунья! Значит, не любишь больше Ивана? А как твой бык? Привезли?
Вера чувствовала себя совсем разбитой, опустошенной; в голове что-то страшно стучало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108