_К_а_к_?
- Шумом, моя дорогая, - сказал Лудлоу. - Бесконечным, действующим на
нервы демоническим шумом. Стуком молотков и визгом пил, не смолкающим
никогда. Даже это нелепое представление в День Независимости было устроено
для меня. Звуки той канонады чуть не довели меня до самоубийства.
- Вы ошибаетесь. Эрик пытается уравновесить Лоджию. С западной
стороны есть трещина...
Лудлоу перебил ее невеселым смехом.
- Уравновесить Лоджию? Вот это здорово! Возможно, он сказал так
рабочим, но это ложь.
- Лоджия погружается в землю. Я сама видела трещину.
- О, трещина есть, совершенно верно. Я тоже ее видел. Но Лоджия
никуда не опускается, моя дорогая. Лоджию повредило землетрясение... когда
же это было? В 1892 году. Или в 1893. Точно не помню. Мы находимся в
местах, чувствительных к подземным толчкам.
Нора подумала о стеклянных совах, дрожавших на своих пьедесталах,
одна из которых упала на пол и разбилась.
- Эрик пытается меня убить, - прошептал Лудлоу, - потому что он хочет
э_т_о_.
Что-то коснулось ее плеча и она испугалась. Она быстро протянула руку
и ощутила скользкую и гладкую поверхность черной трости, которую всегда
сжимал в руке Лудлоу.
- Внутри у него из-за этого все горит, Нора. Знаете, почему? Это
власть. Над поместьем, над фабриками, над всем. Даже над будущим. У меня
нет выбора, кроме как передать это Эрику, хотя я и боюсь последствий. - Он
убрал трость с ее плеча. - Вы видите, Эрик хочет ускорить мою смерть, и он
может... - Она почувствовала, как он внезапно напрягся. - Гром! О, Боже,
гром! - проскрежетал он.
На этот раз Нора тоже его услышала. Это был слабый далекий раскат,
заглушенный каменными стенами. Она знала, что за стенами Лоджии яростно
бушевала гроза.
- Подождите, - едва слышно произнес Лудлоу. - Не двигайтесь,
подождите.
- В чем дело?
- Тише! - прошипел он.
Повисла тишина. Затем Нора услышала, как бутылки шерри стукнулись
друг о друга. Через несколько секунд она почувствовала, что ее стул
вибрирует. Вибрация прошла вверх по ее телу до самой макушки. Деревянный
пол заскрипел и застонал. Часы, стоявшие повсюду в этой странной комнате,
нестройно звякнули. Затем, так же внезапно, вибрация прекратилась.
- Этот дурак пытается притягивать молнии шпилями на крыше, - хрипло
сказал Лудлоу. - Вы почувствовали? Дрожь? Теперь она кончилась, но я
полагаю, множество кухонной посуды и несколько окон разбиты. Вот придурок!
Он не понимает, что играет с огнем!
Он безумен, подумала Нора. Речи Лудлоу напоминали бред сумасшедшего.
- В вашей руке пистолет. Зачем он вам? Я думал, что вы ненавидите
оружие.
- Кто-то положил его в колыбель Уолена. - Нора снова рассердилась. -
Эрик знает, что я думаю насчет того, чтобы показывать оружие моему сыну, и
я не собираюсь с этим мириться.
- Мне жаль вашего сына, - сказал Лудлоу. - Я знаю, что Эрик хочет
нового ребенка. Он хочет плодить детей как чистокровных лошадей.
Сопротивляйтесь ему, Нора. Ради вашего собственного благополучия,
сопротивляйтесь.
- Почему?
- Почему? Почему? Почему? - грубо передразнил он. - Потому что я вам
говорю! Слушайте меня хорошенько. Если у вас будет двое детей, один из них
умрет. Если трое, погибнут двое. В конце концов лишь один избежит
расправы. - От этого слова Нора вздрогнула. - И этот один, - прошептал
Лудлоу, - унаследует ворота в ад. Избавьте себя от горя, Нора. Откажитесь
носить нового ребенка.
- Вы... Вы не в своем уме! - запротестовала Нора. Темнота сжималась
вокруг нее, поглощала ее, душила. Она чувствовала запах гниения, исходящий
от Лудлоу, похожий на запах сырой зеленой плесени.
- Уезжайте из Эшерленда, - сказал он. - Не спрашивайте почему.
Уезжайте сегодня. Сию минуту. Забудьте Уолена. Вы ничего не сможете для
него сделать. Вы не заслуживаете, чтобы вас затянуло в ад.
Нора встала с кресла, ее лицо пылало от гнева. Она ударилась бедром о
стол, отступила и задела еще что-то из мебели.
- Бегите, Нора. Бегите без оглядки... О, этот стук!
Ей стало ясно, что Эрик держит отца в этой комнате потому, что тот
сошел с ума. Она на ощупь пошла к двери, наткнулась на стол и задела его
ногой. Бутылки упали. Добравшись до двери, она принялась нашаривать замок,
но никак не могла его найти. Ей показалось, что он подходит к ней сзади, и
она закричала в темноту:
- Не подходите ко мне! Не прикасайтесь, черт вас подери!
Но Лудлоу оставался на другом конце комнаты. Он тихо, с болью
вздохнул.
- Я не хотел вам говорить, - сказал он, и его голос стал почти
нежным, - но я скажу. Это может спасти ваш разум и, возможно, душу. Видит
Бог, мне нужно сделать хоть одно хорошее дело.
- Выпустите меня отсюда! - Нора все шарила в поисках замка.
- Эрик вас не любит, - сказал старик. - И никогда не любил. Ему нужна
жена, чтобы плодить детей, будущих Эшеров. Вы прибыли сюда, в соответствии
с соглашением, не одна, Нора, а с некоторым дополнением. Эрик всегда
увлекался скачками. У конюшен вашего отца отличная репутация. Эрик и ваш
отец заключили _к_о_н_т_р_а_к_т_, Нора. Он купил вас, Нора, вместе с
четверкой лошадей, которые нужны ему для выведения победителя в дерби
Кентукки. Ваш отец получил три миллиона долларов в день свадьбы и получит
сверх этого по миллиону за каждого ребенка, которого вы родите Эрику.
Рука Норы замерла на замке.
- Н_е_т_, - сказала она. Она вспомнила слова отца: "Останься с ним,
не упускай свой шанс". Даже когда он узнал, что она несчастлива, он изо
всех сил понуждал ее оставаться с Эриком Эшером. - _З_а_ч_е_м_?
- Я подписал чек и направил его в конюшни Сент-Клер, - раздался голос
из темноты. - Вы для Эрика просто мясо. Тело для размножения. Когда вы
перестанете быть ему полезной, он отошлет вас пастись в одиночестве.
Верьте мне, Нора. Умоляю вас, бегите из Эшерленда!
- Это мой дом, - храбро сказала она, хотя слезы застилали ее глаза. -
Я жена Эрика Эшера.
- Вы его _к_о_б_ы_л_а_, - ответил Лудлоу. - И не верьте ни на
секунду, что хоть один дюйм Эшерленда будет когда-либо принадлежать вам.
Она отперла дверь и рывком раскрыла ее настежь. Сумрачный свет
ослепил ее. Она обернулась, чтобы посмотреть на Лудлоу Эшера.
Он был истощен до крайности и походил на скелет, одетый в черный
костюм в полоску и серый широкий галстук. Его желтовато-белое лицо было
все покрыто чем-то вроде струпьев. Жидкие седые волосы падали на плечи, но
на макушке была лысина. В правом кулаке была зажата трость Эшеров.
Пристально глядя на хозяина Эшерленда, Нора испытывала странное чувство
жалости, несмотря на то, что увиденное потрясло ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130